– Лиля, только ты не начинай. Дом, видите ли, ей не нравится. Ты же знаешь, как долго я шел к тому, чтобы вернуться на родину и отсудить у властей города дом деда. Да, здесь требуется капитальный ремонт, но не все сразу. Почти три десятка лет простоял он пустым. Но я помню времена, когда здесь все было по-другому, и я сделаю его еще лучше. С Демитрусом я поговорю. И еще раз прошу, здесь он – Демитрус.

Лилия заломила руки и, сдерживая рыдания, прикрыла рот рукой.

Капанеус вышел во двор и увидел худенькую фигуру сына в саду. Подойдя к мальчику, мужчина начал свой рассказ.

– Демитрус, хочешь – верь, хочешь – не верь, а этот дом непростой. Он исполняет желания! Стоит выкрикнуть во весь голос то, что тебе хочется, – и оно исполнится.

– Пап, ну что за ерунду ты говоришь? Сказки для малышни!

– Однажды, мне тогда было лет десять, я повздорил с родителями и крикнул им во весь голос что-то подобное, что видеть их больше не хочу, и убежал в сад. А после, переждав некоторое время, украдкой вернулся в дом и решил переночевать на чердаке. Думал, все меня потеряют, забеспокоятся и оценят. Наутро я не узнал наш дом – здесь царила непривычная тишина и не было ни следа нашей большой греческой семьи. В ужасе я понял, что загаданное мною исполнилось. Я бегал по комнатам, звал родителей, братьев и сестер, прислугу, и только эхо отвечало мне. О том, что семье пришлось в срочном порядке уехать, позволяли судить впопыхах забытые книги и игрушки, одежда и другие личные вещи. Это были самые страшные мгновения в моей жизни, сынок.

– Они бросили тебя одного?

– Они просто не нашли меня, думали, что я спрятался у соседей или у друзей. Но быстрые поиски не дали результатов. Пока они собирались и искали меня, я мирно спал на чердаке, укрывшись старыми мешками. Потом, добравшись до знакомых, я узнал, что той весенней ночью 1967 года произошел в Афинах военный переворот «черных полковников». Власти обвинили греческих коммунистов в сочувствии Советскому Союзу, и те, кто не успел скрыться, были арестованы и подверглись репрессиям. Мои родители успели уехать. Наша семья нашла приют в СССР, и только через полтора года, пройдя через ряд мытарств, благодаря помощи дальних родственников, я пересек границы и воссоединился с родными.

Парень молча слушал отца, разглядывая носки своих кроссовок. По неровному дыханию сына Капанеус понял, что и подросток так же взволнован, как и он сам.

– Понимаешь, сынок, мне знакомы те чувства, когда оказываешься в совершенно незнакомой стране, без знания языка и законов, не имея ничего своего. Но вместе с семьей мы преодолели эти трудности, мы выжили. А у нас здесь есть целый дом – наш дом!

– А в чем волшебство-то дома? – тихо задал вопрос Демитрус.

– В том, что десять лет назад, после падения СССР, я приехал сюда, проник через заколоченные двери вовнутрь и крикнул во весь голос в холле: «Во что бы то ни стало однажды я вернусь сюда, в свой дом, со своей семьей!» – и, как видишь, все вновь сбылось. Но, наверное, я не очень умею формулировать желания. И еще боюсь, как бы не сбылось то, о чем ты двадцать минут назад прокричал в этих стенах…

Теплый вечер окутывал приятной прохладой отца и сына, таких похожих и таких разных одновременно. Вокруг шумел заросший фруктовый сад, а из открытого окна дома на них устремляла взгляд, полный нежности и любви, жена и мать.

– Я понял тебя, папа, – прервал затянувшуюся паузу подросток и, быстрым шагом направившись к дому, через секунду скрылся в дверном проеме.

Капанеус закрыл глаза, прислушался к стрекоту цикад и вдохнул запах цветущего миндаля и анемонов. Так пахла родина – сладко и нежно. Он был дома.

На мгновенье он словно перенесся в раннее утро, наполненное такими же запахами. В то утро, когда маленький Капа плакал в пустом доме.

