В номере, мягко освещенным вечерним заходящим за горизонт солнцем, он лежал на широкой кровати с высокой спинкой, пряча свою «боевую готовность» под невесомым одеялом, и чувствовал себя настоящей скотиной. Почему-то теперь Кириллу казалось, что он не должен вмешиваться в ее невинность, что она должна сама прийти к этому решению без всяческих уловок и хитростей с его стороны.

Из ванной комнаты тем временем доносились еле слышные звуки плещущейся воды, а минуты ожидания тянулись мучительно долго.

Она появилась уже обнаженная, плотно укутанная в белое махровое полотенце. То, что еще полчаса назад слегка выглядывало из ее откровенного декольте, теперь было надёжно скрыто и упаковано, но так хорошо подчёркивалось округлыми формами, что его сердце отчаянно вырывалось из твердой и мускулистой мужской груди.

Потяжелевший воздух буквально разрезал свисающий краешек махровой ткани, который выглядел гораздо эротичнее самой вызывающей в мире мини-юбки. Полотенце обволакивало ее фигуру таким образом, что с трудом сходилось в очень ненадежный узел. Кирилл отчётливо мог рассмотреть безумные линии талии, переходящие в округлые бедра.  Она, смущённо улыбнувшись, оказалась рядом с кроватью, поставила на ее край стройную ножку, без сожаления сломав геометрию азартного разреза и, переходя на так несвойственный ей сексуальный шепот, повергла мужчину в окончательный ступор удивительным вопросом:

– Ты обещаешь, что будет хорошо?

***

Моментально позади неё, за обнажённой спиной, его воображение  нарисовало крепких мужчин в медицинской одежде и защитных тканевых масках. Один из них явно приходился хирургом и уже вертел в жилистых руках пилу для трепанации черепа, а анестезиолог показушно сунул руки в карманы светло-зеленых брюк, тем самым демонстрируя, что наркоза нет и не будет. Всего одной секунды его горе-фантазии было достаточно, чтобы в туманной голове появились следующие декорации: он  отступается от своих бесстыжих планов, она возвращает на ковёр свою безукоризненно отточенную ножку с края кровати и отходит немного поодаль, открывая мужчинам в зелёном путь к его полуголому телу, бессильно лежащему на кровати…

– Обещаю, – мысленно трижды перекрестившись, чтобы не навредить девчонке, прохрипел Кирилл пересохшими от желания и одновременно страха губами.

Полина, аккруратно сбросив себе под ноги полотенце, тут же юркнула к нему под одеяло – и он моментально позабыл, как нужно произносить слова… Суровые парни в спец одежде, передумав, стараясь быть незаметными, отправились туда, откуда они пришли – наверное, они вернутся тиранить его после того, как все произойдет. Сволочи…

***

– Я рядом, малышка, – низким голосом прошептал он. – Ты дрожишь… Ты уверена, что хочешь этого?

– Не хочу больше тянуть время, – немного успокоившись, сбивчиво ответила Полина и сильнее притянула его к себе.

Облизав влажным языком свои пересохшие от волнения губы, девушка осознала то, что это будет ее первый раз.

– Покажи мне, что и как нужно делать, –  тихо произнесла она ему на ухо. – Я ещё ни разу ни с ке…

– Тщ-щ-щ… – остановил ее Кирилл, подхватывая девушку под левое колено, – доверься мне. И просто слушай себя – это главное.

Он отстранился, получив в ответ удивленный взгляд.

– Нам нуж…

Но Полина оборвала его на полуслове:

– У меня есть.

Откуда-то в ее тонких руках оказался маленький тёмно-синий пакетик, который она повертела в своих пальчиках, а затем вызывающе подбросила его, кинув прямо в ладони Кирилла.

– Да я бы и сам об этом бы позаботился, – сказал он, раскрывая упаковку по запаянному шву.

– Предосторожность не помешает, – улыбнулась

Полина, к тому времени уже набравшись немного смелости. Она наблюдала, как он аккуратно и неспешно сначала примеривал презерватив, а затем плавными движениями надевал его на свой внушительного размера мужской орган.

– Я еще никогда не видела его так близко, – призналась она.

Он улыбнулся краешком рта, но глаза выдавали его с головой – в них плескался огонь страсти и желания, вспыхивая, когда она буквально подливала туда масла, то и дело играя ножками на кровати и расписывая по простыне витиеватые узоры.

