Ханна благодарила небо за то, что не встретилась с Калебом утром. Она наверняка бы сгорела от стыда. И о чем она только думала вчера, точнее уже сегодня. Она проглотила завтрак не чувствуя вкуса еды, и стараясь, чтобы ее пальцы не тряслись. Что он теперь о ней думает?

Хотя эти мысли были далеко не единственными, которые кружились в ее голове. Она не сводила глаз с Аманды и Оливии, которые оживленно беседовали. Обе были миниатюрные, кареглазые, со светлыми прямыми волосами. Обе были похожи на Луизу, а вот сходства с братьями в них совсем не наблюдалось. Как, впрочем, и с герцогом. Разве такое возможно?

Но ведь за десять лет их мнимой супружеской жизни Патрик Грейфсон, за исключением одного единственного раза, не пробовал посягать на ее честь. А верить в его порядочность не приходилось. Значит ли это, что его совсем не интересовали женщины? Точнее взрослые женщины. Она четко помнила свои слова, сказанные во сне «не так уж сложно догадаться, чьих детей вы растите. Зря вы рассказали моему отцу».

Выходит, она знала. Подслушала их разговор?

Девушка взглянула на Луизу, сейчас ей было чуть за сорок, выходит она была совсем юной, когда вышла замуж. И что это было? Игра памяти или она ослышалась, почему герцога назвали Питером?

- Так какой костюм ты наденешь? - Оливия вопрошающе на нее уставилась.

- Что, прости?

- На бал маскарад леди Баво! Ух! Как бы я хотела туда попасть, говорят, что там творится настоящее волшебство! Акробаты, фокусники, певцы, актеры, - ее темные глаза горели живым блеском. - Он же уже сегодня, Калеб и Кевин ходят каждый год. Но от них добьешься мало подробностей, так что все запоминай!

- А разве вы не приглашены? - вопрос был адресован Луизе.

- Нет, дорогая. Мадам Баво на этот праздник собирает исключительно мужчин, и женщин, вышедших из юного возраста, но не вошедших в преклонный. Только не подумай, там все прилично и мальчики будут за тобой приглядывать. Не найдётся в Лондоне мужчина, который рискнет обидеть протеже Калеба. Да и Кевин теперь выглядит как сущий пират! Это его серьга и загар портят всю картину.

- А мне нравится то, как он выглядит! Немного дико и опасно, правда? - Оливия подмигнула Ханне. - Во всяком случае, он уже не такой мрачный и нелюдимый, как был раньше.

- В самом деле? - Ханне было сложно поверить, что младший брат Калеба мог быть мрачным. Каждый раз при их встрече он улыбался, поддерживал со всеми беседу, шутил. Хотя, конечно, шутки у него были скорее странными, чем веселыми.

- О да! Поездка в Америку точно пошла ему на пользу, - Аманда с задумчивым видом отщипывала кусочки от поджаренного хлеба и крошила их в тарелку. - До этого он был скорее похож на поэта, такой же бледный, высокий и худой как месье Асари.

- Молодые люди склонны к излишнему драматизму. И если Калеб всегда был немного скуп на эмоции, то Кевин напротив, выражал их слишком бурно. Я рада, что этот этап его жизни прошел. Хотя, его сарказм тоже ни к чему хорошему не приведет. Ладно, девочки, нам пора торопиться, если мы хотим успеть попасть в галерею до толпы.

В общем и целом представленные работы были не так уж плохи. Хотя нет, они были просто кошмарны. Понять, что изображено на полотне было практически невозможно. Мисс Мак-Грегор с серьезным лицом заявила, что этому художнику нужно отрубить руки, как поступают с преступниками в арабских странах, ведь он попросту украл их время и деньги от чего Оливия, Аманда и Ханна минут десять смеялись.

Не смотря, на отсутствие какого-либо таланта в представленных работах, народу набилось очень много, Луиза беседовала со знакомыми, мисс Мак-Грегор и девочки скрылись из виду, и Ханне оставалось только прохаживаться по залу и делать вид, что ее заинтересовал полотна.

- Добрый день, мисс Робишо.

Барон Эйрих подошел очень тихо, так, что девушка даже вздрогнула.

