− Чуть больше года назад он обратился ко мне за помощью. У него произошли разногласия с бывшим адвокатом, много лет ведшим дела его семьи. Господин Шереметов изъявил желание изменить завещание, разделив всё своё имущество на равные части между тремя своими детьми.

− Чуть больше года назад, − задумчиво повторил Егерев и посмотрел на Яна. – Он же не полный псих, убивать кучу народа, чтобы замаскировать убийство двух человек? Ради денег?

− К счастью, пока погибла только дочь Шереметова. Младший сын жив, но завтра он возвращается в город. Ненадолго. И да, я думаю, что младший Шереметов вовсе не псих, а очень опасный тип, идущий к цели напролом. А деньги там, Хищник, очень большие. Из-за них можно и убить. Особенно, если давно считал их своими и только своими.

− Ху-у-у, − выдохнул Егерев и произнёс: − Доказательств против него ноль целых ноль десятых. Ничего. Что делать будем? Его дружков вы приговорили.

− Они бы всё равно не заговорили, адвокаты и деньги оградили бы их от наших обвинений. Нынешняя система правосудия не идеальна. Нет железных доказательств и свидетелей, нет дела, нет суда. Остаются только слухи и пересуды.

− Как я понимаю, ты знал о Шереметове уже какое-то время? Дрын признался? Не думаю, что его казнили, не расспросив от души.

− С этим мелким криминальным авторитетом контактировал только Ховрин. Дрын его и сдал. А вот Марат уже поведал обо всём остальном. Кстати, они не знали, кто такая Наумова для их старого друга. Граф умолчал, когда притащили девочку в комнату для развлечений в клубе «Ад». Это только потом стало известно, но парочке Ховрин-Коваль было всё равно. Главное, риск и развлечение. И Чижов об участии Шереметова тоже не знал. Трупы ему привозили в специальное место, и он и там обрабатывал.

− Подстраховался со всех сторон, − кивнул Егерев, понимая, что только страх перед оборотнями, как непонятной и непознанной величиной, смог вырвать правду у зажравшихся тварей, которыми и были дружки Графа. – Короче, висяк из двенадцати жертв? Не пойдёт. Это огромный минус будет в карьере многих отличных специалистов, Ян. Дело надо закрыть. Как заставить Шереметова сделать признание?

− Шереметов не сядет, − жестко ответил Ян. – Он приговорён. У нас есть свои приоритеты, Хищник. Этот человек убил избранницу моего сына и покушался на его жизнь. Да и другие жертвы достойны отмщения. Шереметов, обладая крупным состоянием вполне способен уйти от системы правосудия. Заплатить залог и сбежать за границу, к примеру. А по поводу криминального дела не стоит беспокоиться. У меня есть план, как разрешить ситуацию. Оно будет закрыто и вполне достойно.

− Моя помощь нужна?

− Твоя помощь нужна больше, чем ты думаешь. Только сначала…

− Мы ждём вас в Логове, − произнёс Егор, вставая из кресла. – Инициацию лучше провести в удобном месте. А то я помню реакцию постояльцев маминой гостиницы, когда поутру они услышали волчий вой.

− Или пациентов в больнице, − хмыкнул Александр, припомнив недавние события. – Ты там Игоря инициировал, да?

− Пришлось, − пожал плечами Ян как ни в чём не бывало. Раскаиваться в содеянном он явно не собирался.

− Это сложно? – Александр посмотрел в глаза Яна, но ответил ему Егор.

− Это… необыкновенно. В один миг ты узнаёшь всё, что касается твоего рода. Во время инициации передаются не только знания о природе оборотней, но и родовая память. И наступает удивительное чувство единения с самим собой. Словно всю жизнь чего-то не доставало, а потом вдруг раз и… ты цельный.

− Хм, − только и прозвучало из уст Александра, который погрузился в задумчивость, крутя в руках пустую чашку. Ян молча кивнул племяннику и пошёл провожать его к двери.

*****

Никита Чернов, бывший десантник, а ныне охранник бизнесмена Шереметова, нервно покуривал, наблюдая за молоденьким пареньком, мирно болтающим с друзьями. Никите не нравилось то, что приходилось делать по поручениям шефа, но увесистый конверт с дополнительной добавкой к официальной зарплате всегда заглушал писк забившейся куда-то в глубину совести. Вот и сегодня нужно было выполнить очередное дело. Вроде бы уже привычное, но отчего-то сердцу было неспокойно. Оно вообще трепыхалось, как испуганный заяц. Напарник, сидящий рядом в машине, опять смалил свою дерьмовую сигару с флегматичным выражением лица. Этому всегда было наплевать на то, чем они занимались. Жертв для развлекухи богатеньких отморозков притащить? Трупы вывезти и посторожить? Да без проблем! Лишь бы платили хорошо.

