– Маргарита, я считаю, что твой особняк был тут! – загадочно произнесла я, ожидая, что эта новость обрадует ее, но она молчала.
Не хочет выдавать тайну писателя? Не узнаёт или я все же отгадала? Молчит. Ну и пусть молчит, ее можно понять, подумала я уже не в первый раз, но она вдруг заговорила.
– Почему ты решила, что особняк был здесь?
– Хорошо, настало время рассказать тебе все, а не только начало моих исследований. Давай предположим, я права, и он стоял здесь! Здесь – это где? Смотри, – продолжила я, вновь достав компьютер и открыв сразу несколько файлов, – вот несколько фото.
На первом, слева, карта Москвы «сегодняшняя» и справа карта Москвы 1901 года, на которой мы можем с тобой увидеть, где бы мог располагаться дом 8 в Трубниковском переулке, который ты узнала, как Доходный дом Федорова, если бы он был выстроен до 1901 года: слева это красный крестик, справа «рукавичка».
Есть еще фото, которое я могу показать тебе тоже только на компьютере. На этом фото та же «сегодняшняя» карта и карта Москвы, но уже 1937 года, на которой, как я тебе говорила утром, нет признаков воплощения Генплана Москвы 1935 года. Здесь также крестик и «рукавичка» показывают место расположения дома 8 в Трубниковском переулке в указанное время.
На следующих картах крестиком обозначено место, где мы с тобой сейчас находимся, а «рукавичка» указывает, что здесь было в 1937 году: здание, задний фасад которого выходит на достаточно большой парк.
Также отчетливо видно, что мы находимся на Композиторской улице, которая после пересечения с Трубниковским переулком, проходит не совсем по Дурновскому переулку, а изгибается, по отношению к нему.
Возникает вопрос: что же это за парк? Согласно следующего фото от 1937 года – это парк, являющийся частью бывшей усадьбы миллионера Н. А. Второго, который, приобретя ее в 1913 году у княгини В. Н. Лобановой-Ростовской и построил, по проекту архитекторов В. Д. Адамовича и В. М. Маята, прекрасный особняк в стиле «неоампир».
Известно, что Второвы в конце 1890 года переехали в Москву из Сибири, где занимались оптовой и розничной торговлей. Миллионер Николай Александрович был сыном основателя династии и до революции инвестировал средства в крупную недвижимость, в создание промышленных объединений и строительство военных предприятий, в результате чего годовая прибыль возросла до 150 миллионов рублей.
Однако, в 1918 году, о чем написано в книге П. А. Бурышкина "Москва купеческая", Николая Александров Второва "загадочно" убили. "Его похороны, с разрешения советской власти, были последним собранием буржуазии. Рабочие несли венок с надписью Великому организатору промышленности".
– А, что стало с особняком после смерти Второва? – спросила Маргарита.
– Ничего особенного, да ты и без меня должна знать: часть помещений на втором этаже использовалось как квартиры, также находилось в здании Центрально– статистическое управление, а в 1933 году первым послом США Уильямом Буллитом особняк был избран резиденцией.
Это достаточно известное здание: в 1945 году по приглашению Сталина здесь останавливался генерал Эйзенхауэр, в 1972 г. президент Ричард Никсон; особняк был резиденцией президента США Рональда Рейгана во время его визита в СССР, но о них ты ничего не знаешь, поэтому давай продолжим обсуждать три выбранные тобой главы романа.
На карте 1937 года Композиторской улицы еще нет. Ты хочешь знать, почему я все же решила искать особняк здесь? Потому что я очень внимательно неоднократно перечитывала роман, и убедилась в том, что ответы на многие вопросы содержаться в самом тексте. Читая роман, вдруг «спотыкаешься» о какие-то неизвестно зачем вставленные в текст слова, которые я называю «кодовыми словами». Думаю, Михаил Афанасьевич с одной стороны не скрывал от нас никакой тайны, так как подчеркивал, что был «правдивым повествователем», а с другой стороны, как всякий писатель, не имел какого-либо желания открывать все тайны с первых строк своего повествования.
