– Та ни!

– Не боимся, – взметнулся десяток голосов.

– Но ведь молчим. И они уже абсолютно уверены, что мы и год, и десять, и сто лет будем молчать. Они абсолютно уверены, что установленный ими несправедливый, грабительский порядок будет существовать, пока на земле светит солнце. Судите сами, разве отдаст вам добровольно помещик землю? – Антони перешел на близкую всем собравшимся тему, и слушатели отвечали ему одобрительным гулом. – Разве заводчик отдаст вам созданный вашими же руками завод? Разве нефтяной король отдаст скважины? А ведь и земля, и ее недра дарованы Богом всем людям на земле. Всем поровну. Все богатства земли принадлежат вам… Но разве исправник поддержит вас, а не помещика? Разве попы пойдут за вас против пристава или жандарма?

Он смолк, дал им отшуметь. И когда стало немного тише, с задних рядов поднялся пожилой батрак Юхым Беба.

– Ты, товарыш, у всемирном масштаби очень понятно усё разъясныв, – обратился он к Антони. – А не можешь чуток попонятнее про нашу новую жизню в масштаби, скажем, того ж Гуляйполя? Якою она будет в светлом анархицком будущем?

– Это непростой вопрос. В двух словах не объяснить, – слегка подрастерялся Антони.

– Да чего там! – бросился на выручку товарищу Семенюта. – От ты, Юхым, счас як живеш? В говне. С головы до ног. А тогда будешь сплошь в золоте!

– Це ж як? Откудова ж його столько визьмется? – засомневался Юхым. – Золота.

– У царя отберем, у помещикив, капиталистив – и розделим. Шоб всем, значиться, поровну!

– А-а, ну, в общем, понятно, – согласился Юхым Беба и сел.

Закончил свой доклад Антонии как гвоздь в доску вколотил:

– Насчет будущего еще поговорим. Его нам на блюдечке не поднесут. Надо самим это самое будущее добывать! А для этого нужен огонь! Только огонь! Уничтожающий и очищающий!

Собрание кончилось, люди неспешно расходились. Антони вновь подошел к Нестору:

– Ну и как, Нестор Иванович?

– Та боже мой! Я про все це, бувало, думав. Не так складно, конечно. А вы – як по пысаному. И все – в точку! Все – в точку!

– Фамилия-то у вас какая? – спросил Антони.

– Махно.

– Звучная фамилия, – одобрительно произнес Антони. – Прямо как пуля! Мах-но!

Он подошел к окну, взял с подоконника какую-то книжечку, вернулся:

– Что читать вы умеете, Нестор Иванович, мы уже знаем.

– Не дуже. Кой-як.

Антони протянул Нестору тоненькую брошюрку:

– Рекомендую прочесть эту книжицу. Буквы здесь большие. Читается не без интереса. О Емельяне Пугачеве. Тут же и его манифест… Надеюсь, вам понравится.

– А манифест – це шо?

– Программа, можно сказать.

– Программа?

– Ну, размышления Пугачева о том, чего он хотел… его взгляды… Он ведь только притворялся, что из царей, а сам был настоящим мужиком, крестьянином. И о крестьянах много думал, как облегчить им жизнь.

Нестор взял в руки брошюрку, взвесил ее на ладони.

– Тонюсенька, – удовлетворенно сказал он. – Совладаю.

– Жа-лую вас, мо-их под… под-данных… зем-ля-ми, во-да-ми…

При свете тусклого каганца, в одном исподнем, Нестор сидел на лежанке и, медленно шевеля губами, читал по складам.

Григорий, завернувшись с головой в одеяло, спал.

– …Сви… свинцом и по-ро-хом, как вы же-лали. И пре… и пребывайте, как степ-ные зве-ри…

Какое-то время Нестор задумчиво смотрел перед собой, тихо повторил:

– И пребывайте, як степные звери… Грыць! – затормошил он брата. – Грицько! Ну, проснысь!

– Шо тоби? – сонным недовольным голосом спросил Григорий, высунув голову из-под одеяла.

– Послухай!

– Утром.

– Ты ж все равно вже проснувся. Слухай.

– Та читай уже! Только поскорише. Бо спать хочется.

– Слухай! Это ж сам Пугачев манифест напысав: «Жалую вас, моих подданных, землями, водами, лесом, жительством, травами, реками, рыбами, хлебом, законами, пашнями, телами, денежным жалованьем, свинцом и порохом, как вы желали. И пребывайте, как степные звери»!..

