Буквально через пару минут, в пол-уха слушая Алину, я как можно незаметнее посмотрела на Максима – он расслабленно сидел в кресле, вытянув ноги. Взгляд мой скользнул выше – одна рука спокойно лежит на подлокотнике кресла, второй держит кружку с коньяком и лениво ею покачивает. На нём лёгкая рубашка с распахнутым воротом. Провела взглядом по волевому подбородку – лёгкая небритость, которая придавала ему несколько агрессивный вид. Посмотрела выше и встретилась с его насмешливым взглядом

От неожиданности закашлялась, тут же отвернувшись. Лицо пылало, хотелось приложить к нему ладони, чтобы хоть немного остудить жар, но приходилось сдерживаться, пытаясь вникнуть в то, о чём рассказывала Алина.

Понемногу мне всё же удалось отвлечься, сосредоточиться на разговоре, обещая самой себе обдумать всё случившееся позже.

Время уже было за полночь и хотелось спать, не будь здесь Максима, выпроводила бы своих гостей. В очередной раз, стараясь скрыть зевок, почувствовала какой-то противный запах, доносящийся из распахнутых окон. Принюхалась и скривилась, Алексей повернувшись ко мне, тут же спросил:

– Что?

– Пахнет чем-то неприятным,– медленно проговорила я, не замечая, что все следят за мною.

– А чем?– это уже Алина.

– Ммм… – я принюхалась, стараясь понять:– как будто куст полыни обильно полили забродившей кошачьей мочой.

И тут Алина с Лёшей расхохотались, Максим же усмехнулся.

– Как тонко подмечено,– еле выговорил брат, не переставая хохотать.

Я удивлённо на них смотрела и попыталась спросить у Алины, в чём причина столь бурного веселья, но та, смеясь, лишь махнула рукой. Максим встал:

– Так, всё. Прекратили веселье! Пора домой, а то вон Лия уже зевает. Алина поднимайся.

Ещё посмеиваясь, они вышли из дома, но на мой вопрос так никто и не ответил. Я настойчиво дёрнула Алинку за руку, но та обронив: «Завтра расскажу», вышла.

Утром она нашла меня в теплице, где я помогала Марте обрабатывать растения. Марта косо взглянула на канючившую Алинку, всё-таки согласилась прерваться и попить чаю. Расположились у меня на кухне, просто здесь было ближе от теплицы. И уже за чаем я нетерпеливо спросила: чем же я так вчера их повеселила. Алина, вкратце пересказав Марте вчерашние события, наконец ответила:

– Да Виола это была!

– Где была? И причём тут она?

– Она вчера искала Макса. Видимо кто-то сказал, где мы можем быть. А тут картина маслом: мы сидим у тебя, тихо, мирно беседуем.

– Ну и что?

– Так она, извини меня конечно, тебя за бедную, нищую родственницу держит, которая не может и не имеет права в принципе привлекать к себе наше внимание, а уж тем более Максима!

Я медленно отпила чай: «Неприятно конечно, но вполне ожидаемо».

– Ясно. А причём тут противный запах?

– Хм… она когда бесится, вот так вонять начинает.

Марта кивнув, хмыкнула, а я оторопело уставилась на Алинку.

– Ну так вот,– продолжила она,– выходим мы вчера, а она тут недалеко стоит, ножкой постукивает, руки под грудью скрестила и глазами сверкает. А на ней платье-то – вырез до пупа и едва попу прикрывает. Мы подошли, она только высказаться собралась, но не успела. Макс её за руку схватил и потащил, говорит – все вопросы дома. Мы с Алексом сзади шли, посмеивались, а нам то что? А она от этого ещё больше бесится – от неё такое амбре было, хоть противогаз надевай, – она отпила из чашки.– Домой пришли, они внизу остались, мы с Алексом к себе отправились. Орала она знатно,– Алинка захихикала,– потом дверью хлопнула и ушла.– Она замолчала и потянулась за булочкой. Марта бросила на меня хитрый взгляд и спросила у неё:

– А Максим что? За нею пошёл?

Вот-вот… и мне очень хотелось спросить, но я постеснялась.

– Да нет,– Алина махнула рукой, отпивая чай,– закатил глаза и со словами: «Слава Создателю» пошёл спать.

Мы помолчали, думая о своём. Мне было стыдно, я ведь тоже мучилась из-за своего запаха, а тут похожая ситуация. И я, повернувшись к Марте, спросила:

– Марта, ты же мне смогла помочь с запахом, может и ей поможешь?

