- Ты думаешь, что я причастен? Раз я работал на них и делал грязную работу…

Ум у Петира из-за травмы явно не пострадал.

- Я не знаю, - сказала Санса почти шепотом. – Ты говорил, что ничего не знал о покушении.

- И ты мне не верила, верно? Тогда почему осталась?

- Мне некуда было идти. Меня могли убить. Ты помог мне, спрятал, дал мне новую цель.

- Месть?

Она кивнула.

- Месть. У тебя был шикарный план, как подставить их всех, и при этом получить огромные деньги. А я все испортила.

- Значит, это ты виновата, что мы теперь в такой заднице? – голос у него был равнодушный, без раздражения. Он просто констатировал факт. Она вспыхнула и вскочила с кровати.

- Знаешь что…

Петир схватил ее за руку.

- Перестань. Это ведь правда.

- Ты не знаешь правды. Ты ее просто не помнишь.

Он помолчал, рассматривая ее, силясь вспомнить хоть что-то, она видела это в его глазах.

- Давай завтракать, – сказала Санса. – Надо ехать. Мы и так здесь задержались.

За завтраком они молчали, поглядывая друг на друга. Она даже отчего-то испытывала смущение под его взглядом, теперь, когда он узнал, что они были любовниками. Что он сейчас думает о ней? Помнит ли хоть что-то или она сейчас для него совершенно незнакомая девушка, с которой, как внезапно оказалось, у него были интимные отношения? Такое признание кого хочешь оглушит.

- Ты помнишь, почему назвал меня Кет? – спросила она, потягивая остывший уже кофе.

- Да. Я был влюблен в девушку, по имени Кет. Я не помню, кто она, но мне кажется, ты очень похожа на нее.

- Это моя мать.

Он поднял на нее глаза, едва сдерживая изумление.

- Старая история. Ты ухаживал за ней с детства, но она выбрала другого.

Петир подергал бровями, размешивая сахар.

- Мило.

- После драки с ее женихом ты получил свой шрам.

- Я надеялся на что-то более эпичное.

- Увы, - пожала она плечами.

Он пил кофе так, как она помнила – заложив одну руку под мышку, держа чашку у лица, и, разумеется, с ложкой внутри – он никогда не вынимал ложку.

Петир рассматривал ее как-то по-новому, уже не таким растерянным взглядом. На его лице появился тот самый хитрый прищур.

- Что? – спросила она, не выдержав. – Что-то вспомнил?

Петир покачал головой.

- Нет. Но мне кажется, что я любил тебя…

Санса поперхнулась кофе.

========== Глава 5 ==========

Санса пододвинула указательным и средним пальцем монетки, разложенные на исчирканной столешнице к небольшой стопке измятых банкнот.

- Шестьсот семьдесят семь долларов двадцать девять центов.

- Этого мало, - Петир стоял у окна, сунув руки в карманы джинсов. Закатное солнце из-за его спины окутывало его темный силуэт красноватой дымкой.

- Неужели? - язвительно спросила она. – Когда-то ты оставлял вдвое больше только за ужин в ресторане.

- Кошмарное транжирство, - ответил он. Лица его не было видно из-за солнца, но она слышала в его голосе усмешку.

- Ладно. Нам нужен хоть какой-то план, - Петир отошел от окна, сел напротив на продавленный диван. – Зачем нам ехать именно в Юму?

Санса пожала плечами.

- Не знаю. Может, по дороге ты вспомнишь что-то. Ты говорил, что в Юме у тебя есть свой человек.

- А если я ничего не вспомню? Как мы его найдем?

- Если ты ничего не вспомнишь, - она взяла из переполненной пепельницы сигарету и затянулась. – Тогда нам вообще без разницы, куда ехать, Петир.

Он вздохнул, запустил обе руки в отросшие волосы, взъерошивая их. Ей казалось, что седины в них за последние недели стало больше.

- Тогда лучше в Вегас. Там проще затеряться и там весело. У тебя есть друзья? Родственники?

Она покачала головой.

- Я же исчезла для всех. Даже не знаю… Арья. Моя сестра. Но я не знаю где она. Она убежала, когда все это началось. Есть еще Джон, он служит где-то далеко, в Ираке.

- А подруги? У тебя же должны были быть подруги?

