Едва Сангвис договорил, пространство начало искажаться, а Индра был едва ли не выброшен из сна самым грубым образом, а всё из-за клона, что завёл будильник на час раньше обычного.

— Вот же… козёл, — заворчал Индра, глядя на потолок родной квартирки. — Сказал правду, но явно недоговорил… очень многое.

— Сангвис заговорил? — со стороны стола раздался голос клона. В отличие от оригинала, после разговора с «Синигами», он провёл всю ночь над свитками, в поисках альтернатив уже найденным вариантам, что должны решить проблемы с проклятием.

— Лучше бы он молчал, — парень растянул губы в тонкую полоску и начал спешно одеваться. — Он не сказал ничего нового… почти, — Индра ответил на молчаливый вопрос. — То, что он из знатной семьи было видно по одежде и повадкам.

— Как и опыт боевых столкновений, там сразу видно — этот хрен убивал. А если добавить сюда неизвестные техники и «ядовитый язык»… Как думаешь, он может быть нашим клоном?

— Это могло бы объяснить… многое, мммм, — Индра задумчиво замычал, пытаясь представить масштаб лжи Орочимару.

— Но… его слова о Хинате и Карин, — клон замычал схожим образом.

— Генетическая память… этому клону может быть год, а то и меньше. Или… это один из опытов Орочимару. Но, что хуже всего, он может быть игрой воображения… — застегнув жилет, чунин махнул рукой. — Хрен его знает, сферка не может найти ни его, ни Зецу, — демон скосил взгляд на октаграмму в круге из рунических символов. — Кстати о Зецу, вижу, ты всё приготовил.

— Должен же хоть кто-то из нас работать, — клон наигранно ухмыльнулся и развёл руками так и говоря «я не при делах».

— Сознание требует отдыха.

— Ага, раз в несколько месяцев… А та кошко-девка тут совсем ни при чём, — махнув рукой, клон продолжил изучение старых свитков.

— Ничего не могу поделать, только женщины со звериными чертами способны поколебать моё тёмное сердце… А у Мадам целый набор девушек с настоящими (!) ушами (!) и хвостиками!

— Пфф, это ты окружающим можешь иметь сознание во всех проекциях, а со мной такие трюки не пройдут. Так и скажи, что тебя заводят зверо-девки.

— Как тяжело спорить с… собой, — обречённо вздохнув, он подошёл к октаграмме.

Внимательно изучая каждый символ, он старался найти ошибки, которые мог бы совершить клон, но, к облегчению, заметил, что всё было идеально. Встав на одно колено, он коснулся рисунка и напитал его ядовитой чакрой биджу. Вдоволь насытившись, древние руны фуиндзюцу ярко засияли и дрогнули, а затем… ничего не произошло, не было дыма над рисунком, не было лика цели… не было ничего.

— Жаль, похоже в радиусе километра этой штуки нет, — в голосе Индры послышалось сожаление. В глубине души он надеялся совершить сделку как можно быстрее, всё же, память о прошлых жизнях — это очень ценный дар для перерождающейся души. Особенно когда сосуд этой души стремительно угасает.

— Кажется, в таких случаях говорят «облом» и разводят руками, — услышал он колкую реплику двойника.

— Просьба дядюшки имеет низкий приоритет, проклятие он всё равно не снимет, а значит — мне осталось не больше пяти лет, — снова коснувшись рисунка, он погасил свечение и приступил к плану «Б». Накрыв ладонью часть октаграммы, он уменьшил её и перенёс на внутреннюю сторону ладони. — Сигналка готова… И, кажется, придётся ставить эксперименты на швали.

— Хочешь проверить работу меча?

— Да. А также, в теории, фуиндзюцу может запечатать даже сознание. Тогда мы обойдёмся без поисков мифической зверушки по имени Зецу.

— Если успеть применить технику за несколько минут до гарантированной смерти, иначе «недосоюзники» могут откачать… «овощ».

— Всё равно оно будет спать в печати, — встав во весь рост настоял на своём Индра.

— Учитывай, что есть риск повредить воспоминания.

— Лучше так, чем опять быть никем или терпеть манипуляции подонков и маразматиков, — по тону демона было понятно, в каком виде и на какой глубине он хотел бы видеть этих самых подонков и маразматиков. — Такс, ты приготовил свитки с медикаментами?

