Но наибольшие надежды нами возлагались на её супруга законного — Володю. Ибо при разделении ролей, на него выпала самая неблагодарная — прогрессора. Не следовало с красным дипломом Корабелку заканчивать, а потом, по сути с нуля для «Ижорца» паровик тройного расширения собственной конструкции создавать. Даже если бы не сохранялись расчётные формулы и таблицы в его мозгу, все они продублированными оказались на компе и ныне в компании с Путиловым, два талантливых инженера готовили прорыв в паровом машиностроении (для начала), вырывая у Европы приоритеты. «Бесценный» котел с машиной из дюраля на «Ижорце» уже заменил чугунный, а «небесный металл» весь переделали в монету для будущих «расчётов на оккупированных территориях». В России при Николае 1-м даже платиновые монеты в ходу имелись, а ценностью люминь ему не уступал. Пока! Так что подвоха не было, это Наполеон 1-й в походу на Россию бумажного фальшака напечатал, с которым его фуражиры пытались жратвы добыть. Только пришлось своих лошадок подъедать — не падок оказался русский мужик на фантики. Но с европейским оказалось всё наоборот, да и в драгметалле нашем сомнений не возникло. Вот и венгерское «правительство в изгнании», перед которым Царь извинился за ошибку при подавлении мятежа (стандартное, но необходимое «Сорри! Мне очень жаль!»), уже кредит в пол-тонны монет получило на святое дело национально-освободительной борьбы. Много кто ещё в «лоскутном одеяле» Первого Рейха о Свободе мечтал — требовалось помочь (но возврат с процентами).
Даже Наполеон 3-й не удержался от соблазна и втихаря продал за наши РЕАЛЬНЫЕ МАНИ самые высокоточные металлообрабатывающие станки. А ведь перед самой войной и англы русским промышленникам станки на 4 млн. продали. Только ткацкие! Которые нынче ржавели простаивая и морально устаревали. Если самую быструю отдачу во всем мире давало развитие лёгковки, то в случае с Россией, стандартный путь развития промышленности отбросил её, недо-вооружённую, назад на 15 лет. Стараниями Володи не затыкал более Царь деньгами выявленные войной многочисленные прорехи, накопившиеся в экономике и политике. Не обогатился Нобель за счёт казны на поставках своих убогих мин с 10 фунтами порохового заряда, а финские купеческие верфи на сляпанных кое-как «одноразовых» канонерках. Без надрыва и спешки в стране развернулась ПЛАНОВАЯ программа перехода флота на пар, без разрушения уже имевшегося парусного — этот так же обязан был ещё послужить раз стольких денег из казны высосал. Да и унитарный заряд с нарезным стволом, как в артиллерии, так и в стрелковке, был не за горами. Только до того бездымный порох следовало «доработать» нашим химикам. Не затевая бесконечных (и дорогих) перевооружений, как только кто то мелочь за бугром изобретал.
В последствии весьма распиарена оказалась версия, что в Крымской войне победил английский штуцер, и снайперы расстреливали русскую орудийную прислугу на недосягаемом для пушек расстоянии. Забыв, что русские застрельщики, созданные ещё Суворовым, вооружены были даже более качественным немецким нарезняком. Но и не в том суть! Повторюсь, что ядро или граната летит на 700 сажен (почти 1,5 км), картечь на треть ближе, а мушка ружья полностью закрывает тело цели уже на трёх сотнях метров, но оптики у англов ещё не имелось. Хотя, даже один качественный прицел мог в тот момент весь ход войны изменить. Не только русские адмиралы Нахимов и Корнилов любили стоя на бруствере перед матросиками покрасоваться. Кстати им так же весной от Государя именные указы доставлены были — НЕ ДУРИТЬ И ПУЛЯМ КЛАНЯТЬСЯ!
На удачу, у меня очень хороших прицелов имелось аж несколько, да и новый приклад для Мосинки умелец из букового полена за день как раз по моей руке выстрогал. Так что прибытие в Дунайскую армию оказалось весьма своевременным — я прислугу турецких пушек, а так же командиров и начальников уже доставал, причём не выдавая себя облачком дыма после выстрела. В Первую мировую, на уничтожение одного солдата противника тратилось 7 тысяч патронов, в Афганскую, на духа жгли четверть миллиона. Мне же приходилось работать по принципу «один выстрел — один труп», зная что тут пополнения боеприпасов не будет, а войну здесь надо кончать или хотя бы наглухо отбить порыв на контр-наступление. Для этого потребовалось то всего лишь один единственный цинк (440 патронов)! Ну нельзя было нашим войскам из Дунайских княжеств уходить, ведь они под контролем Российской империи с 1829 года находились. Только вот совсем недавно под Плоешти в Валахии, братья Мегединциану принялись нефть добывать. ВСЕЙ ЕВРОПЕ резко «справедливости» на этом клочке земли захотелось. Став в последствии «кровью войны» в баках гитлеровских танков и самолётов. Не надо России братьев с братушками единоверными и не очень освобождать — спасибо не скажут, а вот что бы эта чёрная кровь земли врагу не досталась и солдатской крови пролить не грех — в разы меньше потратится.
