Зенитчики, вообще говоря, могут победить летчиков только числом. Даже в идеальных условиях одиночная зенитка может сбить атакующий самолет с вероятностью порядка 0,1 – не выше. А когда рядом бьют орудия крупных калибров, оглушая и сбивая с ног ударной волной от выстрелов, когда скорострельные авиационные пулеметы с каждого атакующего самолета выпускают по 30 пуль в секунду и все эти пули со звоном бьют в броню надстроек рядом с расчетом, рвут металл ограждений и пробивают тела товарищей, разбрызгивая их кровь, наводить орудие и стрелять по цели совсем не просто.

Сжав зубы, Шумский удерживал на боевом курсе рыскающий от близких разрывов по курсу и по высоте самолет. Весь силуэт корабля расцвечивали вспышки орудийных залпов. Набегающий поток воздуха сносил к корме густые клубы дыма от выстрелов. Вверх, навстречу пикировщикам, тянулся лес трасс зенитных скорострелок. Именно скорострелки и причинили наибольший ущерб, расстроив атаку полка по двум «карманным» линкорам 17-го числа. Теперь же все скорострелки достались на долю пикировщиков.

Штурман, стиснув рукоятку сброса торпед, с бешеной скоростью просчитывал в уме задачу встречи торпеды с кораблем – так называемый торпедный треугольник. Несмотря на кажущуюся легкость задачи – подумаешь, попасть торпедой в корабль длиной в четверть километра, – это совсем не просто. Скорость торпеды – 40 узлов, скорость линкора на полном ходу не намного меньше – 30 узлов. Поэтому необходимо давать большое и при этом строго рассчитанное упреждение по курсу корабля. Причем величина упреждения зависит не только от соотношения скоростей торпеды и корабля, но и от угла между векторами их скоростей. На подводных лодках для расчета величины упреждения и момента выстрела имеется специальный счетно-вычислительный прибор. А летчику-штурману приходится рассчитывать упреждение по выученным наизусть таблицам, по оцененным на глаз скоростям и курсам. То есть согласно своей интуиции и опыту. Но и это не все. При слишком раннем сбросе торпеды требуется задавать большое упреждение, и, соответственно, снижается вероятность попадания в цель. При сбросе «в упор» торпеда после падения в воду нырнет в глубину на 20–30 метров и пройдет под килем корабля. Момент сброса также нужно точно рассчитать. Штурман Михеев недаром был лучшим специалистом полка в своем деле.

Сбросив торпеды, самолеты с ревом проносились перед линкором и веером расходились в стороны. Выше выходили из пике пикировщики. Отделившиеся от них бомбы густо висели в воздухе, падая на линкор. Корабль кренило на циркуляции, капитан пытался вывести его из-под удара. Бесполезно! При такой плотности бомб и торпед уклониться невозможно. Строгая математическая наука – теория вероятности, определяя случайное рассеяние бомб по площади и торпед по курсам, делает маневр уклонения при такой плотности нападения практически бесполезным.

Каждый Ар-2 сбросил по три пятисоткилограммовых бетонобойных бомбы. Бронебойных бомб на складах у сухопутных летчиков, по понятным причинам, не оказалось. Впрочем, бетонобойные бомбы против брони линкора тоже годились. Каждая «пешка» несла по одной такой же бомбе и по две стокилограммовых «фугаски».

Через минуту после команды Шумского линкор полностью скрылся за вставшими вокруг него белыми водяными столбами. Подошедшие ближе во время атаки самолеты-разведчики насчитали не менее девяти попаданий бомб. Попадания давали столбы черного дыма, отчетливо отличающиеся от белых водяных столбов промахов.

Один из миноносцев все-таки поймал предназначавшуюся линкору торпеду. От взрыва его разломило пополам. Обе половины почти сразу затонули. Через 80–100 секунд после начала атаки у обоих бортов линкора один за другим встали четыре высоченных белых столба с черной сердцевиной. Есть четыре торпедных попадания!

Два торпедоносца столкнулись в воздухе. Два были сбиты. У пикировщиков погибли три экипажа.

