– Руку! Юля, давай, сожми кулачок… Потерпи, боль пройдет! – Конечно, пройдет. От менструации еще никто из нас не умер. Игла впивается в вену, я уже не замечаю болезненного дискомфорта от привычных уколов.
– Болит… – жмурюсь от сильного спазма с подступающей тошнотой. Черт с ним, стерплю. Потому что только сейчас вспоминаю, что пару раз с ним мы точно не предохранялись ни презервативами, ни таблетками "второго утра".
– Дисменорея. Это пройдет! Ты пережила сильный стресс… Когда у тебя была последняя менструация?
Всхлипываю от очередного толчка в области матки, пытаюсь вспомнить…
– Двадцатые числа июня… – сегодня второе августа. – Задержка?! Раньше никогда…
– Стресс. И некоторые препараты. Я покажу тебя доктору. Не спорь! – какая-то неправильность и нелогичность в ее словах, я ощущаю ее на подсознательном уровне… Что-то не так… Мысли путаются, а веки неотвратимо тяжелеют.
– Спи… – я хочу ее попросить принести мне тампоны, но голосовые связки расслабляются под воздействием экстренного снотворного… Только слышу обеспокоенный голос… Что-то типа "готовьте операционную". Хм, кому-то плохо? Пофиг. Спать!..
…Я проснулась только к вечеру следующего дня. Низ живота все еще ныл, но какой-то иной болью. Режущей, что ли… Она не была такой сильной, как обычная боль при критических днях, и я вскоре перестала ее замечать.
Медсестра в этот раз была иная – постарше, но такая же дружелюбная и общительная. Она ставила капельницу. "У вас истощение, нервный стресс", – пояснила с неизменной улыбкой. Стресс все-таки догнал, я это поняла, лишь ощутив головокружение при попытке встать с постели… Наблюдающая меня доктор порекомендовала не выходить из палаты, принимать препараты и постараться не думать ни о чем плохом. А я и не могла, ядерные успокоительные оправдали свое предназначение. Этот день я провела лежа, просматривая на большом жидкокристаллическом экране новинки кинематографа, периодически проваливаясь в сон. Когда вернулась медсестра, я поделилась с ней своей обеспокоенностью.
– В этот раз критические дни проходят как-то иначе… Обычно они меня не беспокоят.
– Это результат гормонального сбоя в результате сильных переживаний, – поспешно пояснила медичка. – Как только закончится курс реабилитации, цикл придет в норму. Вам не о чем переживать. Хотя от планирования семьи в ближайшие полгода я бы на вашем месте отказалась… Дождитесь полного восстановления!
Меня не насторожили и не смутили ее слова. После того, что я пережила, эти неприятные мелочи казались донельзя логичными.
Намного позже я оценила профессионализм и тактичность медицинского персонала этой элитной клиники. Узнай я сразу, что же именно со мной произошло, на пике своей затяжной депрессии, я бы просто жить перехотела. Этот факт даже спустя два года вызовет сдержанные слезы, логическую цепочку "а если бы", но так же быстро отпустит, потому что я смогу перелистнуть эту страницу своей жизни. Все это будет потом… А пока я поверила в слова о том, что это обычный гормональный сбой, тем более что болевые ощущения прекратились…
…Я открываю глаза. Палата залита призрачным светом убывающей луны. Что меня разбудило? Я не понимаю что. Закрываю глаза, пытаюсь остановить непрошеные слезы…
"Я люблю тебя…"
"Мы преодолеем это вместе…"
"Я никогда больше не дам тебе упасть!"
"Лети, моя девочка… Ни о чем не думай!
Что это? Воспоминания, которых я не хочу? Игры воображения? Галлюциногенный побочный эффект от всех уколов и таблеток?
