Сжечь! Всё сжечь! Твердила она себе, схватив из кладовки канистру с керосином, стала расплёскивать едкую жидкость на стены, мебель, пока не осталось ни капли, затем схватила спички.

– Ложь! Всё ложь! За что?! Господи! Почему ты так со мной?!

Вспыхнул огонь…

Рита стояла и смотрела, как разгорается пламя, пожирая всё вокруг. Едкий дым резал глаза, в горле стало першить, девушка услышала истошные вопли, и бросилась к задней двери дома. Она бежала не чувствуя ног, кто-то неведомый подгонял её, словно нёс над землёй. Её мучили, заставляли замаливать свои грехи, запирая в тёмной сырой комнате. Она не чувствовала боли, только злость, отныне она отыграется за всё что он делал с ней, заставит заплатить за каждый прожитый в неволе день.

Она бежала к автобусной остановке, сорвав с головы платок, отшвырнула его, распустив свои роскошные волосы, расхохоталась в голос. Выбежав на трассу, замерла, услышав как кто-то зовёт её по имени, не раздумывая юркнула в заросли. Нет! Она не позволит им снова заточить себя, и кормить ложью! Уж лучше сдохнуть, чем снова покорно молчать, и дрожать от ужаса. Мимо медленно проехала машина, затем остановилась.

– Рита! Это я, Давид! Не бойся, тебя никто не обидит!

Рита сжалась в комок, дико озираясь по сторонам, в поисках убежища. Шаги приближались, она слышала его тяжёлое дыхание…

– Не подходи!– Девушка вскочила, выставив вперёд руки. – Я не вернусь! Никто не заставит меня! Попытаешься, и я наложу на себя руки.

– И не собирался, что ты, – произнёс Давид с улыбкой. – Ты не создана для жизни монахини, у тебя другое предназначение. Я могу помочь тебе, если ты позволишь.

– О чём ты? – Рита отступала, ощущая угрозу. – Какое предназначение?

– О, милая, ты достойна самого лучшего, – Давид приближался к ней, сжимая в руке шприц. – Я помогу тебе. У тебя будет всё, что ты захочешь. Лучшая одежда, еда, машина, квартира. Всё что пожелаешь. Мужчины всегда готовы одаривать таких, как ты.

Рита не совсем понимала, о чём он говорит, ведь она не знала что по ту сторону забора, многое было неизвестно ей по известным причинам. Интуиция подсказывала ей – бежать без оглядки. Отступая, она пошатнулась, зацепившись за ветку, потеряв равновесие, упала и покатилась по склону, рухнув в воду, пошла камнем на дно. Она не умела плавать, течение несло её всё дальше, захлёбываясь и барахтаясь, она пыталась держаться на поверхности, глотая воздух. Затем последовал удар, сознание покидало девушку, затем второй, вдохнув воздуха, Рита снова пошла ко дну…

****

Открыв глаза, девушка резко села, дико озираясь по сторонам. Она находилась в маленькой комнате, свет проникал через небольшое окно с решёткой. В голове стучали молоточки, коснувшись её пальцами, поморщилась, нащупав несколько шишек.

– Где я? – всхлипнув, прошептала девушка, выскользнув из кровати. – Эй! – закричала она, дёрнув дверь за ручку. – Люди! Откройте!

В комнате стояла кровать, стол, один стул, и больше ничего. Она снова пленница, возможно отец нашёл её, так как дом она сожгла, её поместили в другое место.

За дверью раздались шаркающие шаги, затем послышался кашель, в замочную скважину вставили ключ, повернув несколько раз. Дверь открылась, Рита, схватив стул, отпрянула к окну, выставив его перед собой.

– Ох, – в комнату вошла женщина, с сигаретой в руке, выдохнув дым, впилась взглядом в лицо Риты. – Поставь на место, – сухим гортанным голосом произнесла она. – Тебя никто не обидит. Решётки на окнах, для твоей же безопасности.

– Где я? Кто вы такая?

– Меня зовут, Зина, я нашла тебя на берегу, ты лежала два дня.

– Два дня? – охнула Рита. – За мной гнался мужчина. Вы его видели?

– Нет, никого. Если бы гнался, догнал. Скорее всего, он подумал, ты мертва. Видела новости, тебя ищут.

– Господи! Не говорите им, где я! Умоляю!