- Здравствуйте! - Александр остановился по левую сторону от нее, скрепив руки за спиной и устремив взгляд на картину. Он стоял довольно близко от нее, так что девушка чувствовала сладковатый запах табака и ореха, что исходил от него.

- Такой замечательный день для прогулки, а наш бомонд, столпился в тесном душном помещении.

- Иногда полезно приобщиться к искусству.

- Вы всерьёз считаете эти картины искусством?! - его брови удивленно взметнулись вверх, но выражение лица было скорее весёлым, а не удивленным.

Ханна невольно улыбнулась в ответ.

- Нет. Честно, им самое место на свалке! - он в ответ рассмеялся и напряжение, что Ханна испытывала в его присутствии отступило.

- Давайте пройдемся по саду? Там достаточно скульптур, так что мы сможем и дальше делать вид, что приобщаемся к культуре.

- С удовольствием, только предупрежу герцогиню.

- Луиза уже нас увидела, - и в самом деле она смотрела на них с противоположного конца зала и по легкому кивку головы герцогини, девушка поняла, что все в порядке.

Прохладный ветерок оказался приятной сменой душному воздуху.

- Я хотел с вами поговорить.

- О чем?

- О том, что вы услышали в гостиной Грейфсонов, став невольной свидетельницей моего разговора с мисс Амандой.

- Не думала, что вы заметили.

- Я заметил ваш интерес.

- Скажу честно, меня немного смутило это открытие.

- Почему же?

- Сложно сказать. Аманда еще совсем ребенок, и в ней сложно представить женщину готовую к замужеству. Нет, я не хочу сказать, что вы уже стары, просто вам нужна более зрелая, более взрослая женщина. И будет лучше, если вы выберете объектом своего очарования, кого-то другого.

- Значит вы против нашего брака?

- Так вы хотите на ней женится?

- Я этого не говорил.

- В любом случае решать судьбу Аманды, я не вправе. Это дело ее семьи.

- Ага. Значит, вы боитесь, что ее брат не одобрит мою кандидатуру?

- Я лишь хочу дать вам совет, если вы действительно цените ее, вы не станете пользоваться ее юностью и импульсивностью. Так будет лучше для вас обоих.

- Если бы это было так просто. Иногда я сам не замечаю, как иду на поводу у своей импульсивности, - лицо его сделалось печальным. Рука взметнулась к волосам, растрепав их. И сейчас он казался совсем мальчишкой.

- Вы взрослый, красивый, обеспеченный мужчина с титулом. Не думаю, что у вас возникнут проблемы с выбором невесты.

Теперь Александр остановился и с интересом посмотрел на Ханну.

- Жизнь у Грейфсонов пошла вам на пользу. Вы стали очень смелой и открытой женщиной.

- Возможно, что я всегда была такой, просто забыла об этом. Но теперь воспоминания возвращаются.

- И как много вы вспомнили?

- Иногда кажется, что слишком много.

- Да, память штука странная. Со временем притупляет обиды, ненависть, любовь...

Его слова кольнули ее в сердце.

- Вы когда-нибудь любили по-настоящему?

Его губы скривились в печальной улыбке.

- Любил, но не так сильно, чтобы вовремя уйти, и не так сильно, чтобы навсегда остаться с той женщиной. Я привык жить в праздности, утопив свои печали в дорогом вине и азартных играх, а она была не готова принять меня таким. Так и исчезла наша любовь.

- Однажды, я прочитала у какого-то философа, что у каждого человека в сердце живет буря. Возможно, вам нужно разобраться со своей бурей, прежде чем впускать туда кого-то другого.

- А как насчет вашего сердца?

- Моего?

- Только слепец еще не увидел, кто является причиной вашей бури.

Щеки Ханны залил яркий румянец.

- Не стоит так смущаться. Ведь и герцог к вам не равнодушен. Поверьте, я в таких делах не ошибаюсь. Нет нужды цепляться за прошлое, какие бы тайны оно в себе не хранило. Живите настоящим.

- Этот совет вы можете дать и себе?

- Я дал его нам обоим, - барон подмигнул ей, слегка поклонился и ушел.

У Ханны никогда не было такого простого и душевного разговора с чужим человеком. Но, на удивление, с бароном было говорить очень легко. Будто, она знала его всю жизнь. Ее сердце сжала щемящая тоска по потерянному брату. Сейчас Уилли было бы шестнадцать.