«Боялись, и всегда будут бояться, неважно, простаки или синоби, почти все люди… одинаковые, — подумал он, создав над собой деревянный навес от начавшегося дождя. — Наверное, мне даже повезло — почти никто не в курсе, что во мне запечатан Лис… половина Лиса».

— Вражеские синоби убиты или нейтрализованы, Итачи-сэнсэй, — сказала Карин.

— Выдвигаемся, — скомандовал Учиха.

По мере приближения к деревне, удивление генинов только возрастало. Ведь одно дело смотреть на всё это издалека, и совершенно другое, когда ты стоишь на вершине стены и смотришь на своеобразные джунгли из учебника.

В этот момент, старшие Узумаки посмотрели на своего брата с неприкрытым ужасом, полностью осознав, какую силу задирали все эти годы. Стоило джинчурики на них посмотреть, как они вздрогнули и сделали несколько шагов назад, на потеху младшему брату.

— Осмотрите деревню, кому-то может понадобиться помощь. Встречаемся на этом же месте через два часа и возвращаемся домой, — распорядился Итачи, заметив реакцию генинов. — Карин, веди нас к дзёнинам.

Комментарий к Глава вторая: Сила и Страх

Решил изменить подход к публикации глав.

P.S. Автор рассеянный. Если вы заметили ошибку, пожалуйста укажите на неё в Публичной Бете.

========== Глава третья: Мудрец ==========

На протяжении восьми столетий Клан Хьюга оставался поборником множества старых традиций, в том числе и в дизайне собственной территории. Цветущие деревья, небольшие дворики с прудом около которого можно медитировать, здания, покрытые тёмным лаком, с перегородками сёдзи как для внутренней, так и для внешней части построек.

Кимоно, в основном белых или серых тонов, начали выходить из моды, уступая место более практичной современной одежде. Длинные волосы, зачастую собираемые в сложные клубки начала постигать похожая участь.

Все эти перемены вошли в конфликт с наиболее консервативной частью клана — старейшинами. Бывалые синоби, сумевшие дожить до старости, ремесленники и торговцы, все они видели эпоху клановых войн, эпоху раздора и предательств. Они застали времена до основания Скрытого Листа, те года, когда на поле боя в отчаянной схватке, сходились два титана той эпохи — Сэнджу Хаширама и Учиха Мадара.

Видя все изменения, которые медленно, но уверенно проникают в их клан, старейшины разработали ряд мер, приведших к тому, что, в какой-то мере, дали им почти равные полномочия с главой клана.

Рано или поздно, но конфликт должен был произойти… Что и случилось минувшей ночью.

Около одного из прудов, в нежных лучах восходящего апрельского солнца можно было увидеть молодую наследницу Хьюга. Она тщательно омывала руки и лицо от свежей крови, кою лично пролила. Некогда чистая и прохладная вода окрасилась от крови павших, придав ей мутновато-розовый оттенок. Время от времени она останавливалась, смотрела на своё отражение в воде и продолжала избавляться от алой жидкости.

Неподалёку от неё, у входа в додзё стоял высокий мужчина со строгими чертами лица. На вид ему было чуть больше сорока, но в его фиалковых глазах всё ещё чувствовалась непоколебимая сила. Плотно запахнутое белое кимоно было олицетворением традиций и порядка клана.

— Хината, — заговорил он в привычном строгом тоне, но тут же осёкся под её яростным взглядом, — зачем ты это сделала? — сменил он тон на более мягкий, явно не желая провоцировать девушку.

— Они хотели поставить печать на Ханаби… я предупреждала старых мразей: «Любой, кто подумает (!) об этом, умрёт от моей руки», — ответила она, посмотрев на него с такой ненавистью, что у мужчины защемило в груди. — А ты? Ты даже не возразил им, Отоо-сама, — несмотря на весьма довольно вежливый суффикс, из её уст он звучал как насмешка.

— Они старейшины… были ими.

— Задача старейшин давать советы, а не править в своё удовольствие, — встав во весь рост, она гордо выгнула спину, натянув майку немалой для своих лет грудью.

— Хината… дочь… где я ошибся? — спросил он. Прикрыв глаза, Хиаши понуро опустил плечи.

