— Петир! — позвала она. Он обернулся. Они ушли от света одинокого фонаря и остановились почти в полной темноте.

— Что мы будем делать?

— Не беспокойся об этом. У меня есть план.

Она не видела его лица, но ей представлялось, что он улыбается.

***

Она долго принимала душ, так что была очередь Петира постучаться к ней с вопросом все ли в порядке. Она ответила, но слишком тихо, так что он не услышал, открыл дверь и просунул голову внутрь.

Санса чувствовала спиной его взгляд.

Ее тело было в ссадинах и синяках, на лице синели гематомы, но внутри все обстояло гораздо хуже. Внутри она была разбита полностью.

Она обернулась. Петир смотрел на нее, смотрел так, что она на секунду перестала дышать и замерла.

В его взгляде было что-то, чего она раньше не видела. Что-то, что выдало в нем слабость, теплоту, и может быть, (она позволила себе надеяться на это) любовь. Он извинялся сейчас этим взглядом. Ему было больно смотреть на нее. Ему было больно от того, что было больно ей.

Он молча шагнул в крохотную душевую, закрывая за собой дверь. Приблизился к ней, не отрывая взгляда, струйки воды мгновенно намочили его волосы, затемнив седину, его светлую футболку, которая облепила его тело.

Он положил голову на ее плечо, прикоснувшись губами к коже.

— Ты же намокнешь, — шепнула она.

Петир поднял голову.

— Прости меня.

Санса погладила его по щеке и заплакала.

Они не занялись любовью, нет. Долго стояли, прижавшись к друг другу, гладя друг друга, словно успокаивая, избавляя от боли. Потом Петир досуха вытер ее большим полотенцем и на руках отнес на кровать. Заставил выпить горячего чая, целовал разбитые губы, шептал что-то на ухо, успокаивающее, нежное.

Она заснула, улыбаясь, держа его руку, при свете ночника, как маленькая девочка, которая боится монстров под кроватью. Заснула, до последнего глядя на его лицо, в его такие теплые глаза.

Она не знала тогда, что утром уже его не увидит.

Эпилог

«Милая моя девочка! Когда ты будешь читать эти строки, я буду уже далеко. Наверное, в окружном участке или, что, скорее всего, на пути в отделение ФБР.

Я подсыпал немного снотворного тебе в чай, прости меня, эта было последнее, что я сделал за твоей спиной.

Санса, послушай меня. Послушай меня внимательно. То, что я сейчас делаю, я делаю ради тебя. Это будет главным доказательством моего к тебе отношения, в котором ты, конечно, имеешь полное право сомневаться.

Я люблю тебя. Очень сильно люблю и отрицать это бессмысленно. Поэтому я вернулся за тобой, поэтому я готов возвращаться за тобой всегда, даже в ад и обратно.

Но также ты должна знать, что я причастен к гибели твоей семьи. Да, это был я, кому Ланнистеры заказали убийство твоего отца. Это был я, кто подсказал им трюк с предательством, который привел к гибели твою мать и брата. Это был я, кто решил использовать тебя в своей игре. Использовать и бросить.

Но потом все изменилось, потому что я полюбил тебя.

И люблю сейчас.

Я знаю, что ты имеешь полное право возненавидеть меня, желать моей смерти. Я надеюсь только, что-то, что я делаю сейчас, хоть немного искупит мою вину.

Я дам тебе шанс начать новую, нормальную жизнь. Пожалуйста, Санса Старк, забудь обо всем этом кошмаре, в который я тебя вверг и постарайся стать счастливой. Встреть хорошего парня, влюбись, нарожай ему детей, купите вместе дом с белым забором и зеленой лужайкой, заведите собаку, ездите во Флориду в отпуск. Пожалуйста, Санса. Я чертовски, чертовски не хочу делать того, что намереваюсь, я все еще Петир Бейлиш с приличной долей эгоизма, не делай мой единственный благородный поступок в жизни бессмысленным.

У меня есть компромат на Ланнистеров, такой, что никто не сможет замять это дело, если он просочится наружу. Я уже отправил его знакомым журналистам и сейчас рассказываю все, что знаю ФБР-вцам. Это наш единственный шанс избавиться от преследования.