– Все хорошо? – выдохнул он, вмиг оказавшись над ее ухом.

Она кивнула, разрешая ему тем самым переходить к более активным действиям.

Ждать больше не было сил, дикое сексуальное желание захлестнуло его, перекрыв кислород, подступающий к горлу. Захлёбываясь от собственных эмоций, глубоко дыша и стараясь выровнять работу лёгких, Кирилл нежно укусил Полину за ушко, рисуя на шее девушки своим горячим и настойчивым языком различные извилистые линии. Спускаясь все ниже, его губы исследовали каждый сантиметр ее тела, оставляя в своей памяти выжженный страстью след, подобно клейму, от которого уже ни за что не избавиться.

Ухоженные пальчики Полины прошлись по его твердой спине, слегка царапая кожу короткими ноготками.

– Скажи, что хочешь меня, – со сбивчивым дыханием негромко произнесла она, обхватывая руками его плечи и расположив свои ноги на его ягодицах.

– Я хочу тебя, – подтвердил он, с трудом сдерживая себя, чтобы резко не проникнуть внутрь нее.

– Ещё… – застонала она.

– Ты такая вкусная, – выдохнул он, чувствуя, как его накрывает волна неистового желания. – Иди ко мне…

Руки мужчины блуждали по всему телу девушки, обжигая его, желая его, все больше подминая под себя с каждым мгновением, с каждым движением.

Его клетки питались дурной кровью, разносившейся по венам с бешеной скоростью.

Ее сердце быстро стучало, не оставляя ни одной надежды на то, что все ещё можно повернуть вспять.

– Расслабься, котенок, – тихим шепотом сказал он, и она даже не успела ему что-либо ответить, как его твёрдая и напряженная часть тела оказалась у самого входа в ее лоно.

Полина приготовилась к тому, что вот сейчас он войдёт в неё, и она ощутит, и каково это быть, настоящей взрослой женщиной. Но вдруг его умелые пальцы незаметно пробрались между ее ног и дотронулись до влажной и нежной кожи, поглаживая ее медленными и плавными круговыми движениями, словно разжигая в девушке ещё большую страсть и предвкушение от предстоящего события.

Она почувствовала, как ее губы накрыли губы жестковатые, мужские, неумолимые. Следующее мгновение – и Полина ощутила осторожный толчок, а затем пронщившую ее острую боль.

– М-м-м… – застонала она, впившись ногтями в кожу на его спине, но снова услышала от Кирилла его уверенное и успокоительное "тщ-щ-щ".

Чем глубже он проникал внутрь нее, тем более полно она ощущала весь спектр чувств, испытываемый при занятии сексом. Постепенно боль стала утихать, сменяясь сладким наслаждением, от которого хотелось кричать от счастья, кусать Кирилла за его сильные плечи, оставляя на них след от своих зубов, хотелось просто быть, не думая о том, что будет дальше.

Тяжело дыша, он еле сдерживался, чтобы не зарычать от удовольствия быть первым и единственным, тем, кому она отдала свою чистоту и невинность. Пытаясь унять дрожь, распространяющуюся по его накаченному торсу и твердым ягодицам от приближающегося взрывного оргазма, Кирилл стал двигаться быстрее, проталкиваясь внутрь неё всё глубже. Поймав одну частоту, они скользили в такт друг другу, не стесняясь в выражении своих эмоций и чувств.

Пульсирующая нега разливалась теплом внизу живота, и мужчина, рыкнув,  излился стремительной струёй в плотно надетый презерватив.

Вдох. Выдох. Стало легко и хорошо.

– Ты как? – спросил он после нежного поцелуя.

– Все в порядке, – она, вставая с кровати, ловким движением снова укуталась в полотенце и скрылась в ванной.

Глядя на мир сквозь окно гостиничного номера, Кирилл слушал, как снова шумит вода из крана и неспешно затягивался табачным дымом. Хотелось курить. Припасенная на такие непредвиденные случаи пачка сигарет всегда лежала  в его кармане. Очень противоречивые мысли в эти минуты разрывали его мозг буквально на части. С одной стороны, выпуская кольцо дыма, он думал – случилось. С другой – зачем он это сделал? Все эти красивые, чувственные и эмоциональные киношные постельные сцены, рассказы друзей, или просто невольно подслушанные «отчеты о подвигах» коллег по работе – всё стало такой медочью по сравнению с тем, какие чувства сейчас испытывает Полина, закрывшись в ванной.