– Хочу, чтобы моя семья была счастлива, здорова и неразлучна! – услышал мужчина громкий голос Демитруса, прозвучавший в стенах их старого родового гнезда, и улыбнулся.

«Все будет хорошо! Капа, не плачь», – мысленно послал он утешение мальчику из видения, и оно растаяло без следа.

– Даша, ну все, я побежал, – Володя нервно поглядывал на часы в коридоре. – Тебя точно не надо подвезти? У меня планерка, как обычно.

– А нас сегодня попросили позже прийти – вентиляцию с утра чистить будут, – Даша поправила его галстук. – Так что беги!

– Ой, если есть время, посмотри отчет, Даш, я неделю назад тебе его уже скинул, – в голосе прозвучали укоризненные нотки. – Он и так супер, но с твоими правками – это 100 % гарантия успеха.

– Отчет будет у тебя на почте раньше, чем ты доберешься до работы, милый, – улыбнулась Даша.

Дежурный поцелуй у порога, и звук удаляющихся шагов на лестничной площадке. Девушка притворила дверь, но не отходила от нее. Слышала, как открылись и закрылись створки лифта. По традиции она вышла на балкон гостиной, выходящий во двор. Через несколько мгновений Владимир вышел из подъезда, высокий, подтянутый, в деловом синем костюме Zegna, неимоверно подходящем под его синие глаза. Мужчина быстрой поступью подошел к своему автомобилю, черному BMW X 5, любовно осмотрел сверкающую в ярком летнем солнце машину и скрылся в ней.

Подъезжая к воротам, Вова выглянул в открытое окно машины и махнул Даше рукой. Она махнула в ответ. Белозубая улыбка озарила загорелое лицо молодого человека, и Даша непроизвольно вновь отметила то, как он красив. Такая внешность выпадает одна на миллион, он легко мог бы стать востребованной моделью или даже актером. Ее Володя был схож лицом с молодым Аленом Делоном и просто заворожил ее своей красотою и обаянием одиннадцать лет назад.

Она вернулась в комнату и включила компьютер. В квартире еще витал свежий аромат Lacoste Issential. Запах ее мужчины, а точнее, с этой минуты – уже бывшего мужчины.

«Итак, сейчас 8.10, – Даша отметила время, высветившееся на мониторе. – Он обычно набирает мне на мобильный около двух часов дня. Сегодня в это время, любимый, номер будет недоступен, а я уже буду на пути в аэропорт».

Открыла файл с квартальным и очень важным отчетом о работе подразделения банка, которое уже около трех лет возглавлял Володя. Аналитика, прогнозы, сводные данные с результатами деятельности отдела в целом за период и динамика по каждому сотруднику. Показатели были не на высоте, но Володя знал, что у Даши талант – оформить так скучные цифры и очевидные данные, что даже самая неоднозначная информация представала в позитивном свете. Сегодня Даша сделает все с точностью до наоборот. Все, что Вова старательно прятал и прикрывал, она еще более преувеличит и отобразит в ярких диаграммах. Среди подчиненных Владимира есть два сотрудника, чьими трудами живет все отделение, а Вова как должное приписывает на свой счет. Сегодня на планерке их найдет заслуженная оценка и похвала.

Даша, довольно улыбаясь, сохранила последние изменения в презентации и отправила письмо на рабочую почту гражданского мужа. В теме письма, ухмыльнувшись, вписала: «с любовью». Она не сомневалась, что сегодня, как всегда, Вова не читая сразу перешлет отчет директору филиала. Но эффект его ждет совсем другой…

Даша вздохнула, а на глаза вдруг предательски набежали слезинки. Точка невозврата пройдена. Подло получается, но она знала, что для Вовы ничего нет важнее его работы. А ей хотелось сделать ему больно напоследок. Отплатить за свою боль.

Чемодан извлечен из гардеробной, он почти упакован, все самое простое и необходимое: документы, деньги, снятые с ее карточки, за полгода она сумела скопить приличную сумму сама, без Вовы. Она ничего не берет из того, что он подарил или купил ей. Со своей работы Даша уволилась уже как три недели. Вова все это время исправно подвозил ее до перекрестка напротив офиса, они прощались, а потом она возвращалась домой. Благо он задерживался на работе и не заезжал за ней.