- Были, - кивнула она. – Дженни, Маргери. Я не знаю, где они сейчас. Учатся где-нибудь.

- Ты не помнишь их телефонов, электронной почты?

Она покачала головой.

- Ты сказал, что мне нужно полностью прекратить все прошлые контакты, если я хочу остаться в живых. Я исчезла для всех на два года. Я все забыла… будто ничего и не было.

Петир опять встал, заходил по комнате.

- Ну должны же мы были хоть с кем-то общаться? Приятели? Знакомые?

Санса усмехнулась.

- Нет. Никого, кому мы могли бы доверять. Никаких друзей и приятелей. У тебя были только «свои люди», но ты никогда меня с ними не знакомил…

Он подошел к старому, засиженному мухами круглому зеркалу с трещиной посередине.

- Что же я за человек такой…

Горечи и удивления в его голосе не было. Только какое-то недоумение, совсем слабое.

- Уж какой есть, - пожала она плечами. – За эти два года я так и не поняла, какой ты, и что у тебя в голове.

Петир обернулся на нее с улыбкой.

- А сейчас понимаешь?

- Нет. Сейчас тем более.

Санса так и не спросила его, что он имел в виду, когда сказал, что любил ее. А он не стал продолжать. Просто сказал, заулыбался по-кошачьи и лег спать.

Она в ту ночь долго ворочалась в постели, почти с ненавистью глядя на его спину, слыша его тихое сонное дыхание. Даже ничего не помня, он заставлял ее угадывать. Она ненавидела это.

Дни будто слились в один – жаркий, душный, пустынный. Большую часть времени она ехали по прямой, как стрела дороге, убегающей в мерцающий маревом горизонт. По бокам расстилалась желтая земля. На трассу иногда выкатывались комки перекати-поля, вдоль дороги сидели какие-то птицы. Было жарко, глаза слезились о напряжения и беспощадно яркого солнца.

Петир был еще слаб, быстро уставал, много спал в машине. Ей нравилось то время, когда он спал. Напряжение уходило, приходила отрешенность. Она не задумывалась, куда и зачем они едут, что вообще происходит вокруг, кто они и где они… Просто ехала, смотря на дорогу, искоса смотря на него – в спокойное усталое лицо, лишенное сейчас любой неправды. Ей бы хотелось, чтобы он всегда таким был – не вечно спящим, но настоящим.

Мотели все были одинаковые – с серыми застиранными простынями и скрипучей мебелью, с вечно неработающими кондиционерами. Кофе и сигареты тоже были одинаковые, горькие, невкусные. Одежда провоняла переработанным бензином, глаза слезились к концу дня, поясницу ломило. Каждый день, просыпаясь, она с надеждой смотрела на Петира Бейлиша, ожидая, что он скажет свое привычное: «У меня есть план». Он всегда так говорил, даже когда они собирались просто пойти поужинать куда-нибудь. У него всегда был план.

Она устала бояться и бежать, ей нужно было хоть немного побыть в безопасности, в уверенности в завтрашнем дне, побыть хотя бы несколько часов без съедающего изнутри страха.

Но единственный человек, который мог дать ей эту безопасность, придать уверенности, на кого она могла бы опереться, был сейчас во много раз беспомощнее ее.

Это напоминало бег белки в колесе. Бесцельно, бездумно, выматывающее. Куда и зачем они ехали? Единственное было понятным – если они остановятся, их ждет смерть.

Она видела, как Петир пытается придумать хоть что-то, но учитывая его состояние это было сложно. Она надеялась, что в ближайшее время он все вспомнит, потому что она сама не могла вытащить их из этой передряги. Ему необходимо было вспомнить, или им придет конец.

***

Они обедали в какой-то забегаловке, под лениво вращающимися лопастями потолочного вентилятора, который только гонял по кругу душный воздух.

- В этом штате похоже, вообще нет ни одного работающего кондиционера, - сказал Петир, лениво ковыряясь в тарелке. Он всегда был привередой в еде и ее сильно раздражала его презрительная гримаса, когда она заказывала что-то недорогое и непритязательное – гамбургеры и жареную картошку, например.

- Ешь быстрее.

Он вздохнул как ребенок, обреченно и печально.

За длинной стойкой сидело двое мужчин, о чем-то негромко разговаривая. По стеклу ползали мухи.