– Хотела бы сказала, – хмыкнула Зина, затянувшись сигаретой. – Пришла в себя, хорошо. Пошли, напою тебя чаем с пирогом. Эта комната для моего сына, он болен, часто приходится запирать его здесь.

Рита отставила стул, ей казалась, эта женщина говорит искренне. К тому же она не выглядела преступницей, скорее наоборот: уставшей от жизни, под гнетом повседневных забот.

– А что с вашим сыном? – спросила девушка, последовав за женщиной.

– Припадки, частые. Он стал таким после трагедии, на его глазах утонула любимая девушка, он пытался её спасти, не смог, сам чуть не утонул, течением унесло. Продала квартиру в городе, уехала дальше от людей, в пригород, купила домик, живу тихо, никого не трогаю. Ну вот, проходи.

Рита вошла на маленькую уютную кухню, в нос ударил изумительный запах выпечки. За столом сидел молодой парень, уплетая пирог, запивал молоком. Заметив, как они вошли, вытер рот салфеткой, расплывшись в улыбке.

– О! – воскликнул он. – Ты пришла в себя! Садись, мама напекла кучу пирогов, кто-то же должен их съесть!

Рита улыбнулась, присев за стол.

– Как тебя зовут? – спросила она, подцепив пальцами пирожок с тарелки.

– Миша, а тебя?

– Рита. Очень приятно, Миша.

– Сынок, иди, проверь курей.

Зина потрепала парня по волосам, прогнав из-за стола.

– Увидимся! – прокричал он на ходу, выбегая во двор.

– Вроде он нормальный, – неуверенно произнесла Рита. – Сколько ему лет?

– Двадцать три, – Зина налила ей в чашку чая, затем разрезала пирог с мясом. – Ешь. На Мишку внимания не обращай, сказала же, он такой не всегда, порой его словно что-то мучает, он уходит в себя, и начинается кошмар. Ты спалила дом? А потом убежала?

– Да, – Рита кивнула, откусывая от пирога. – Мой отец, лгал всю жизнь. Корчил из себя проповедника, а на деле самый настоящий развратник. Меня всю жизнь пичкали лживыми проповедями, мучили, травили, но я вырвалась, и не вернусь.

– Понимаю, – Зина внимательно посмотрела на девушку. – Только куда тебе идти? Ты же не видела мира. Там, таким как ты быстро находят применение.

– Я может мира не видела, догадываюсь, что там могут со мной сделать. Мама перед смертью, оставила мне средства, они лежат на моём счету. Отец мне не указ, теперь нет. Если попытается меня вернуть, закачу публичный скандал.

– Ой, детка, – выдохнула старушка. – Можно найти сотни причин. Ты одна на всём белом свете. К тому же все думают, ты погибла.

– Значит, вернусь. Он держал меня взаперти восемнадцать лет, прикрываясь верой, и образом жизни. Пойду, учится, сниму квартиру, начну жить. А он пусть дальше врёт.

– Только вот некому. Твой отец, покончил с собой, его труп выловили в реке.

Рита отложила кусок пирога, не ощущая никакого сожаления, и горечи. Очередное доказательство его лицемерия, и трусости.

– Ну, значит ещё проще. Все его деньги, которые он вытряс из своих прихожан, достанутся мне. Закончилось его время, пришло моё.

Зина покачала головой. Эта девочка жизни не видела, не понимает всей ответственности.

– Тебе нужно быть осторожной. Вспомни, почему это с тобой произошло, и кто за тобой гнался.

– Знаю, отец научил меня быть осторожной. Хотят причинить мне вред, что же, придётся отстаивать свои права. Нужно для начала, появиться на публике, заявить о себе, узнать какими средствами я располагаю, и действовать.

Эрик

Щёлкая пультом от телевизора, Эрик психанул. По всем каналам вот уже как неделю, говорили о несчастной сиротке, которую отец священник, истязал в своём заколдованном царстве. С виду её сложно было назвать жертвой. Жгучая красавица, скорее всего кривлялась на камеру, и с воодушевлением врала. Выключив совсем телевизор, мужчина поднялся с дивана, подхватил с журнального столика сотовый.

– А-л-л-ё…– раздался протяжный голос его друга Макса.

– Ты где? – рявкнул Эрик. – Уже семь, мы договаривались на шесть!

– Дружище! У меня такая жаркая фотосессия, поверь, зашиваюсь. Забыл о времени.