– Пустите! – потребовала я, настойчиво пытаясь вывернуться.

Но все мои попытки походили на никчемную мышиную возню. Все же справиться с мужчиной, что выше на целую голову и раза в два шире в плечах, ни одной девушке не под силу.

И тогда я решилась на крайние меры. Ухватилась за подол и стала задирать ткань, пытаясь пробраться к припрятанному ножу. Дело оказалось не из легких. Но Амаль так разошелся, что неосознанно мне помог. Задрал юбку и стал похотливо лапать меня между ног. Я же воспользовалась моментом, высвободила нож и с ходу чиркнула мужчину по предплечью.

Торговец зашипел от боли и выпустил меня, позволив отскочить в сторону.

– Ах ты, сучка! – выругался неприятель, зажимая порез на руке.

К сожалению, я лишь поцарапала его. Плотная ткань сюртука и нижней рубашки не позволила нанести более глубокую рану. Но даже имеющаяся не на шутку разозлила и без того неуравновешенного противника.

Мужчина грозно двинулся на меня, я, не раздумывая, выставила перед собой нож, демонстрируя готовность обороняться. У самой же тряслись поджилки, а от напряжения заметно дрожала рука. Да и нож мой отнюдь не показался нападавшему существенной угрозой. Вандебор, словно разъяренный бык, ринулся вперед, в два счета скрутил меня и с силой сжал запястье, заставив выронить единственное оружие. А потом резко развернул к себе и схватил за горло, прижал затылком к деревянной панели за спиной.

– Больно, – просипела я, судорожно цепляясь за мужскую кисть.

Пальцы-сардельки сдавили шею – ни вдохнуть, ни выдохнуть. А в светлых глазах горело настоящее безумие. Злая радость, замешанная на странном больном удовольствии. И я поняла, что даже если бы могла говорить сейчас, все равно не достучалась бы до его разума.

Одной рукой я все еще цеплялась за мужскую ладонь, стараясь хоть немного ослабить хват, второй же стала впопыхах шарить вокруг. Нащупала комод, потянула за тонкую кружевную салфетку, что покрывала лакированную поверхность, – под руку попал гладкий прохладный предмет. Не раздумывая схватила его, замахнулась и что есть мочи саданула противника по голове.

Вандебор на мгновение замер, а потом медленно закрыл глаза и кулем осел на пол. По виску расползлась кровавая клякса. Я испуганно ахнула и выпустила из рук свое орудие, оказавшееся тяжелой масляной лампой на декоративной подставке. Масло растеклось по дорогому паркету, впиталась в край ворсистого ковра, смешалось с кровью, что тонкой струйкой текла по рыжеватой голове торговца.

В первые секунды я даже не поняла, что произошло. Прижалась спиной к стене, боясь пошевелиться, и широко распахнутыми глазами смотрела на бездыханное тело под ногами. В горле пересохло, дыхание срывалось, и я все еще ощущала чужие пальцы на собственной шее.

Из ступора вырвал стук в дверь.

– Господин Вандебор, у вас все хорошо? – поинтересовался мажордом, и паника разом затопила сознание.

Я представила, что будет, если служащий сейчас откроет дверь, и чуть не взвыла от отчаяния. Надо было срочно что-то придумать.

Протяжный стон сам сорвался с губ. И хоть стонала я от накатившего бессилия, но охрипший голос прозвучал на редкость соблазнительно и вызывающе, разом натолкнув меня на гениальную мысль. Следующие стоны, ахи и вздохи были преисполнены небывалого мастерства. Уж что-что, а изображать бурную страсть я умею превосходно. Мажордом купился.

– Прошу прощения. Я зайду попозже, – кашлянул служащий, и до моего слуха донеслись звуки удаляющихся шагов.

Я еще какое-то время томно повздыхала, убеждаясь, что все спокойно. А после взяла себя в руки, заперла дверь на замок и решительно приблизилась к телу торговца. Мучиться угрызениями совести потом буду. Сейчас первоочередной задачей было без потерь выбраться из возникшей передряги.

Стараясь не вляпаться в кроваво-масляную лужу под ногами, обшарила тело торговца и, к собственной радости, обнаружила увесистую связку ключей, притороченную к его поясу. Находкой воспользовалась незамедлительно. Один за одним стала вскрывать ящики и дверцы, пытаясь отыскать Кристальную Росу. Содержимое тайников Вандебора было весьма интересно и притягательно, но трогать что-либо я благоразумно не стала. В конце концов, я благородная анья, а не какая-нибудь воровка, и возьму лишь то, что честно отработала.