Закончив свое дело, торпы и бомберы двинулись к дому. Истребители пошли следом. Гидросамолеты-разведчики, сопровождавшие линкор, сообщили, что после налета «Тирпиц» двинулся десятиузловым ходом к шведскому берегу, имея на борту три крупных очага пожаров, с сильным креном на правый борт. Ночью немцы потушили пожары, и разведчики потеряли линкор. Обнаружить его утром у шведских берегов не удалось. Поэтому не удалось и добить. Гидросамолеты еще кружили над местом боя, выискивая летчиков со сбитых самолетов.

Шумский был счастлив. Самая «жирная» из всех возможных для морского летчика целей была поражена. Даже дыры в плоскостях от осколков не портили настроения. Самолет держался в воздухе устойчиво и слушался рулей. Очагов возгорания не наблюдалось. В эфире стоял форменный гвалт! Летчики вовсю обменивались впечатлениями. Особенно бурно ликовали сухопутные летчики. Шумский не препятствовал.

Полученные повреждения «Тирпиц» устранял до февраля 1942 года. Поскольку установить однозначно, чьи именно торпеды и бомбы поразили линкор, было в принципе невозможно, все участвовавшие в налете летчики получили по «Красному Знамени», штурманы – по «Красной Звезде», стрелки – по медали ЗБЗ, а командиры полков – по ордену Ленина. Шумский стал Героем СССР[11].

Сегодня в завершающую фазу входит подготовка контрудара 3-й танковой группы генерал-полковника Гота, имеющего целью снятие блокады 4-й танковой группы и окружение войск Прибалтийского фронта русских.

Флот сумел доставить около трех тысяч тонн боеприпасов и горючего в окруженную танковую группу Руоффа, хотя и понес при этом тяжелые потери. Согласно разработанному штабом сухопутных войск по указанию фюрера плану, Руофф должен нанести удар из кольца блокады навстречу соединениям Гота. Теперь он имеет для этого вполне достаточные силы и ресурсы.

Флот Балтийского моря вице-адмирала Фридебурга должен завтра десантировать 114-ю пехотную дивизию, перебрасываемую из Финляндии, на остров Сааремаа. Одновременно люфтваффе высадит на остров парашютный десант из состава 7-й парашютной дивизии. Следом на Сааремаа должна быть переброшена морем 167-я пехотная дивизия. Морской и воздушный десанты должны захватить остров Сааремаа, а затем очистить от противника весь Моонзундский архипелаг. В итоге флот обеспечит себе полное господство на Балтике и в Рижском заливе и не позволит русским снабжать морем свою окруженную группировку.

Завершена переброска из Франции в группу армий «Север» шести пехотных дивизий. Эти дивизии, конечно, несколько уступают по боевым возможностям старым дивизиям группы армий, так как вооружены трофейным тяжелым оружием, но в целом вполне боеспособны. Дивизии перевозили по железной дороге через территории Восточной Пруссии и Литвы в режиме строжайшей секретности. Даже командный состав дивизий не знал конечный пункт следования. По заверениям гестапо и армейской контрразведки, вражеская разведывательная сеть на территории Литвы полностью обезврежена. Большую помощь спецслужбам в этом оказали сочувствующие из местного населения. Местные формирования самообороны своими силами обезвредили или сдали контрразведке многих пособников большевиков.

Дивизии следовали по дороге Вильнюс – Даугавпилс и разгружались на станциях Швенченис, Игналина, Дукштас, Висагинас. Переброска осуществлена в рекордные сроки, несмотря на регулярные ночные бомбардировки транспортных узлов в оперативной зоне. Со станций выгрузки войска следовали пешим порядком к линии фронта на участок Даугавпилс – Верхнедвинск, занимаемый 2-м армейским корпусом. Прибывшие дивизии подчинены управлениям 1-го и 6-го армейских корпусов, которые, в свою очередь, подчинены Готу. С целью сохранения тайны по маршруту следования войск силами охранных дивизий и фельджандармерии местное население заранее полностью эвакуировано.

Строго в ночное время прибывшие дивизии выведены на передовую линию. Им выделены участки за счет уплотнения дивизий 2-го АК. В итоге на фронте будущего прорыва достигнута оперативная плотность одна дивизия на 3 км фронта.