Но самый страшный спящий вулкан был открыт при фотографировании США из космоса. Этого никто не знал и не подозревал, пока к советским геологам в руки не попали спутниковые фотографии. Они-то и увидели нечто похожее на кратер чудовищного спящего вулкана и запросили фотографию в тепловых лучах.
Дальше было описание обсуждения удара и запасание продовольствия. Одновременно готовили царь-бомбы. После очередной выходки американцев, устроивших эпидемию в Индокитае, решение было принято. Двенадцать бомб, взрывчатым веществом в которых служили уран, литий и водород, строго в отмеренные микросекунды взорвались в глубоких шахтах в разных местах планеты. Ударные волны от них вошли в резонанс и, взаимно усилившись, пришли в район Йеллоустоуна и столкнулись в северной части озера. Эффект был такой, как будто в паровом котле, готовом взорваться, кто-то изнутри ударил по крышке.
Столб огня и пепла был высотой семьдесят километров, пирокластические потоки смели все в окружности нескольких сотен километров. Много дел на западе страны натворила взрывная волна. Но больше всего дел поначалу натворил чудовищный циклон: горячий столб огня с невероятной мощью засасывал воздух и поднимал вверх, а с океанов тянуло ему на замену. Потом из верхних слоев атмосферы на Северную Америку обрушился даже не ливень, а потоп из воды и вулканического пепла, смывающий все на своем пути, от пепла все задыхались, и дома рушились. США пострадали от извержения сильнее, чем Исландия от извержения вулкана Лаки, которое было в двести раз слабее. Американское командование, так и не получив извещения об прямой атаке, сразу не поняло, в чем дело, потом было поздно. И беду довершил гигантский обвал склона вулкана Кумбре-Вейя на острове Пальма, вызвавший пятидесятиметровое цунами, а также землетрясение от разлома Сан-Андреас.
Издатель долго качал головой, но все же решился издать роман "Апокалипсис рукотворный". И таки угадал: люди в очередной раз были в шоке. Британию склоняли на все лады за молчание на Брюссельской конференции 1874 года, и тут еще Толстой подлил бензина в огонь. Им припомнили все гадости времен всех войн, и вспомнили про одеяла с оспой, и многое другое. Слишком много неприятной правды выволок на суд людской Лев Николаевич.
Известные вулканологи и метеорологи дружно ринулись изучать взаимосвязь катастрофических вулканических извержений и колебаний климата. Довольно быстро подтвердили связь вулкана Тамбора и холодного лета 1816 года. Обследование долины Йеллоустоуна привело к вердикту "возможно, это кратер вулкана". Улисс Грант, знаменитый генерал времен Гражданской войны и действующий президент США, выделил кругленькую сумму на создание высотного воздушного шара с целью осмотра Йеллоустоуна с воздуха. Полтора года труда дали свои плоды: воздухоплавательный аппарат "Икар" поднялся на высоту десяти миль, правда, воздухоплаватели едва не погибли. Но зато сфотографировали кальдеру с воздуха. Еще и геологи из Сан-Франциско откликнулись, когда спросили про разлом.
В общем, скучно не было.
Лев Николаевич, однако, решил завершить цикл сборником рассказов и повестей "По дороге в будущее". Ничего кровавого уже не было, всего-то истории из жизни людей СССР перед и после вулканической зимы, и истории далекого будущего. Время от середины двадцатого века и включительно до начала межзвездных полетов. Убил на этот сборник больше времени, чем на любой из прошлых томов. Но вышло намного лучше, чем у Гуревича "Мы из Солнечной системы", сравнимо со сказками Булычева про Алису Селезневу.