Кристальная Роса обнаружилась во втором по счету сейфе. Я облегченно выдохнула и прижала светящийся флакон к груди, а потом и вовсе спрятала за корсаж. Теперь дело оставалось за малым – в целости и сохранности выбраться из «гостеприимного» особняка.

Проснулся я от холода – за дни, что провалялся в госпитале, дом успел промерзнуть насквозь, а затопить с вечера камин у меня не оставалось сил. Благо хоть в ящике нашлось немного дров, и вскоре я грел руки о жестяную кружку с травяным чаем и задумчиво смотрел в очаг. Добраться до службы безопасности в столь ранний час было сложно – в предрассветное время экипажа и с огнем не сыщешь, а лошадь моя, по-видимому, осталась в конюшне гарнизона. Надо будет послать за ней гонца, в моем нынешнем деле важна независимость передвижения.

Я покосился на сипло похрипывавшие старые часы. Четыре пополуночи. У меня примерно час в запасе, а потом отправлюсь ловить повозку. Надо было бы прикинуть, как именно я собираюсь искать Ала, разработать хоть какой начальный план, но мысли ворочались тяжело и вяло. Перед глазами проносились картины вчерашнего вечера – кривившееся от горя лицо аньи Арьяз, сумрачный вид ее сына… Кстати, как его зовут? Альдо не вернешь, но, выходит, у меня остается еще один брат. Вряд ли я ему нужен, но, пожалуй, стоит навести о парне справки.

Я и сам не мог себе ответить, чего жду от новоявленного родственника, но мысль показалась соблазнительной. Может, я цепляюсь за иллюзию того, что не одинок?

Сам не заметил, как смежились веки и навалился сон – тяжелый, муторный, в котором погибший брат смотрел на меня с укором. Я порывался что-то сказать, объяснить, но голос, как это часто бывает в кошмарах, слушаться отказывался, и я мог только медленно шевелить губами. Проснулся, когда затекшее тело отозвалось тянущей болью, и, глянув на залитое солнцем окно, тихонько матюгнулся. Дохлый мерин, это ж надо было так не вовремя отключиться!

В буфете осталось несколько кусков окаменевшего ржаного хлеба, и я, наскоро размочив в чае сухари, заглушил голод. Спину все еще ломило, но, по крайней мере, двигаться я мог свободно. Переворошил платяной шкаф в спальне и, постукивая зубами, сменил вчерашнюю одежду.

Поспешно вернувшись в гостиную, снова глянул на часы. Полдень! Так, сначала сгоняю за документами, а потом пошурую-ка вокруг сгоревшей лаборатории. Только бы снегоступы не забыть. И как бы мне сейчас пригодилась моя Айна…

Болезненно скривившись от воспоминаний о погибшей собаке, я надел пальто, прикрепил к поясу хлыст и вышел на улицу.

Дежурный службы безопасности беспрекословно пропустил меня в контору. Проводил в пустой кабинет и, брякнув на стол папку с делом Аларика, попросил расписаться в получении. Похоже, Тенрилл распорядился оказывать мне всяческую помощь. Оставшись один на один с бумагами, я углубился в чтение.

Данных было негусто – описание того, что осталось от лаборатории, список погибших, краткий отчет стражей, преследовавших похитителей. Следы саней, увезших Ала, терялись в поле и, похоже, уводили в сторону города. И, судя по всему, похищения ученого никто из горожан не заметил. А значит, все было выполнено профессионально.

Я откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, раздумывая, откуда начинать копать. Если в городе орудует банда, у нее явно должно быть логово. И логичнее всего предположить, что Аларика держат именно там. Вот только как найти это самое логово? Город огромен, и теоретически это может быть любая таверна наподобие «Певчего дрозда» или постоялый двор. В принципе их все можно проверить. Обшарить одно заведение за другим. Куда хуже, если ставка бандитов находится в частном доме. Особняков и поместий вокруг Солькора великое множество. Да и в чужие владения с обыском так просто не нагрянешь. Нужны основания, улики… И что-то мне подсказывает, что неприятель не настолько глуп, чтобы выбрать местом сходок публичное заведение.