– Знаешь, мне кажется, ты уходишь от ответа на мой конкретный вопрос: где располагается или хотя бы располагался, мой готический особняк! – резко перебила меня Маргарита.
– Твой готический особняк? – удивленно воскликнула я, – А почему ты решила, что он был готический?
– Как это почему? «Очевидно, она говорила правду, ей нужен был он, мастер, а вовсе не готический особняк, и не отдельный сад, и не деньги.» Так ведь написано в романе?
– Да, в романе написано именно так, но есть одно НО! Сколько бы раз по тексу автор не упоминал особняк, слово готический отражено в романе только один раз, и главное, не в описании самого особняка. Я, например, допускаю, что цитата, которую ты привела, относится не к тому особняку, в котором ты жила с мужем, а к особняку, в котором жил твой муж накануне вашей свадьбы.
– Не поняла! Что ты имеешь ввиду?
– «… тридцатилетняя Маргарита была женою очень крупного специалиста, к тому же сделавшего важнейшее открытие государственного значения.» Он часто уезжал на несколько дней в командировки или был вынужден при чрезвычайных обстоятельствах, например, пожар на заводе, отлучаться из дома. И он «был молод, красив, добр, честен и обожал свою жену».
Возникает вопрос – когда вы поженились? Михаил Афанасьевич начал писать роман в 1928 году, но появление в голове писателя твоего образа можно отнести примерно к 1934 году, а твой возраст, согласно цитаты из романа, обозначен им в 30 лет. Следовательно, в первом приближении могу предположить, что ты родилась в 1904 году, замуж вышла в 19 лет, а это 1923 год, и с мужем прожила 11 лет.
– Где ты вычитала, что мой образ появился в голове писателя в 1934 году, и что означает «в первом приближении»? – спросила меня Маргарита.
Мне было очевидно, что услышанная хронология ее заинтересовала.
– Письма, вот бесценное творение человечества! Они поведают то, что не всегда известно любому рассказчику! Ты читала сегодня на рассвете не только «Мастер и Маргарита», но и «Путешествие по роману», в котором написано, что началом написания произведения сам Булгаков считал 1928 год (Собрание сочинений М. А. Булгакова 1990 г., том 5, стр. 608). Из письма от 26 июня 1934 года к П. С. Попову, Булгаков пишет следующее: «Я пишу Мертвые души, ждя экрана и привезу с собой готовую вещь. Потом начнется возня с «Блаженством». Ох, много у меня работы! Но в голове бродит моя Маргарита, и кот, и полеты…».
Однако, в тексте романа ты появишься позже, и я, долго была терзаема мыслью, к какому же году относятся эти три злополучных дня, охватывающие все события романа?
Маргарита слушала внимательно, но создавалось впечатление, что одновременно, она находится в каком-то своем, не понятном мне мире.
– Хочешь, я не буду в свой рассказ вносить подробности написания самого романа, а просто, как говорится, в двух словах, изложу свою версию местонахождения особняка.
– Нет, нет! Пожалуйста, рассказывай подробно, ведь я была свидетелем всех этих событий и для меня все это очень важно! Но, ты не ответила на мой вопрос: что означает «в первом приближении»?
– Да, конечно, «первое приближение», – ответила я и продолжила свое повествование.
Мы продолжали медленно идти вдоль Композиторской улицы в сторону Большого Николопесковского переулка, и Маргарита вновь напомнила мне о «кодовых словах», о которые я «спотыкаюсь» при каждом новом прочтении романа.
– Подожди, извини, ты сказала, что мы находимся на Композиторской улице, которая частично проходит по исчезнувшему Дурновскому переулку. Значит, если мы продолжим свое движение «от Новинского бульвара», мы выйдем на Собачью площадку? Давай так и поступим, там займем одну из лавочек, и ты продолжишь отвечать на мои вопросы, – протараторила Маргарита голосом, как обычно, не терпящем какого-либо возражения, но и я себя «в обиду не дала».
– Извини, ты применила запрещенный ход! Ты обманула меня! Ты не читала книги, которые купила ночью на Арбате!
