Санса не знала, сколько прошло времени. Наверное, много, судя по тому, что ее тело окончательно затекло, и время от времени она впадала в непонятную полудрему.

Машину резко затормозила, ее больно вжало в переднюю стену багажника. Хлопнули двери, и она вся сжалась, озноб прошел вдоль позвоночника. Кто-то рядом совсем рассмеялся.

Багажник открылся, и она зажмурилась от света. Ей показалось, что был день, но нет, это всего лишь был желтый тусклый уличный фонарь, показавшийся ей после долгой тьмы ярким солнцем.

Григор Клиган взял ее за волосы и резко приподнял. Она зашипела от боли, но скотч на лице глушил звуки.

— Как поездочка? Еще не обоссала мне багажник?

Он грубо залез рукой между ее ног. Она дернулась всем телом, рискуя оставить клок волос в его руке, и Григор сильнее потянул ее на себя. Кожа на голове полыхнула болью так, что ей показалось, будто она начала трескаться.

— Сухонькая. Жаль, Серсея запретила трогать тебя, а то бы я сделал тебя мокрой. Но ничего, нам перепадет, когда она наиграется тобой.

Сзади загоготали его шестерки. Одного она помнила — Трант, кажется. Петир говорил, что он любил маленьких девочек. Не старше десяти. Она запомнила его, потому что испытала тогда чувство настоящего омерзения и ее чуть не стошнило, когда Петир поздоровался с Трантом за руку.

Григор отпустил ее и достал сигарету.

Пока они курили, она жадно вдыхала носом свежий ночной воздух, и у нее даже хватило наглости чуть высунуть голову из открытого багажника и оглядеться.

Они стояли на каком-то заброшенном пустыре, рядом с длинным, строением с выбитыми окнами и обшарпанными стенами. Старый склад или что-то вроде того. Место было удобное. Никто не заглянет сюда.

Никто не услышит ее криков.

Везти ее через полстраны к Серсее было долго и хлопотно. Наверняка она сама вылетела сюда, сгорая от нетерпения.

Санса всхлипнула. Только сейчас она по-настоящему осознала, что ее ждет, уже совсем скоро, и паника немедленно впилась ледяными шипами в грудь и живот.

Гора оглянулся на нее с жутким оскалом на бородатом лице. Может быть, это была его обычная улыбка, но сейчас они все трое казались ей сюрреалистическими монстрами.

Она промычала что-то, замотав головой, и Григор с громким звуком рванул ленту с ее рта. Губы обожгло сильной болью.

— Я знаю, где у Мизинца тайник, — просипела она. — Там столько денег, что жалкие подачки от Серсеи вам будут не нужны.

Она заржали.

— Плохо же у тебя получается блефовать, — Григор почти ласково погладил ее по голове, потрепал, словно собаку. — Бедная сучка. Хреновая у тебя будет ночь.

Глупо, очень глупо было надеяться, что они заинтересуются этой жалкой ложью. Но ей было слишком страшно, чтобы хотя бы не попробовать. Петир всегда говорил ей цепляться до последнего, использовать любую возможность. Он говорил, что безвыходных ситуаций не бывает, но похоже, это было единственным, в чем он ошибался.

Как странно, что она постоянно вспоминает его уроки. Если бы она действительно следовала им, ее бы здесь не было. Она бы бросила его там, в этой больнице и сейчас была бы уже далеко.

— Может, дать ей в рот? — спросил Трант, сплевывая себе под ноги. — Серсея ничего не говорила про рот.

— Разве у тебя встанет на меня? — огрызнулась Санса. — Я слишком старая, Трант.

У Транта вытянулось и сразу покраснело лицо, а Григор, хлопнув себя по коленям, загоготал.

— Ах ты сука, — пробормотал Трант и двинулся на нее. Григор остановил его тычком в грудь.

— Отъебись.

Потом повернулся к ней, задумчиво покусывая нижнюю губу.

— Хотя идея неплохая.

Он крякнул, расстегивая ширинку и подходя ближе.

— Если попытаешься укусить, я выбью тебе все зубы.

— Попытаюсь, — прошипела она, холодея внутри от ужаса и ненависти. — Мне терять нечего.

Григор приостановился, с ухмылкой погладывая на нее.

— Парни, держите ей рот.

