— Долго будешь в облаках летать? Я говорю, что форма лежит в служебной комнате, можешь идти одевать. Если что-то не понравится, скажи сразу, — эти слова прозвучали горячим шепотом у меня над ухом и в следующее мгновение он прикусил мочку, чуть оттягивая. В этот момент мои глаза кажется вылетели из отведенных для них мест и покатились под дверь, чтобы больше не видеть ничего из происходящего.

— Х-хорошо, я тогда пойду, — быстро разворачиваясь и открывая дверь, вылетаю из этого кабинета, повторяя себе, что ничего не было.

***

«Что за? Это точно форма официанта?». Эта форма состояла из белой в тонкую, вертикальную, красную полоску рубашки, черной очень короткой юбки, которая едва доходила до середины бедра и красного фартука. Черт, у меня в кафе юбка чуть ли не до колена доходит. Ладно, делать нечего, раз дали — значит надо.

Я, стоя напротив зеркала, старалась хоть как-нибудь одернуть юбку, чтобы она была или хотя бы казалась чуть длиннее, когда в дверь сначала постучали, а потом открыли ее, впуская в помещение парня с серого цвета волосами, не самого высокого, но очень коренастого.

Пак Чимин собственной персоной.

Как только он увидел меня, то сразу забегал глазами, не скрывая и оценивая. А после присвистнул.

— Да, Мин Юнги чертов извращенец. Никогда бы не выпустил свою работницу в таком виде к пьяным мужикам, — он уже был одет, на нем была такая же рубашка и черные брюки.

— Ну почему я не могла родиться парнем, а? — я простонала от безысходности данной ситуации и полностью развернулась к сероволосому, чтобы поклониться в знак приветствия.

— Здравствуйте, Господин Пак.

— Здравствуй, Юна, давай сразу договоримся, обращайся ко мне, как обращалась бы к другу, я тебе не начальник, все в порядке, — он слегка улыбнулся.

— Хорошо Гос… Чимин. Хорошо Чимин, — мне было неловко, ведь друзей-то у меня никогда не было.

— Я чего зашел-то. Нам уже пора идти, гости начинают собираться. Сразу говорю, чуть что — сообщай мне. Потому что заказчик полный подонок. Наши компании сотрудничали когда-то и это было ужасно. Дружки его не лучше. Особенно пьяные, помню однажды выпивали, так один из них начал домогаться до всех. Боже, да он чуть столб не изнасиловал. И изнасиловал бы, если б мы его не оттащили. Брр, жуть.

— Ладно, я вас поняла. Идем? — я слегка улыбнулась и пошла к двери, где, по-прежнему не двигаясь и стараясь на меня не смотреть, стоял Чимин. Я же только усмехнулась и похлопала его по плечу, как бы говоря: «крепись, мы с тобой тут до утра», прежде чем выйти за дверь и направится в основной зал.

***

Мы с Чимином уже около трех часов бегаем туда-сюда, принимая и принося заказы. Все были уже в стельку пьяные, а прошло только три часа. Оно и не удивительно, ведь спустя тридцать минут их прихода сюда, они кроме алкоголя ничего и не заказывали.

Сейчас я шла в уборную, попросив сероволосого попринимать заказы пока меня не будет. Я только завернула за угол, как увидела, что из мужского туалета выходит изрядно подвыпивший мужчина. Он, пошатываясь, шел мне навстречу, в то время как я просто собиралась пройти мимо. Что ж, попытка провалилась. Как только я прошла мимо, он схватил меня за руку и прижал к стене своим телом. Я, на это, только нахмурилась.

— Мужчина, отпустите меня пожалуйста и возвращайтесь к своим коллегам. Они вероятно вас потеряли, — окей, я сама не особо верила в то, о чем говорила. Его дружкам явно было не до него. Они заказали четвертую бутылку дорогого виски и были этим довольны.

— Детка, я не хочу тебя отпускать и идти к ним. Тут мне нравится больше, — он приблизился к моей шее и стал покрывать ее поцелуями. Было просто отвратно, у меня ж теперь вся шея в слюнях.

— Пустите меня, пока я не позвала охрану! — я реально начала паниковать. Тут даже объяснять ничего не надо.

Тем временем, он спускался все ниже к расстегнутой пуговице и целовал ключицы, в тот момент, когда его рука легла на бедро и скользнула под юбку. Что ж, он этим явно наслаждался.

