— Когда напишу, узнаете, — схитрил Толстой.
— И все-таки проясните.
— Давайте я лучше напишу.
— На кого вы работаете? — вдруг спросил Петр Андреевич.
— Не понял.
— Отвечайте, по чьему заданию пишете роман, — неожиданно наседал жандарм, решив, что самое время для того, чтобы сбить с толку Толстого.
— В голове увидел картины будущего, и теперь описываю, — честно сказал писатель.
— Думаете, я вам поверил? Ничего правдоподобнее придумать не могли?
— Хорошо, расскажу вам, — притворно согласился Толстой. — Я агент Парагвая. Ко мне подходит иезуит из Парагвая и попросил написать цикл романов. Он сказал так: "Нам почти удалось построить сильную державу, где народ был счастлив. Но нас союз Бразилии, Аргентины и Уругвая на деньги Британии разгромил. Две трети народа убито, Парагвай разорен как Германия после Тридцатилетней войны. Разбили нас с трудом, имея огромное преимущество в силах. Так Парагвай маленький. Но если Россия и Китай возьмут с нас пример, развиваясь и воюя спиной к спине, то весь мир падет к их ногам."
Шувалов так и лег со смеху:
— Что, китайская армия? Да что она может против европейских армий? Мы это видели во Второй Опиумной войне.
— Если китайская армия будет обучена русскими офицерами и унтерами, вооружена русским оружием и под командованием и по планам русских офицеров, то каждый китайский полк будет наравне с полком сипаев или батальоном английских солдат.
— Не знаю, не знаю, — задумался жандарм. — Если китайская армия после нашей дрессировки сможет воевать наравне с персидской армией, то Британии тяжело придется.
Далее Шувалов отправил писателя в камеру, а сам сел за карту и стал гадать, в чем ошибка. Все выходило складно донельзя: Германия захватывает Европу, а потом колонии Франции и Британской империи, та отбивается; САСШ на поставках оружия и кораблей Британии наживаются; Россия решает свои проблемы и одновременно прикрывает тылы Германии и Японии. Ну откуда тут может быть ошибка Британии, если против них, САСШ и ошметков Франции воюет коалиция, подмявшая под себя весь север Евразии. Или Германия сцепится с СССР? Да нет, глупость выходит. Это же какой подарок выйдет Англии. Очень красивая получается история еще одной Великой войны по переделке мира. И в чем же ошибка? Логично ведь, что нужно помочь измотать Германию сербской армией.
И ведь как пишет, стервец! "Высадив экспедиционный корпус в Греции, британские транспортные суда отправились восвояси, охранявшие их боевые суда направились к сербскому побережью. Мы не будем приглядываться к всяческим миноносцам, настоящая боевая ценность была в тяжелых кораблях двух видов. Если огромные броненосцы уподоблялись пешим рыцарям, закованным в латы и вооруженным мечами, то авианосцы уподоблялись лучникам, стреляющим по врагу из-за спин рыцарей. Потому линейные броненосцы громили итальянские корабли и расстреливали берега, захваченные итальянской армией, помогая сербам их сбросить в море, а аэропланы с авианосцев били наступающие немецкие войска в глубине суши…"
Отчаявшись, Петр Андреевич пришел в гости к английскому послу и рассказал про книгу, пояснив свое непонимание. Лорд с интересом выслушал и сам стал гадать. Согласился с выводом про континентальный союз. Долго думал и сказал, что наверно эти силы были бы куда полезнее в другом месте. Разумеется, посол промолчал о том, что у русских и немцев есть привычка строго соблюдать договора.
Потом спросил посла про Парагвай. Британский лорд ничего путного не рассказал о жизни парагвайцев, только обмолвился, что тамошняя война была необычайно кровавой, и еще мирный договор не подписан.
Шувалов, так ничего и не поняв про описываемую войну, отправился от английского посла к Горчакову. О войне будущего знаменитый дипломат сказал так:
— Мне не все понятно, и произвол автора может быть любой. Про успехи Германии я скажу так: никто не ожидал, что Франция будет так разбита. Что до вашего Толстого, то перед нами поставили вопрос о том, что Лондонская конвенция может быть пересмотрена из-за его писанины. Все-таки никто еще не отменял наши обязательства перед Европой. Лев Николаевич этого разве не понимает?
