Вскоре к дальнему берегу для завершения работ пристали две лодки с контубернием вооружённых молотками и кольями легионеров, а ещё через несколько минут мимо моста прошла ала Луция Пета.

Рядом с Веспасианом, звякнув доспехами, вытянулся по стойке «смирно» префект лагеря Максим.

— Второй Августов легион и его союзные когорты выстроены в колонны и готовы к переправе, легат, — браво отрапортовал он.

— Спасибо, префект, — поблагодарил Веспасиан и обернулся к своему легиону. Десять тысяч солдат выстроились на холме в две колонны по восемь человек в каждой шеренге. Тёплое предвечернее солнце освещало усталые, суровые лица; играло золотистыми бликами на кирасах, подсвечивало штандарты, которые поведут легионеров навстречу врагу, а может, и самой смерти.

В следующий миг с противоположного берега донёсся протяжный сигнал кавалерийского рожка. Веспасиан вздрогнул, правда, не столько от его резких нот, сколько от того, что этот звук значил.

Он не стал смотреть в ту сторону, откуда донёсся сигнал. Вместо этого он повернул голову на север и увидел то, чего боялся больше всего. Движение Второго Августова легиона не осталось незамеченным. Да и как такое могло быть? От орды бриттов отделилась внушительная часть войска и теперь неслась прямо на них по плоскому речному берегу, возглавляемая несколькими десятками колесниц.

Ала Луция Пета разомкнула ряды и рысью устремилась навстречу врагу, до которого оставалась всего миля.

— Поторопись, Максим, иначе мы завязнем в бою прежде, чем на тот берег переправится первая когорта.

Префект лагеря посмотрел на две последние лодки на каждом мосту, которым ещё предстояло встать на место, и бросился отдавать новый приказ.

Магн нахмурился.

— Не знаю, какой будет от этого толк. Парни и без того трудятся не покладая рук. Ещё ни разу не видел, чтобы мост соорудили так быстро.

Веспасиан пропустил мимо ушей его ворчание, зато подозвал к себе префекта первой когорты лучников.

— Двигайтесь вслед нашей кавалерии, если понадобится, бегом. Но я требую, чтобы, как только они вступят в поединок с врагом, каждые десять секунд в небо взлетали восемьсот стрел. И обязательно цельтесь в лошадей.

Префект отсалютовал и бросился выполнять приказ. Уже в следующее мгновение лучники развернулись и бегом устремились вдоль берега реки в северном направлении.

Опасения Магна не оправдались. Появление Максима на дальнем конце моста подвигло его солдат удвоить усилия, и вскоре две последние лодки заняли место в ряду остальных.

Веспасиан отошёл на несколько шагов вверх по холму и встал в передней шеренге первой когорты рядом с Татием. Магн встал по другую сторону. Позади них, наряженный в волчью шкуру, стоял навытяжку аквилифер Второго Августова легиона, готовый в любой момент воздеть высоко над головой священный штандарт и гордо держать его на протяжении всей битвы, пока другие легионеры будут проливать кровь — врага и свою собственную.

Веспасиану потребовалась вся сила воли, чтобы не вертеть головой по сторонам. Тем временем верёвки были привязаны к кольям, и последние футы настила уложены и прибиты к лодкам. Веспасиан посмотрел на север: батавам до неприятеля оставалось чуть больше двухсот шагов. Лучники едва поспевали за ними.

— Не смотри на них, господин. Всё равно вы ничего не сможете сделать, — шепнул Магн ему на ухо.

Чтобы хоть как-то снять мучительное напряжение, Веспасиан крепко сжал рукоятку меча и проверил, свободно ли тот выходит из ножен. При этом он подумал о том, что подарок Антонии — меч, принадлежавший когда-то её отцу, Марку Антонию, — впервые после долгого бездействия увидит сражение. Последний раз он пользовался им почти пять лет назад, во время погромов евреев в Александрии. А как не хватало ему этого меча в Германии, хотя у него и была длинная спата. Но разве она...

— Освободить мост! — крикнул Максим.

Строители поспешили сойти на берег. Под их шагами деревянная конструкция начала слегка раскачиваться.