— Легче сказать, где ты не (!) ошибся, — закатив глаза, она приложила указательнымй палец к губе. — Начнём с той ночи, когда ты не смог защитить маму и начал винить меня в её смерти? Или… может быть с того, как ты начал меня… гнобить и запретил даже упоминать о ней? Избавил от всех фотографий и картин.

— Хината… — Хиаши хотел возразить, но был перебит.

— …Поздно ты вспомнил о своём участии в моём зачатии, Хиаши. Всему клану было плевать на меня! Вы только и делали, что смотрели на меня с жалостью и превосходством! Пока ко мне не приставили Нацу я бы и не вспомнила, каково это получать любовь и заботу… Ты всегда плевал на меня. Что-то изменилось? Понял, что плаксивая и забитая наследница исчезла и поспешил узнать, как такое произошло?

— Ты не права, Хината… Ты моя дочь, я всегда любил и буду любить тебя. Возможно, я был слишком строг к тебе… слишком. Но я не хотел, чтобы над тобой издевались другие… Как тогда в парке… Но Ягуми, — вспомнил он имя растяпы охранника, — уже понёс наказание за свою халатность.

— Ну надо же… какие откровение на рассвете, — усмехнулась она, надевая куртку. — Годами мне требовалась твоя поддержка… Но не сейчас, — повернувшись к нему спиной, она продолжила. — Забавно, ты дружишь с Яманака Иноичи, неужели он не просветил тебя, что с таким отношением к дочери, из неё может вырасти либо забитая тряпка без своего мнения, либо… я?

— Прости, Хината, — сказал он осипшим голосом, отчего девушка презрительно фыркнула.

— Назначь новых советников… и напомни, что с ними случится, если они посмеют чихнуть в сторону Ханаби… Думаю, у дяди Хизаши не возникнет… неправильных идей, — цокнув языком она исчезла из поля зрения, оставив после себя горсть падающих листьев.

Переместилась она на другой конец квартала, занятого кланом, к додзё, принадлежащему исключительно главной семье. Едва сдвинулась сёдзи, на лике Хинаты появилась хищная ухмылка. Она увидела похожую на неё девочку десяти лет, с длинными тёмными волосами до лопаток, одетую в чёрное тренировочное кимоно.

Девочка настойчиво отрабатывала базовые удары кланового тайдзюцу, то и дело перебирая ногами по татами. Она настолько увлеклась процессом, что не заметила, как к ней подобрались со спины.

— Ха-на-би-тяяян! — радостно прорычала Хината, склонившись над ухом сестры.

— Нееет! — взвизгнула девочка, отскочив в сторону и приняв боевую стойку. — Только не ты! — нахмурившись, она надула щёки.

Но ей было далеко до скорости старшей сестры. Хината вмиг переместилась к ней за спину и схватила обеими руками.

— Ты такая милая, когда пытаешься выглядеть как маленький боевой хомячок, — умилилась Хината, сев на татами.

— Я не милая! И я не маленькая, — возмутилась Ханаби, отчаянно пытаясь вырваться из железной хватки. — Я взрослая куноити! Ха-ха-ха-ха, — расхохоталась она, едва её начали щекотать. — Нет-нет-нет! Ха-ха-ха! Отпусти меня… ха-ха-ха-ха-ха!

— Если я тебя отпущу, то кто будет тискать такую маленькую и милую сестрёнку?

— Я не… ха-ха-ха-ха.

— Вот-вот, ты не «Ха-ха»! — радостно воскликнула Хината и, не останавливая щекотания сестры, принялась обнимать сестру подобно плюшевому медвежонку.

Ханаби не знала точно, сколько длилась эта «пытка» и «неуважение», всё о чём она мечтала — это оказаться от сестры и додзё как можно дальше, желательно на другом материке, например, в Стране Демонов. Но её мечтам было не суждено сбыться, коварная сестра в очередной раз оказалась сильнее и проворнее.

Когда старшей Хьюга надоело её тискать, она позволила Ханаби вырваться и отбежать в сторону. Но радость малышки была недолгой, поняв, что задумала Хината, раскрасневшаяся Ханаби пустилась наутёк, но Хината всякий раз преграждала ей путь, пользуясь огромным преимуществом в скорости.

Игра в кошки мышки продолжалась в течение пары часов, пока уставшая и тяжело дышащая Ханаби не растянулась на прохладных татами, начав наслаждаться долгожданным отдыхом.