– Ого! – прервал ее Дениска. – Вот Вы умница! – и, чуть снизив тон, добавил: – Не подскажете диетку? А то меня чего-то развезло с этой работой… – он картинно развел руки, продемонстрировав свое накаченное тело без грамма жира. – Да Вы проходите, проходите, – на этих словах Илья готов был расцеловать славного парня, – в ногах правды нет. – Дениска заботливо пододвинул стул для дамы. Фомич опасливо отодвинулся. – Стопочку не желаете? – Волшебным образом появился еще стакан, а Дениска проникновенно шепнул: – Улучшает метаболизм и способствует похудению.

На этих словах туша Изольды сдвинулась и поплыла в сторону стола. Илья, не теряя ни секунды, нырнул в освободившийся проем.

Так уж получилось, что за свои двадцать пять лет он ни разу не был в морге.

– Обязательно позвоните, если задержитесь! – мама улыбалась, но глаза смотрели с беспокойством.

– Непременно! – в унисон ответили они и, подхватив маму на руки, закружили по комнате.

– Отпустите! Отпустите, увальни! – смеялась она и отбивалась полотенцем. – Ну помнетесь же сейчас все…

Федор с Ильей осторожно поставили хрупкую женщину на диван. Теперь она была чуть выше их. Черная коса растрепалась, и мама выглядела необыкновенно молодо, совсем девчонкой.

– Какие вы у меня красивые, – она смахнула непрошенную слезу, глядя на близнецов.

Сегодня у них выпускной, и так уж совпало, что и день рождения – двойной праздник.

– Это ты у нас красавица! – заулыбался Илья и ткнул Федора в бок.

– Спасибо, мам, – начал Федор, – спасибо тебе за то, что ты есть…

– Спасибо за твою любовь, – подхватил Илья, – за пирожки с капустой…

– За пельмешки твои и за то, что отдала нас на бокс, а не в музыкалку, как настаивал папа…

– И за папу, кстати, тоже спасибо! – поднял вверх указательный палец Илья.

– За ночи бессонные, когда мы болели…

– Или, когда гуляли допоздна…

– За вызовы в школу к директору, за то, что всегда была за нас…

– Даже когда мы были неправы…

– Можно бесконечно долго говорить спасибо, мам, но это все равно будет мало…

– Потому что ты у нас самая лучшая на свете!

– Ну это и понятно, – подмигнул Федор, – иначе бы мы не получились такими офигенскими!

– Так, так, так, – раздался голос в прихожей, – а я получается здесь не при чем?

В комнату зашел отец с огромным букетом сирени, перетянутым фиолетовой атласной лентой.

– Что-ж вы мать-то до слез довели, – улыбнулся отец, глядя на жену, которая стояла на диване и рыдала, уткнувшись в полотенце. – Олюшка, солнце мое…

Она только махнула рукой и, всхлипнув, спрыгнула с дивана прямо в объятья к мужу.

– Какие они уже взрослые, правда, Витюш? – она счастливо улыбалась, прижавшись щекой к его груди. – Сирень-то как пахнет − ммм…

– Ну, бегите, давайте, выпускники! А то опоздаете! – Отец хитро улыбнулся и добавил: – Подарки у подъезда!

Так быстро братья еще никогда не бегали. У подъезда, сверкая лакированными боками и хромированными деталями, стояли два новеньких мотоцикла – красный и черный.

– Батя!!! Мама!!! – закричал Федор и, поцеловав ладони, послал воздушный поцелуй родителям.

Они стояли на балконе, все так же в обнимку, с охапкой сирени.

– Ловите ключи, орлы! – крикнул отец.

– И не гоните сильно! – добавила мама.

Это был самый крутой день рождения. Для Федора он сложился удачнее вдвойне, потому что медалистка и красавица Ирина из их класса решила в этот день подарить себя парню целиком и полностью. Илье не так подфартило, ему достались только легкие поцелуи от одноклассниц. Зато он от души нагонялся по городу, перекатав всю женскую половину школы.

– Вы серьезно решили идти в армию? – Ирочка “шагала” пальчиками по груди Федора к его шее.

– Серьезнее некуда, – улыбнулся парень, перехватив шаловливые ручки, и перевернув девушку на спину.

– А как же высшее? – выдохнула она ему в губы.

– Придем и получим, за это время окончательно определимся, – он закрыл ее рот поцелуем.

– Чем будете это время заниматься? – переведя дух, спросила Ирина.