Весьма плодотворно потрудился по любимой специальности всё лето. Сравнявшись по результатам с очень мной уважаемым снайпером Людмилой Павличенко, в так и не состоявшейся Румынии. Моему «рекорду» объяснение имелось — идиоты были ещё не пуганы, впрочем, в ТОЙ истории превратились эти земли в край пуганных идиотов. Кстати, пребывал тут совместно с доченькой — так же по медицинской части на фронте оказавшейся. Хирургический свой дар шлифовавшей в полевом госпитале, и мне для аккумуляторы для ПНВ поручавшая выздоравливающим заряжать не динамке фонарика, в качестве гимнастики кисти рук. К осени перебрался я в Тавриду, а дочь решила задержаться в забитой гвардейскими частями (во главе с Цесаревичем Александром) Одессе. Дунайская армия к зиме принялась на долгое стояние позиции готовить — нам чужой земли не надо, но и своей не отдадим (особенно нефтеносной).
О будущей всероссийской здравнице так же пора было думать начинать, не одному ведь Тотлебену у Альмы редуты строить. Хотя войсками полуостров пока не насыщали — могли противника спугнуть, да и излишняя скученность к добру не приводит. Проще неподалёку (за Перекопом) зимние квартиры с банями, столовыми и прочим сервисом оборудовать и на фронте ротацию проводить. А врага пусть вместо пуль наших и штыков, вошь тифозная, понос холерный и промозглая крымская зимняя слякоть убивают. Эти неожиданные добровольные «союзники» принялись ряды противника ещё во время концентрации им своих сил в Греции и Болгарии изрядно прорежать. Некому было объяснить цивилизованным европейцам, что руки перед едой мыть полагается, воду перед употреблением кипятить, а бельё, если постирать не выходит, хоть на костре «прожарить». Правда господа офицеры везли с собой резиновые ванны раскладные, но для них ведь горячей воды каждый день 20 ведер не накипятишь. Так что и голубую кровь вошь окопная сосала со всеми наравне. И убила в ТОЙ истории в десять раз больше чем наши пули и ядра. Голод, холод, цинга (и это на благословенном юге!), плохое мед. обслуживание ввиду недостатка лекарств (взято их англами было на 12 тыс., а прибыло 20) и отсутствие мед. персонала (Реглан высадил тот ещё на Мальте, заявив что ему солдаты нужны, а не клистирные трубки), к февралю вызвали эпидемии тифа, холеры, туберкулёза.
Пресловутое русское разгильдяйство тут и рядом не стояло, нашим солдатикам хоть хрен вволю есть давали, а он всякую хворь прогонял. Впрочем и английский корпус снабжался В ТЕОРИИ весьма прилично. Ежедневно по 100 бочек солонины подвозилось на 45 тысяч фунтов, галет 300 ящиков на 34 тыс. фунтов и т. д. (вплоть до фуража, угля и пива), всего 112 тонн. Повторюсь — ЕЖЕДНЕВНО! Даже от причала до позиций железную дорогу построить потребовалось, но и по ней тележки волы тянули.
Следует пояснить, почему я как Царь Кащей всё учесть старался и особенно трясся над патронами и ресурсом стволов. Ведь победа находится на дне солдатского котелка и в патронном подсумке. Хоть и казалось, что не голодаем, и личный мой арсенал огромный, ещё дедом заложенный, но кто воевал тот знает, что махры, сухарей и патронов много не бывает. Деду после войны оружейный схрон, то ли бандитский, то ли партизанский, обнаружить подфартило. А так как бывший моряк тральщика с войны страха не ведал, то решил всё это добро у себя перепрятать «на всякий-пожарный». Мосинка там наличествовала одна, но ещё царская и не разбитая совсем, причем у финнов между войнами хранившаяся. Поскольку штык к ней прилагался не гранённый, игольчатый, а как у Маузера, и с рукояткой из карельской берёзы. Вот её то я до снайперки и доработал, прикупив хорошую немецкую оптику «Шмидта и Брендера» (в т. ч. ночную среди прочего). Ещё там «Светка» (СВТ-40) имелась, в приличном состоянии. Так же обнаружился финский вариант ППС-42 под 9-мм патрон — М-44, очень надёжная и неприхотливая машинка, «кушавшая» не только Парабеллумские, но и Макаровские маслята. А этого добра я ещё со срочки демобилизуясь удачно скапитализдить смог. Потому то, когда в «элиту» пробился, то под 9-мм патрон купил ещё «охотничий» ПП-19 «Бизон» (Танюша конфисковала как увидела — «первая любовь» и я её понял), и 5-зарядный револьвер Р-92С» Малыш», всегда находившийся со мной. На дембель готовясь и дюжину цинков «своих» снайперских 7,62Х54Р «7Н1» набрал. Да потом ещё официально ещё пару цинков по нахалке купил, в придачу к крупняку 12,7Х108 (300 руб. за патрон!). Когда брал «охотничий КОРД» — 6В7-КОС за полтора миллиона рублей (да цифровой прицел почти столько же!). Ведь мне среди буржуинов из неё по грызунам не менее чем с километра стрелять требовалось (спорт такой у зажравшихся, у них и костюмчик охотничий почти столько же стоил). Ещё ТАМ за мной официально револьверное ружьё МЦ-255-410 числилось, но после перемещения я его Никсе подарил. Под всё тот же,410 калибр револьвер Смит и Вессен «Гувернёр», ещё из загранки для брата привёз. Тут проблем с боеприпасами не ожидалось, гильзы были латунные, многоразовые, а переснаряжать их можно было и дымарём. Если кто подумает что перебор в описании и осетра следует урезать, то напомню, что периодически у «неприметных коллекционеров» находят арсеналы в разы большие. Это из тех кто на лицензию две тысячи (и на взятки «чуть-чуть») пожалел, если же «собиратель» при деньгах и связях… К примеру, Рома, себе на яхту ракеты зенитные установил на «всякий-пожарный»!