– Це як же – «як степные звери»? – не понял Григорий.

– Ну, в том смысле… будьте вольни, як степни звери. Ни царя над вами, ни пана, ни попа.

– И даже без царя? – удивился Григорий.

– И без царя.

– Як же тоди «як степни звери»? – возразил Григорий. – У зверив и то царь есть. Лев.

– Нема у зверив ни царив, ни власти. Нихто у ных ни над ким не властвуе, нихто никого не гнобить. От Пугачев и говорить: люды, жывить и вы, як степни звери: без царя, без пана, без попа. Здорово!

– Дочитаетесь! До тюрьмы! Без царя, без попа! Тьфу! – раздался из дальнего закутка голос матери. Она прошла к столу, погасила каганец. – Спить! Од такых разговорив одна дорога – в разбойныкы!

В хате было темно. Лишь тусклый свет лампадки освещал лик Богоматери. И тихо шептала молитву мать.

…На следующий день Нестор пришел к Антони. Постучал. Дождался, когда выйдет хозяин. Протянул книжечку:

– Ось. Спасыби. Прочитав.

– Так быстро?

– Хороша кныжка. Учытельна!

– Все хорошие книжки обязательно так и пишутся, чтоб человек чему-то учился, – сказал Антони.

– Я хотив у вас спросить, дядя… э-э… Вольдемар Генрихович.

– Называйте меня просто Вольдемаром. Можно Антони. Без «дядя».

– Не, так я не можу. Бо вы старши.

– Ну, это не принципиально. Так о чем вы хотели спросить?

– Скажить, не моглы б вы мени дать таке, як у вас… шоб за поясом… чи в кармани…

– Наган, что ли?

– Може, шо поломате. Я отремонтирую. Я умию.

Антони долго пристально смотрел на Нестора.

– А зачем?

– Ну, як прийде таке время, о яком вы рассказувалы… так шоб готовым буть… А пока шоб научиться. – И Нестор торопливо добавил: – Не, вы не подумайте. Я вас не пидведу. Де взяв и все таке – могила!

– Ну что ж… – задумчиво сказал Антони.

Он размышлял. Не мог сразу решиться. Но какие-то его мысли перевесили в пользу просьбы Нестора. Может, воспоминание о той ночи, когда Нестор спас его.

– Ну, что ж! Может, и найдется что-то по вашей руке.

Они прошли в сарай. Антони сбросил с дровней несколько досок, достал из подпола тяжелую жестяную коробку, открыл. В коробке лежали какие-то свертки.

Антони взял один, развернул промасленную тряпицу. Это был надежный армейский кольт.

– Это вам, пожалуй, подойдет. Поменьше, к сожалению, ничего нет… С собой не носите.

– Це й кози понятно, – послушно согласился Нестор. – На скилькы шагов може убыть?

– На сотню, без сомнения, – ответил Вольдемар. – Ствол, видите, длинный. Калибр сорок пять… Без дела в ход не пускайте… И любите! – В ответ на недоуменный взгляд Нестора пояснил: – Я имею в виду, конечно, оружие. Чистить. Смазывать! Холить и лелеять! Как невесту!.. Впрочем, у вас, кажется, еще нет невесты? Но будет! Обязательно будет!

И, откинув назад голову, Антони засмеялся.

Махно протянул руку.

– Э, нет! – покачал головой Антони. – Сначала разберем, соберем, изучим. Оружие – не игрушка, а инструмент. А то сразу: на сколько шагов?..

Они уселись рядышком, и Антони быстро и умело разобрал пистолет, разложил на столе в ряд все его детали.

– Теперь смотрите и запоминайте! – Вольдемар начал, как на занятии, собирать пистолет. Сперва брал в руки деталь, барабан или «собачку», подносил ее к глазам Нестора, вращал у него перед глазами, чтобы он легче ее запомнил, и лишь потом вставлял на полагающееся ей место. Так он проделал дважды или трижды. Потом попросил Нестора собрать. Хлопец почти безошибочно дважды собрал револьвер.

– Хорошо, – похвалил его Антони.

– Теперь бы пострелять, – попросил Нестор.

– Пострелять? Не здесь и не сегодня. Как-нибудь в степи. А лучше, конечно, в плавне.

Но жажда пострелять у Нестора была так велика, что уже на следующий день, когда собралась вся его ватага, он показал револьвер. Поначалу оружие передавали из рук в руки, восхищенно цокали языками, ахали от восторга.