Она заметалась в багажнике, извиваясь, как раненая змея и щелкая зубами. Кажется, ей удалось кого-то укусить, и в ответ ее ударили — очень сильно, прямо в лицо. Из носа полилась кровь. Они смеялись, когда вытащили ее наружу и поставили на колени. Смеялись, когда Трант сильно надавил на суставы ее челюсти, заставив рот открыться, зафиксировал ей голову так, что она не могла шевельнуть ей. Смеялись, когда Григор вывалил их штанов толстый, как обрубок колбасы короткий член, и приблизил его к ее лицу.

Жуткий спазм скрутил ей желудок, но рвать было нечем — она только содрогнулась. Слезы застилали глаза. Ее обдало запахом застарелой мочи, пота, мускусной вонью давно не мытого мужского тела.

Какая-то глупая, странная до невозможности мысль мелькнула в ее голове — что если на небеса ее после всего этого точно не пустят. Она будет слишком грязной.

И вдруг что-то изменилось. Хватка мужских рук мгновенно ослабла, а в ее лицо с болью впилось множество чего-то мелкого, острого и горячего.

— Бл… — Григор Клиган не успел выговорить то, что хотел сказать. Его голова взорвалась красно-белыми ошметками, как перезрелый арбуз, а тело, постояв еще пару секунд в жутком мертвом равновесии, тяжело рухнуло назад.

Третий, имени которого она не знала, попытался отпрыгнуть за машину. Пуля чиркнула рядом с ним, подняв в воздух фонтанчик пыли. Он почти успел, но очередной выстрел, звука которого она не слышала, настиг его в спину. Он нелепо упал лицом вниз и завыл.

Санса осталась стоять позади машины на коленях, в пыли, посреди двух трупов с разорванными головами. С кусочками чужого мозга и костей на лице. Это были острые осколки черепа Транта, что оцарапали ей кожу, запоздало поняла она.

Ее начало трясти, ноги ослабли, но она продолжала стоять.

Из темноты отделился силуэт. Он приближался, еще нечеткий сквозь пелену слез, но она уже знала, кто это.

Петир подошел ближе, спокойный, собранный, может быть, слишком бледный. Он молча выстрелил в затылок все еще стонущему на земле третьему.

— Черт бы их побрал, — сказал Петир, подходя к ней. — Я хотел дождаться Серсею.

Санса всхлипнула. Ее начало трясти, сначала немного, мелко, но когда он принялся развязывать ей руки, когда она почувствовала его тепло и запах, все сильнее и сильнее. К тому времени, когда Петир освободил ее затекшие щиколотки и попытался поднять, ее бил настоящий озноб, сотрясающий все тело.

— Петир, — забормотала она. — Петир, Петир… Петир…

И вцепилась в него так, что его темная рубашка затрещала по швам.

— Ну что ты, — сказал он, приобнимая ее. — Все в порядке.

Дрожь внезапно прошла. Она чуть отстранилась, всматриваясь в его лицо — спокойное и непроницаемое.

— В порядке? — тихо повторила Санса. — Все в порядке? По-твоему, все в порядке?

— Они почти вышли на нас. Другого выхода не было.

— Ублюдок, — тихо сказала она. — Какой же ты ублюдок.

Петир нахмурился, но его рот чуть заметно дернулся в недоусмешке. Она зажмурилась. В голове все перемешалось — облегчение, животная радость от того, что она жива, что он вернулся и острая, жгучая ненависть к нему.

— Почему ты мне не сказал?

Петир пожал плечами.

— Санса, прости, но они бы сразу раскусили, что все подстроено. Твои актерские таланты еще требуют шлифовки. И, вдобавок ко всему, ты бы ни за что не согласилась, верно?

Она отвернулась, обняв себя за плечи. Он как всегда прав. Но ненавидеть его она не перестала.

— Послушай, сейчас не время для выяснения отношений. Серсея с эскортом на всех парах мчится сюда, дрожа от нетерпения. Трупы убрать мы не успеем… Так что поехали?

Он закончил предложение вопросительным тоном, словно давая ей выбор. Которого не было.

Она засеменила за ним на все еще дрожащих, непослушных ногах, оттирая с лица всю эту грязь, чувствуя тошноту и страшную усталость.

Что их ждет? Вновь нескончаемая погоня, дешевые мотели, запах бензина, въевшийся в кожу, секс, которым они будут заниматься для того, чтобы не сойти с ума…