— Да.

— Свитки для поисков способа избежать скоропостижной смерти?

— В третьем кармане рюкзака.

— Всякие странные, для многих, штуки?

— Пятый карман.

— Склянки с вирусом локального зомби апокалипсиса?

— А это (!) тебе зачем?! — опешил клон, перестав изображать равнодушие. Как и Хината, в последнюю их встречу, он посмотрел на оригинал как на сбежавшего из лечебницы психа. — Тебе что, мало «Эдо Тэнсэй» или «Грунтового трупа»?

— Откуда я знаю? Может, мне придётся вступить в тяжелейшую схватку, во время которой возникнет желание уйти красиво… Или мне просто станет скучно.

***

Пока Индра заканчивал сборы для долгой миссии, в то же время, далеко на северо-западе, за Страной Дождей, в суровых скалистых землях Страны Земли разгоралось поистине историческое событие.

В тёмной прохладной пещере, в свете факелов, можно было увидеть куноити связанную золотыми цепями. Женщина выглядела лет на двадцать пять и, как и часть выходцев из Страны Молнии, обладала светлыми волосами, что ниспадали до талии. Бледной кожей и привлекательной фигурой. В отличие от своих товарищей, она предпочитала закрытую серую форму синоби, призванную скрыть множество нелицеприятных шрамов.

— Что… ты такое? — просипела она, завидев в тенях бледный силуэт похитителя.

— Не имеет значения, — из теней вышел невысокий и довольно невзрачный мужчина. Такие люди, как правило, попадают в категорию «забыл сразу как перестал на них смотреть», уж настолько обычным он был. — Он уже почти здесь…

Едва мужчина договорил, он подошёл к куноити и расплылся чёрной жижей, начав проникать в каждую клеточку её тела.

Тем временем

Низенький старичок, заставший молодость такого титана, как Учиха Мадара, летел среди скал в сторону плато, надёжно укрытого среди бесчисленных гор его родины. Старик поморщил большой нос, очень напоминающий картошку, поправил болотно-зелёную накидку, надетую поверх бордового кимоно и, наконец-то, приземлился на земли равнины, истерзанные отработкой мощнейших техник стихии земли. Только он осмотрел плато, как на его очень морщинистом лице появилась тень улыбки, в которой можно было заметить нотки ностальгии.

Размяв старые кости, он скинул накидку и верхнюю часть кимоно, обнажив жилистое тренированное тело, покрытое множеством шрамов, так и кричащих, что этот старик прошёл несчётное число боёв, а тот факт, что он дожил до преклонных лет, ясно намекал о его силе.

Издав самодовольный хмык, старик уверенно топнул ногой. Одного усилия могучего синоби было достаточно, чтобы превратить дальнюю часть плато в поле извергающихся огненных гейзеров. Затем он наклонился, коснулся земли и направил в гейзеры чакру ветра, что многократно усилило мощь бушующего пламени.

Упражнение и отработка техник отняли у него много времени. К моменту перерыва старик устал и взмок. Как-никак он израсходовал бо́льшую часть чакры, ничтожно малую каплю по сравнению с теми запасами, какими он обладал на пике своих сил. С грустью он отметил, что с каждым годом чакры становится всё меньше, тело дряхлеет и не слушается так же хорошо как, хотя бы, десяток лет назад.

Нехотя, горделивая натура старого синоби признавала, что ещё через пяток лет количество чакры сравнится со среднеранговым чунином, а там уже не поможет даже выдающийся контроль и колоссальный опыт. Молодое поколение попросту задавит его силой и скоростью.

— Цутикаге Ооноки-сама?

Услышав незнакомый женский голос он вскочил и стал в боевую стойку, приготовившись обрушить на вторженку целый град мощный техник. Но, что ещё больше удивило старого каге — он не почувствовал её появления.

— Малявка, а ты не джинчурики Облака?

— Рада, что вы знаете меня… это льстит.

— Почему ты не напала сразу? — Ооноки не был дураком, сообразив, зачем ещё может появиться джинчурики вражеской страны, с которой, в последние годы, отношения испортились настолько, что грозили разразиться новой войной.