– Отцу в сервисе поможем, надо много успеть, чтобы дела в гору шли, пока мы долг родине отдаем. Хочешь искупаться? – неожиданно предложил Федор.

– Даже не знаю, – засмеялась девушка, – у меня купальника нет.

– А мы голышом, – Федор поцеловал ее в нос, – знаю тут одно местечко…

Весь их класс обосновался в огромном доме за городом – шашлыки, выпивка, танцы. Выпускной они планировали аж с восьмого класса, организовав денежный фонд, в который скрупулезно откладывали. Идея была Ильи, он же и занимался финансовыми и организационными вопросами. Федор был исполнитель, Илья – голова. И их тандем отлично работал. Выпускной получился на славу. Огромный дом имел множество комнат, закутков, баню и бассейн, а что еще нужно ошалевшей от свободы молодежи?

Через десять минут Ирина в рубашке Федора и он, по пояс раздетый, в одних брюках, уселись на мотоцикл и поехали в сторону реки. Никто даже не заметил их «бегства».

Ирина прихватила с собой бутылку коньяка, из запасов отца, и теперь, загадочно улыбаясь, протянула ему заветные триста грамм.

– Я же за рулем, – засмеялся Федор, но взял теплое стекло.

– А где ты здесь видишь гайцов? – Девушка, покачивая бедрами, расстегнула рубашку.

Алкоголь превратил мерное русло крови в пенящийся поток. Страсть зашкаливала и сносила голову. Голова кружилась от любви и спиртного. Хотелось совершить какое-нибудь безумство. Федор ловко подпрыгнул и, ухватившись за толстую ветку, вскарабкался на дерево, нависшее над рекой.

– Ирка! Я тебя обожаю! – закричал он с высоты.

– Слезай, сумасшедший! – заливалась смехом она.

Душная летняя ночь неожиданно нахмурилась и, согнав облака, кинула в них россыпь дождинок.

– Федька! Дождь начинается!

– Ура! Ты когда-нибудь купалась под дождем? – энтузиазм Федора только жарче разгорелся, и он, оттолкнувшись от дерева, грациозной ласточкой вошел в воду.

Через минуту его голова показалась на середине реки.

– Иди ко мне! – помахал он рукой. – Вода, как парное молоко!

Ира опасливо покосилась на небо, которое продолжало выдавать тяжелые капли, и осторожно подошла к реке. Сверкнула молния, и она, вскрикнув, отскочила от воды. Федор засмеялся и нырнул. Дождь хлынул сильно, много, словно устав ждать и предупреждать. Ира в беспокойстве металась взглядом по поверхности бурлящей реки – парня нигде не было видно.

– Федя! Федор! Хватит шутить! – слезы навернулись на глаза.

Откуда здесь взялся Илья ─ Ирина не знала, да и думать об этом было некогда. Просто мимо мелькнула тень и с разбега врезалась в черную воду, исчезнув в бурлящем течении. Сколько времени прошло? Девушке показалось ─ вечность. Наконец, чуть поодаль, за ивами, показались две головы. Ирина кинулась туда. Небо плюнуло напоследок и свернуло свою вакханалию, громыхнув на прощание…

Федор пошевелился, каждое движение отдавало болью.

«Неужели купание в реке сделало из меня отбивную?» – мысли лениво ворочались в голове.

Тонкий писк заполз в уши и пробуравил мозг. Федор приоткрыл глаза и чуть не закричал от удивления. Вместо Ирины над ним склонилась пожилая женщина в чепце и халате, а берег реки превратился в больничную палату. Сам он лежал утыканный трубками и замотан бинтами по самое не балуйся.

– Очнулся, касатик? – ласково проговорила женщина. – Сейчас дохтора позову…

Это был не самый лучший морг города, хотя и достаточно чистый. В нос ударил характерный запах формалина и гнили – запах смерти. С замиранием сердца Илья осмотрел пустые столы с раковинами. Один был измазан кровью, он отвернулся, не в силах смотреть. Потом, взяв себя в руки, шагнул-таки в холодную темноту помещения. На дальнем «одре» кто-то лежал, накрытый простыней. Илья пробежался пальцами по покрывалу, пытаясь угадать – не он ли там? Кроме противного липкого страха других чувств не было. Вот она – изнанка человеческой жизни – смерть. Здесь она встречает тебя неприкрытой и неприкрашенной – последняя остановка экспресса «Жизнь – Вечность».