Ты для всех будешь мертва. Я расскажу, что видел, как Гора выстрелил тебе в затылок и сбросил в реку. Я даже испачкал твоей кровью перила моста. Тебя будут искать, но, конечно, не найдут.

Ланнистерам будет не до твоих поисков. Для них начнется апокалипсис.

В тумбочке у кровати ты найдешь новые документы и немного денег.

После того, как прочтешь это письмо, сожги его, сядь в машину или в самолет и доберись до городка под названием Персты в штате Миссури.

На окраине города есть заброшенный мыловаренный завод. Тебе придется быть аккуратной. Поднимешься на второй полуразрушенный этаж и там, под третьим от входа ржавым чаном, найдешь сумку, спрятанную в груде кирпичей. Там пять миллионов долларов. Этого хватит, чтобы начать новую жизнь.

И еще… Там, в этом городке, на Смит стрит, в доме под номером двадцать семь живет один вредный старик. Зайди к нему. Скажи, что Петир Бейлиш был не прав, и что я помню о нем. Денег старик не возьмет, он никогда не брал у меня ни цента. Скажи ему… впрочем, ничего больше не говори.

Я хочу, чтобы ты вспоминала обо мне иногда без ненависти. Мне поздновато для раскаяния… И для всего остального. Может быть, эта потеря памяти что-то изменила во мне. Я ведь словно узнал себя заново, будто со стороны, Санса. И я себе не очень-то понравился. Думаю, что для меня пришло время расплаты, а для тебя — освобождения. Можешь считать это последствием черепно-мозговой травмы. Старый Петир никогда бы так не поступил.

Вот, пожалуй, и все.

Прощай, Санса Старк. Я люблю тебя. Но забудь об этом, забудь обо всем, ок?»

Листы бумаги, списанные ровным, красивым почерком, дрогнули в ее руках. В тысячный раз прочитанное письмо, уже потертое на сгибах, которое она нашла в то утро на кровати, которое всегда носила с собой с тех пор как…

Которое он сказал сжечь, но, конечно, она не послушалась. Она всегда все портила.

Санса усмехнулась, пряча письмо в сумочку. Посмотрела на себя в зеркало заднего вида, вернула на место выбившийся из строгой прически локон, расправила воротник деловой блузки.

Федеральная тюрьма штата Миссури была образцовой и она должна была ей соответствовать, даже притворяясь журналистом крупного издания. Начальник тюрьмы долго рассказывал ей о том, как у них все здорово, прежде чем подписать разрешение на встречу с одним из самых известных криминальных авторитетов, благодаря которому пару лет назад рухнула преступная империя Ланнистеров. Начальник надеялся, что в своей статье она упомянет о царившем здесь порядке и высокой квалификации служащих. Она намекнула на это, и он мигом стал похож на кота, объевшегося сметаны.

Ее долго вели по коридорам, они проходили через отъезжавшие решетки, потом она заполнила кучу бумаг… Когда, наконец, ее завели в комнату для встреч и сказали ждать, только тогда она осознала, что скоро, через несколько минут увидит Петира. от этой мысли пересохло во рту. Она достала бутылку воды из сумки и жадно сделала несколько глотков. Вместо желудка внутри была какая-то сухая губка.

Все было идеально. Ее документы, поддельный запрос, разрешение. Самое главное, не сдать себя, когда она увидит его. Не заплакать, не замереть, не рассмеяться. Не наделать глупостей, как сказал бы Петир. Хотя, то, что она пришла сюда, уже было глупостью.

Когда раздался шум открывающейся двери, она мысленно досчитала до трех и только потом повернулась, изображая на лице сдержанное любопытство, с которым люди обычно рассматривают что-то новое. И опасное.

Петир был в оранжевой тюремной робе, поправившийся, даже загорелый. В отросших кудрявившихся волосах прибавилось седины, в уголках глаз — морщинок. Но в остальном он не изменился. Ничто не дрогнуло на его лице, когда он увидел ее. Подошел, сел, взялся за телефон.

— Мисс?

Она прикрыла глаза, когда его хриплый, низкий голос прокрался в ухо.

— Мисс Палмер, «Модерн-ньюс», Нью-Йорк. Добрый день, мистер Бейлиш.

Он сдержанно кивнул. Но глаза его просто пылали.

— Мне бы хотелось взять у вас интервью, мистер Бейлиш.