Она фыркнула:

– Вот ещё. Хотя она ко мне и сама не пойдёт. Может к другим и обращалась, но видимо не помогли ей.

– А почему к тебе не пойдёт?

– Да мы уже пообщались с ней.– Сказав это, она замолчала, а мы вопросительно уставились на неё. Долго правда не выдержали:

– Ну и?..

– Марта, ну не томи!

Посмотрев на нас, она усмехнулась:

– Где-то с год назад было – приходит ко мне и даже не поздоровавшись, с места в карьер: ты здесь дар у оборотней видишь? Вот скажи мне, какой у меня? Я посмотрела на неё, ну и ответила, что дар есть, хоть и слабый очень.– И Марта опять замолчала, взяла булочку, откусила, запивая чаем. Тут мы уже обе чуть ли не застонали:

– Марта, ну что за дар?

– Дар? Так геликона.

Алинка расхохоталась, а я удивлённо переводила взгляд с неё на Марту.

– А в чём дар её заключается?

– Мы же в силу природы не можем свободно общаться с животными, боятся они нас,– начала объяснять она,– а оборотни с таким даром не только подходят к любым животным спокойно, так как частотные волны, вибрации исходящие от них воспринимаются животными как доброжелательность, ласка, но и чувствуют их жизненные потоки. Вот ты например можешь сказать, что у тебя болит голова, показать где что болит, а оборотни с таким даром чувствуют это. Они прекрасные ветеринары и на наших зверофермах их очень ценят. У нас же в стае разводят соболя, песца, куницу, горностая. Очень выгодное предприятие.

– Я всё же не понимаю в чём подвох? Прекрасный дар,– а про себя подумала, что у меня вообще дара нет.

Марта встала и погладила меня по голове: «Это ты так думаешь, Лиюшка.», налила всем чай и присела обратно.

– А я не права? Он чем-то плох?

Тут вмешалась Алина:

– Лия, ну как ты не понимаешь? У Виолы с её-то самомнением и слабенький дар геликона.

– Да уж самомнение у неё высокое,– протянула Марта,– как она орать стала… и дура ты старая, и ничего не смыслишь в потоках! Хорошо хоть сама вылетела, как пробка, не успела я её схватить. Считала бы задом ступеньки крыльца.

Я покачала головой:

– Ну хорошо, с этим разобрались.– И я повернулась к Алине.– Объясни: если от неё такое амбре, то как твой брат терпит? Или ему нравится?– настороженно спросила я.

– Фу ты, скажешь тоже,– она сморщилась.– Такой запах от неё идёт, когда она бесится. И чем сильнее злость, тем сильнее вонь. Ну а в постели-то ей чего бесится? У Максима же зверь сильный и если он с ней расстанется, то ему тяжело будет женщину найти.

Вот опять – сижу и чувствую себя полной тупицей.

– Маартаа, ну объясни.

– Алина имела ввиду, что Максим не с каждой женщиной может, ммм.., скажем так -встречаться. У мужчин обоняние острее, чем у нас. И чем сильнее волк, тем сложнее мужчине найти женщину. Иной раз у сильных оборотней доходит до тошноты, головных болей, если они в силу обстоятельств вынуждены подолгу общаться с неподходящими по запаху женщинами. А волку альфе ещё тяжелее без женщины.

– Почему?

– Необходимо скидывать излишки силы.

– И мм, как это происходит? Ну, я имею ввиду только с женщиной?– Я конечно была озадаченна и смущена, но любопытство перевешивало. Алинка же вообще сидела пунцовая как помидор, но также заинтересованно смотрела на Марту.

– Во время оргазма,– просто ответила Марта со смешинкой в глазах.

– А что будет, если не скидывать излишки?

– Я думаю Алина могла это видеть. Гнев, злость на всё и на всех. Сила эта может и убить носителя, сломать психику и дать волю волку. Это может привести к весьма плачевным результатам.

Алина кивнула и печально вздохнула:

– Когда я хотела сказать брату насколько отвратительна Виола, Алекс объяснил мне, что может случиться, если он от неё откажется. Когда только приехала в стаю, пару раз видела у него всплеск силы – было страшно. Он одного оборотня чуть не порвал, да и пару раз Алексу доставалось. Но потом всплесков больше не было,– она удивлённо посмотрела на Марту,– и с Виолой он ещё не это,– запнулась она,– ну не встречался.