Когда отдал этот сборник в печать, то начал давно задуманный роман "Анна Каренина", и много успел написать, но помешали закончить. Сборник "По дороге в будущее" напечатали и даже много продали, когда до императора и его приближенных дошли известия о реакции народа на сборник. Дело в том, что книги Толстого покупали все слои населения, даже крестьяне и рабочие. И вот очень многие осознали, что можно жить намного лучше. Описание быта колхозников, забывших, что такое голод, имеющих возможность регулярно покупать одежду и мясо, пользоваться электроприборами, и не имеющих потребность самим сажать зерно благодаря доле оного в колхозе, имеющих бесплатное обязательное образование вместе со школьными автобусами, поразило до глубины души нищих крестьян. Рабочие были поражены описанием жизни в хрущевках и районов из оных, условиями труда и оплаты, советским соцпакетом. Волнения и расплодившиеся как грибы после дождя разговоры, что монархию и дворянство нужно уничтожить, переполошили власти.
По всей империи стали конфисковывать книги Толстого, а самого Льва Николаевича арестовали и в кандалах привезли в Петропавловскую крепость. В ней во время следствия постоянно измывались над писателем, следователь требовал признаний вины в подготовке государственного переворота и многих других грехах. Лев Николаевич все отрицал, и тогда его избивали до полусмерти и уносили в камеру.
Дело Толстого Льва Николаевича присоединили к "Дело о пропаганде в империи". На суде вынесли приговор всем 194-м подсудимым. Большинство были оправданы или выпущены с формулировкой "засчитано предварительное заключение", 22 подсудимых получили ссылку, тринадцать человек получили от пяти до десяти лет каторги. Толстого Льва Николаевича приговорили к смертной казни.
Вал протестов как внутри страны, так и за рубежом, был столь велик, что Александр Второй отменил смертную казнь, заменив на десять лет каторги, вечную ссылку и гражданскую казнь, то есть лишением поместья и дворянского звания и Льва Николаевича, и его детей. Попробовал бы не отменить смертную казнь: в одной только столице больше ста тысяч человек толпами пошли к Зимнему дворцу, так что пришлось срочно поднимать по тревоге лейб-гвардию. Империя прошла по грани, отделяющей ее от революции. Обошлось до поры, до времени…
Российская империя, казалось, почти не изменилась от этих событий, но колея истории была слишком разбита, чтобы и дальше так было.
Баранников Александр Иванович, кутаясь в длинную шинель, сошел с пролетки у здания биржи. Случайно встреченную барышню, споткнувшуюся при виде красавца-мужчины с военной выправкой, проигнорировал. Да и в самом деле, не просто так погулять вышел, держа в руках длинный сверток.
Все время с начала года Александр Иванович возился с новым приобретением, доводя до ума. Несколько раз ходил на охоту и остался доволен новой игрушкой. Его тезка, Александр Михайлов, недоверчиво глядел на все это, сказал "Лучше бы динамитом", но Баранников, офицер-недоучка, только отмахнулся от своего учителя, сказав: "Вот пускай Халтурин и попробует динамитом, если у меня не выйдет".
План Баранникова был основан на его сравнении действий снайперов в Гражданской войне в США и действий таковых в эпопее Толстого о красной России. Империя русских якобинцев давно стала навязчивой мечтой Александра Ивановича, запомнившего все тома. Последний том Баранникова буквально потряс, он понял, ради чего надо свергать царя. И так же потрясли конфискации этой книги, и расправа над Толстым Львом Николаевичем. Посему решил испробовать новый способ политического убийства.
Всеми правдами и неправдами пробрался на крышу южного пакгауза Биржи, забрался на заснеженную крышу, сразу за коньком подстелил под себя шинель (а таковых надел на себя целых две) и удобнее улегся. Холодный ветер с Финского залива несколько мешал, но народоволец терпел. Для начала положил рядышком заряженную винтовку Бердана, оснащенную американским оптическим прицелом, и пристроил под боком десяток патронов. Затем вытащил мощный морской бинокль и стал осматривать Зимний дворец, Дворцовую и Адмиралтейскую набережную, ну и сад Зимнего дворца.
Со здания, расположенного у стрелки Васильевского острова, до места появления мишени было полторы сотни сажен. Баранников же попадал через раз в ростовую мишень на расстоянии в версту. Но надо было еще и убить выстрелом.