− Толик, тебя ничего не беспокоит, а? – Никита не выдержал и обратился к напарнику. – У меня мандраж, блин!

− Да не психуй, Никитос. Шеф сказал, что дело последнее. Привезём клиента на дачу, получим бабки и в тёплые края на время.

− Ага. В тёплые края. А дружков шефа ты не забыл? Их порвали на лоскуты! Может, и нас кто так. Мы, блин, тоже участвовали в деле.

− А мы никого не убивали, − пожал мощными плечами Толик Вяткин. Бывшему боксёру было наплевать на дела шефа. – Максимум, пройдём соучастниками или вообще можно заделаться свидетелями обвинения. Мол, пригрозил шеф, застращал. Спокойнее надо быть, Никитос. Да и кто нашего шефа посадит, а? У него бабок куры не клюют, адвокат, что зверь, папаша крутая шишка в городе.

− Ага. Только шеф своих родственничков под нож. Папаша если узнает, сам его придушит.

− Если узнает, да кто же ему скажет. Кроме нас с тобой свидетелей нет. А ты, Никитос, собрался болтать?

− Я тебе идиот, что ли? Сам себе враг?

− Вот и не пизди, − Толик затушил вонючую сигару в пепельнице и открыл дверцу машины. – Пошли! Клиент покинул своих друганов. Сейчас как раз времечко, чтобы его в багажник засунуть.

− Ага. Хорошо хоть братец шефа щуплый и зелёный. А то помню я того, блин, бармена. Чуть челюсть мне не свернул.

− Стариков. Су-ука, − Толик тоже не любил вспоминать прокол. Это же они избили парня, когда поймали его не так, где положено. Вынюхивал что-то всё время. Как и девка его. – Шеф сказал, что мы его сейчас не достанем. Да и ударил его ножом в спину Коваль. А мы всего лишь избили. Вот из-за него и придётся в тёплые края линять.

− Стрёмно мне. Ни хрена не могу с собой поделать, − пробубнил Никита, пробираясь по теням за бредущим по тротуару парнем, который нацепил на голову наушники и ничего не замечал вокруг. Из-за высоких деревьев сквера вокруг царила почти полная темень. Их с Толиком вряд ли можно было заметить, а всё равно нервы шалили.

− Р-ры-ы, − неожиданно раздалось справа, заставив Никита шарахнуться в сторону. Он испуганно развернулся и увидел тёмный силуэт крупной собаки. Или не?..

− Т-т-олик, там… в-в-волк, − просипел он, не в силах оторвать взгляд от мерцающих желтым светом глаз.

− Р-р-ры, − послышалось слева и Толик, собиравшийся уже заткнуть рот паникующему напарнику, тоже узрел перед собой… волка?

− Твою… Откуда?

− Р-р-р… Р-р-ры… − теперь рычащие звуки слышались со всех сторон. Никита испуганно озирался, замечая всё больше страшных силуэтов, которых в городе просто быть не могло. Вот только они были! Чернов даже ущипнул себя за руку и чуть не взвыл от боли. Ему не снился кошмар, это была реальность.

− Они за н-нами, − прошептал он вмиг побелевшими губами. Его напарник рядом застыл и молча наблюдал за разворачивающимися событиями.

Вперёд, в луч фонаря, пробивший сквозь уже пожелтевшую листву, вышел вожак. Сомнений в этом не возникло. Очень крупный волчара со странной мастью. Его шелковистая блестящая шерсть была чёрной с проседью, словно её присыпали щедро солью. Крупная морда с блестящими глазами, острыми клыками, виднеющимися в приоткрытой в оскале пасти, мощными лапами, выдирающими траву из земли.

− Молись, Никитос, чтобы нас не подрали. Кажись, прав ты оказался. – Толик ухватил напарника за руку и стал тянуть его за собой, отступая к дороге. – Если доберёмся до людного места, авось пронесёт. Они нас пока не трогают. Медленно иди, не оборачивайся и не беги. Просто отступай!