— Он другое говорит, примерно так: "У России нет ни постоянных союзников, ни постоянных врагов, а есть только вечные интересы. И если российское дворянство и российская монархия наплюют на интересы России и народов России, то их место займут русские якобинцы, и будут достойно защищать эти интересы", — объяснил главный жандарм. Сам же не переставал переваривать, разумно ли следовать такому совету.
— Любопытно, любопытно, предлагает ссору со всеми. Надо с императором потолковать, — матерый дипломат всерьез задумался. — Выходит, Йtre plus royaliste que le roi "быть большим роялистом, чем король"? Петр Андреевич, может, пусть и дальше пишет свои романы?
— Посмотрим. Что про Парагвай скажете?
— Свечку в церкви поставьте им, и боюсь, что за упокой, а не за здравие. Замахивались на то, чтобы не хуже Британии делать все сложные товары. Порох, пушки делали, бумагу и многое другое. Наши б так шевелились, как они, — объяснил Горчаков. — Петр Андреевич, вам случаем не обещали английский орден за то, что засудят Толстого?
— Мне многое обещают, да я своей головой думать умею.
На вечер Петр Андреевич купил, надо сказать, что с трудом, новую книгу Жюль Верна "Двадцать тысяч лье под водой". В предисловии узнал, что Лев Николаевич очень помог французу с описанием подводного судна. Ну-ка, что там такого? Паровой котел на уране, слуховые аппараты для ориентирования в океане и многое другое. Впечатляет…
Доклад его императорскому величеству был долгим, подробным и правдивым. Александр Николаевич внимательно слушал, думал, потом махнул рукой:
— Пусть пишет, нам хуже от этого не будет. Англичанам скажешь, что ничего преступного не нашел, будут наглеть, напомнишь слова лорда Палмерстона.
— Которая про интересы?
— Нет, другую "Как тяжело жить, когда с Россией никто не воюет." Насчет парагвайцев разберись, может, не соврал. И пусть немного посидит.
— Вы уверены, что так лучше? — удивился Шувалов.
— Толстого немного надо образумить, а вот англичане не были нашими друзьями со времен моего деда. И другие пусть уважают.
Потому Лев Николаевич до осени сидел в Петропавловской крепости, но ему дали все необходимое для продолжения романа. В камере от скуки писалось быстро, и уже к осени ухитрился закончить вчерновую. Тогда же дошли вести о поражении Парижской коммуны. Бланкисты, действуя по уму, продержались до осени. Их, конечно, разбили, но ценой огромных усилий и только в сентябре, а не мае месяце.
Шувалов Петр Андреевич читал продолжение и удивлялся: такого поворота никто не угадал. Оказывается, после разгрома Сербской империи Германская империя нацелилась на Советский Союз. Схватка в Сербии, куда по глупости влезли англичане, закончилась победой немцев и поражением коалиции британцев, сербов и греков. Еще и русские диверсанты втихаря влезли, пристрелив дома нескольких предателей Сербской империи.
Затяжное описание внутренней кухни русской армии того времени сменилось пространным описанием шевеления на русско-немецкой границе. Потом рассказал автор, что в Москве знали о передвижениях войск и дознались, что в армейской и политической верхушке Германии заменили русофилов на англофилов, и сделали свои выводы, ну и донесения о повторно назначенной дате войны получили.
Армия была не совсем готова, но и ждать больше не могли. Подловили немецкую армию, покорившую всю Европу, как крестьянин с вилами бандита, зашедшего в отхожее место перед ограблением. Приграничное сражение было грандиозным и кровавым. Легкой победы не вышло, чуток опоздали, потери и у русской армии были большие, войска первого эшелона вообще пришлось переформировывать. Но, разгромив все ударные части, советская армия начала победное шествие по Европе. Почти половина всей бронетехники было потеряно, и треть полков остались у границы добивать окруженные войска и зализывать раны. Но и остатки немецкой армии (а на Россию отправили почти все, что могло воевать) долго не могли остановить русские войска, даже задержать. Пока сами не остановились, одним броском отобрав Польшу, Словакию, Румынию, половину Венгрии и кусок Болгарии.