Я пыталась вырваться, толкала, пинала, до того момента, пока мне не влепили пощечину.

— Заткнись, сука. Задолбала орать, тебя все равно никто не услышит, — он резко выдохнул и развернул меня лицом к стене окончательно задирая юбку и сжимая ягодицы руками. — Ты так вкусно пахнешь, — сказал он, после того, как уткнулся носом в изгиб шеи.

Я только продолжала молча глотать слезы, уже не надеясь, что кто-то меня спасет и заберет отсюда, когда услышала быстрый топот ног и какой-то крик, который не смогла разобрать, из-за того, что уши заложило. В следующую секунду я перестала чувствовать тяжесть чужого тела и просто скатилась по стене, обхватывая колени руками.

Когда он прикасался ко мне, было такое чувство, что эти руки — грязь. Тягучая, густая, скользкая. Он прикоснулся, и она потянулась тонкой ниточкой и стала медленно стекать по коже, одновременно с этим обжигая открытые участки хуже огня. Хотелось кричать. Громко и надрывно, чтобы до боли в горле и пульсации в голове. Лишь бы забыть.

Я продолжала всхлипывать, обхватив голову руками и покачиваясь из стороны в сторону, когда почувствовала, как меня накрывают чем-то, отдаленно напоминающим пиджак и обхватив в сильное кольцо рук, прижимают к сильной груди.

— Юна, все в порядке. Я тут, не бойся. Все хорошо, — за этими словами последовал легкий поцелуй в макушку, а объятия сомкнулись еще сильнее. Это Юнги.

— Пожалуйста, уведите меня отсюда, — еле выговорила дрожащим голосом. В следующую секунду я почувствовала, как меня подхватили на руки и в скором темпе унесли из этого ужасного места.

***

Почти полчаса у меня ушло на то, чтобы успокоиться и прийти в себя в кабинете директора. Тот, когда принес меня сюда, достал из шкафа бутылку какого-то алкоголя, — который позже я попробовала в первый раз, ладно я в принципе алкоголь пробовала первый раз, — и закутав в плед, не выпускал меня из объятий.

И ровно полчаса у меня ушло на то, чтобы мою кукушку заклинило, и я опьянела. И набралась смелости посмотреть в глаза директору, который не отрывал от меня взгляда опьяняющих карих глаз. Директору, которому хватило двух секунд, чтобы прочитать желание в моих глазах и поцеловать меня. Так нежно и одновременно страстно меня никто не целовал и не поцелует.

Сначала это был просто прикосновение, но после началось то, что я не в силах объяснить.

Когда я приоткрыла губы, чтобы набрать хоть немного кислорода, то его язык тут же стал очерчивать мое небо и зубы. Это было невероятно странное ощущение, но мне нравилось. Как нравилось и то, что происходило после.

Оторвавшись от моих губ, он стал спускаться поцелуями к шее попутно расстегивая рубашку. Эти прикосновение не были противны, в отличии от прикосновений того мужчины. Мне было приятно до дрожи в коленях, до ярких вспышек перед глазами, а алкоголь давно гуляет в крови, усиливая ощущения.

Рубашка отправилась к пледу, что давно валялся где-то на полу. Уложив меня на спину и покрывая плечи и ключицы поцелуями, Юнги добрался до белого кружевного бюстгальтера и остановившись, поднялся к моему лицу, нежно поцеловав.

— Юна, ты уверенна, что хочешь этого? — он сказал это охрипшим от возбуждения голосом, от чего дрожь в коленях только усилилась, а желание достигло пика.

Вместо ответа, я притянула его к себе, чтобы поцеловать. Это был ответ и Юнги это понял.

У него будто отказали тормоза. Руки пробрались под спину и нашли застежку бюстгальтера, расстегивая и снимая его, откидывая в дальний угол комнаты. Посмотрев на грудь некоторое мгновение, он опустился и принялся посасывать, периодически перекатывая бусину соска, а вторую зажимал пальцами слегка оттягивая. Не выдержав такого, я издала достаточно громкий стон и буквально почувствовала, как он усмехается, явно довольный собой. Спустившись ниже, он начал стягивать последний элемент, такой ненужной сейчас одежды. Когда же я лежала перед ним абсолютно нагая, он принялся снимать с себя брюки и белье, отправляя их к рубашке, которая давно валялась где-то с моими вещами.