Говори. Режь мой мозг лазером своих слов. Никуда не уходи, отсыпь мне последнюю дозу под названием "свое присутствие", если не можешь отпустить! Если всегда будешь приходить в мои сны, в которых я почему-то никогда не видела и не увижу твоей смерти. Ничего ужасного из того, что ты со мной делал, я в них не увижу тоже! Уничтожь замкнутый ареал обитания орхидей цвета ночи, они не хотят возвращаться в круговорот безликих потерянных дней без тебя! Только с твоим присутствием их дни обрели пугающий, но необходимый, как кислород, смысл! Даже если ты появился в непроходимых джунглях только ради того, чтобы их уничтожить…
Мои руки тянутся в мрачную пустоту. Успокой меня. Останови мои слезы. Скажи, что смог выжить. Ты смог невероятное, ты в состоянии даже Смерть превратить в собственную сабу! Ты не можешь уйти именно сейчас! Сейчас, когда я полностью сдалась твоему диктату абсолютного властителя, когда я осознала, что не могу любить тебя так же… Не могу любить только потому, что люблю уже! Вопреки кошмару, а может, даже ради него, потому что в твоих руках он перестал быть для меня адом в девять кругов!
Я даже не сразу понимаю, что руки не хватают пустоту. Они упираются в неприступную стену… Чужого реального присутствия. Я знала! Ты не мог умереть!
"Мать твою, Юля, хватит тупить, разуй глаза!
Дима, я не хочу! Если я их открою, ты исчезнешь снова! Дай мне ощутить тебя… я потом их открою…
Эйфория, долгожданное облегчение искрящимся вихрем влетает в доверчиво распахнутое сознание…
"Хорошо… Заори! Давай! Громче, покажи, как ты мне рада!"
Дима, я не буду орать! Мне с тобой охренительно даже молчать! Только стой на месте, не уходи, я не переживу снова!
"Юля, или ты делаешь то, что я сказал, или…"
Сделай… Я не хочу тебя расстраивать своим неповиновением, оно осталось в прошлом! Я открою глаза, но не от страха… Все равно потом сделай… Твои руки никогда больше не сбросят меня в бездну. Ну, ты готов? Открываю… И закричу от радости, если это ты!
Полоса лунного света перерезает палату жемчужным сиянием, и я отчетливо вижу мужскую фигуру у постели. Подожди… но это же не ты? Ты снова меня обманул? Как тогда, когда пообещал, что я дождусь тебя на улице под безжалостной флагелляцией летнего дождя…
– Вы кто? Что вы…
– Тсс, – шепчет мужчина, перебросив через руку белый халат. На нем медицинская маска. Все логично, я же болею… – Сработал сигнал, нарушение сердечного ритма… Дай руку…
Покорно протягиваю ладонь, в его руках шприц. Что-то здесь не так…
"Юля, потребуй включить свет!"
"Юля, где твоя медсестра?"
– Вы сделаете мне укол?
Я смотрю на него… И понимаю все. Понимаю, но не могу ни кричать, ни сопротивляться. Странное оцепенение, ненормальное спокойствие. Я не подключена ни к одному из аппаратов, которые должны были отреагировать на изменение сердцебиения. Я понимаю все. Почему и с какой целью этот незнакомец появился ночью в моей палате. Не понимаю только, за что… Может, это высшая инквизиция?
Игла входит в кожу, так привычно… и так легко. А я улыбаюсь. Темно, он стоит спиной к источнику света, но я смотрю ему прямо в глаза – чувствую, видеть необязательно. Они закрыты барьером равнодушия. Но их обладатель спасает меня. Потому что очередная иллюзия, которая могла дать мне надежду, лопнула, как мыльный пузырь.
В вену колют медленно, этот вводит быстро, и рука почти моментально немеет. Такие пустяки…
– Спасибо… – сжимаю его пальцы, закрываю глаза. Скоро все закончится. Я так устала, но сама решиться просто не могла…
"Юля! Юля! Опомнись… Не смей! Ты мне нужна! Юля!"
Конечности обволакивает лед. Он зарождается в кончиках пальцев, пускает игольчатые метастазы по сосудам, поднимается выше, уверенным транзитом к самому сердцу. Совсем скоро оно перестанет болеть. Совсем немного…
"Девочка моя, встань! Я жду тебя за дверью! Только встань! "
– Дима, ты задолбал мне врать! Если ты меня там ждешь, открой эту гребаную дверь и войди… Или захлопнись насовсем!..
Глава 2
В густом тумане серых дней
Исчезли сотни чьих-то лиц.
Они с последнею слезой
Ушли из-под твоих ресниц.