— Выступаем, примипил! — приказал Веспасиан, не дожидаясь, когда последний строитель ступит на берег. — Первая когорта, вперёд, ускоренным шагом!

Раздался рёв рога. Штандарты дважды опустились, и восемьсот солдат пяти сдвоенных центурий первой когорты двинулись вперёд.

— Не в ногу! — приказал перед мостом Татий.

Солдаты выполнили команду, ломая ритм марша. Ведь если шагать по настилу в ногу, мост может не только опасно раскачаться, но и вообще развалиться, войдя в резонанс.

Веспасиана так и подмывало перебежать мост. Однако он сдержался, выдерживая задаваемый Татием шаг. Позади него в разнобой шагали сотни ног. Топот подкованных сандалий гулко отдавался в корпусах лодок, отчего казалось, что где-то поблизости грохочут раскаты грома.

С каждым шагом в Веспасиане нарастала тревога. Он то и дело бросал взгляд на север — туда, где Луций Пет и его кавалеристы пытались вступить в схватку с колесницами. Не желая вступать в настоящий бой, варварские колесничие в последний момент отклонялись в сторону, успев метнуть в батавов копья. Впрочем, те платили им той же монетой, целясь главным образом в лошадей. Лошадки падали, увлекая за собой деревянные колесницы. Те, в свою очередь, переворачивались, а стоявшие в них колесничие взлетали в воздух. В результате на пути кавалеристов выросла целая полоса препятствий. Увы, нарушать строй было крайне опасно. Батавы были вынуждены остановиться и теперь сражались против тех нескольких колесниц, которые им удалось окружить, и горстки пеших колесничих, выбравшихся из-под обломков.

В данный момент на застрявших батавов неслись около сотни колесниц, хотя их с восточного берега безжалостно поливали стрелами лучники. Прежде чем повернуть назад, варвары успевали метнуть в батавов по два, а то и три копья. Сражённые, люди и кони под ними падали на землю, где продолжали биться в конвульсиях и истошно кричать.

Внезапно шаги Веспасиана сделались неслышными; под ногами перестал колыхаться деревянный настил. Передняя шеренга вновь вступила на твёрдую почву. В полумиле к северу от них ала Луция Пета дрогнула и обратилась в бегство, не в силах противостоять натиску варварских колесниц, которых они так и не смогли вызвать на настоящий бой. Жертвы же при этом были неописуемые.

Впрочем, бритты пострадали не меньше, правда, от нескончаемого ливня стрел, которыми продолжали осыпать их лучники. Тем не менее они бросились вдогонку дрогнувшему врагу, зная, что скоро стрелы перестанут долетать до них. Вслед за колесницами вперёд устремились тысячи варварских воинов — не знающая чёткого строя, зато исполненная решимости и боевого духа человеческая масса.

Тем временем первая когорта была уже на западном берегу. Поняв, какая опасность грозит им на открытой местности, Татий ускорил шаг. Пока когорта бежала по лугу, уже примятому копытами кавалерии Пета во время неудачного броска на север, он вслух считал шаги. Рядом с ними к холму, гремя копытами, проскакала ала галльских всадников, как и они сами, отлично понимавших, что скорость решает всё. Вслед за всадниками торопились их пешие соплеменники, подгоняемые окриками центурионов и опционов.

Когда Татий досчитал до пятидесяти, до батавов было не более пятисот шагов. Спасая жизни, они летели на взмыленных лошадях и в результате сумели оторваться от своих преследователей. Впрочем, те, в свою очередь, стали недосягаемы для лучников, стрелы которых теперь летели в пехотинцев, двигавшихся вслед за колесницами. Вскоре в плотной человеческой массе уже зияли первые бреши.

Когда счёт дошёл до семидесяти шагов, Веспасиан нервно покосился на примипила, однако ничего не сказал: закалённый в боях ветеран прекрасно знал, когда отдавать когорте приказ строиться. Шедший рядом с Веспасианом Магн устало крякнул: казалось, от быстрого шага сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

— Направо! — крикнул Татий, досчитав до ста.

Передняя шеренга развернулась лицом к северу. От бегущих батавов их теперь отделяло не более трёхсот шагов. Через ещё два десятка мучительных мгновений Татий вскинул руку в воздух.