Старший умело ласкал его соски своими когтями, нарочито сильно прижимая и царапая их. Отвлекая его внимание на незначительные ласки, Верджил сквозь материю брюк терся своим членом о каменный стояк Данте, доставляя обоим больше неудобства, чем наслаждения. Младший зарылся руками в волосы брата и пытался прижаться ближе к нему, прогибаясь всем телом. В какой-то момент рыцарь высвободил одну руку. Проведя ею по животу младшего, он опустил ее на свои брюки и высвободил свой член. Размазав смазку по всему стволу, он обхватил этой же рукой эрекцию охотника и стал ласкать уже два пениса. Чешуйки его демонической руки вызывали в памяти приятные ассоциации недавно проведенной с одним юнцом ночи. Данте широко улыбнулся и стал подмахивать движениям брата.

Но вскоре все прекратилось. Верджил убрал руку и оторвался от тела брата. Данте обиженно заскулил. Рыцарь царапнул внутреннюю сторону бедра брата, прочертив на ней длинный кровавый след. Потом он вцепился когтями в коленки и развел их в стороны, открывая себе больший доступ к столь желанному входу. Мужчина провел головкой вдоль ягодиц и немного пошлепал ей по сжатому колечку мышц. Данте вцепился в изголовье кровати, нащупав там Цербер и уже окоченевшие, скованные им, руки. Охотник застонал, еще сильнее развел ноги и призывно повилял бедрами.

— Маленькая сучка, — сладко прошипел Верджил и вошел в брата одним быстрым толчком. Боль прошибла их обоих, заставив прокусить губу до крови. Не давая ни себе, ни брату времени привыкнуть, Верджил быстро задвигался, с ходу наращивая бешенный темп. Спустя несколько минут он уже вколачивал скалящегося от боли младшего в матрас. Но Данте и не думал уходить от неприятных ощущений. Он подмахивал брату, сильнее насаживаясь на его член.

Верджил сильнее выпустил когти. Он вонзил их сразу под ключицами и провел десять ровненьких полос прямо до живота. Выступившая кровь потекла на кровать, стремясь соединиться с демонической. Верждил, продолжая вбиваться в брата, аккуратно слизывал выступившие капельки, иногда нарочно задевая сосок и со всей силы прикусывая его. Данте извивался под ним. Он хотел прикоснуться к себе, но знал, что брат ему этого не позволит. Он никогда не позволял, всегда заставляя охотника кончать от ощущений в заднице. Сейчас они были чертовски болезненными. Кажется, старший порвал его, но это ерунда. Оно затянется прежде, чем они закончат трахаться.

Вдруг Верджил остановился. Он вышел из Данте и навалился на него всем телом. Одним ловким движением он перевернулся и поменял их местами. Теперь младший сидел верхом на старшем, член которого недвусмысленно упирался ему в ягодицу. Рыцарь картинно сложил руки под головой, закинул ногу на ногу и стал ждать.

— Если я маленькая сучка, — Данте наклонился к самому его уху, — то ты большая сучка.

Усмехнувшись, Верджил облизал ушко Данте и легонько подул в него.

— Охренеть, какая жирная сука! — простонал младший ему уже в плечо.

Но Данте был бы не Данте, если бы сдавался так просто. Он втянул брата в глубокий поцелуй, который с ленивого облизывания перерос в жаркое сражение двух языков, страстно желающих взять верх над соперником. Верджил даже вытащил одну руку из-под головы, чтобы сильнее прижать к себе голову брата. Это была маленькая победа, поэтому охотник позволил рыцарю ворваться в свой рот, очертив границы своих новых территорий. Данте еще некоторое время позволил брату похозяйничать, после чего оторвался от сладких губ старшего. Тот, однако, не убрал руки с его головы, с интересом глядя в глаза младшего, пытаясь понять, что тот задумал. Младший же приподнял подбородок брата, заставляя того запрокинуть голову, открывая доступ к закрытой воротником шее. Данте хотел уже оттянуть воротник, чтобы присосаться к заветному кадыку. Он терпел уже достаточно долго, как бы не пришлось вырывать трахею зубами. Впрочем, рядом есть еще не до конца обескровленный демон, так что особой проблемы не возникнет.

Как только охотник прикоснулся к воротнику, Верджил дернул шеей, не позволяя ее оголить. Данте давно заметил странное поведение брата, но никак не мог понять его причин. Возможно, это как-то связано со словами Шииту. Что-то о метке раба. Решив поставить на это, мужчина сказал:

— Позволь мне вырвать ее из твоего тела.

— Я пробовал. Она появляется вновь, когда рана заживает. Она не исчезнет, пока жив Мундус, — немного помрачнев, ответил брат.

— Тогда позволь поставить поверх нее свою.

— Она исчезнет, — с нарастающей яростью проговорил Верджил.

— Тогда я поставлю еще. И еще, и еще. И так до тех пор, пока не исчезнет Мундус.

Они смотрели в глаза друг другу. Оба с яростью. Оба упертые, как бараны. В конце концов не так уж они и различны. Да, черт подери, они же близнецы! Во всем мире не было двух настолько похожих друг на друга существ!

Не дожидаясь ответа, Данте стал сдирать броню со старшего брата. Тот просто не стал сопротивляться. В конце охотник содрал со старшего обтягивающую тело водолазку, обнажив его идеальный торс. Раскинув руки в стороны, Верджил отвел взгляд в сторону, не в силах посмотреть в глаза брата. Данте увидел на шее мужчины небольшую метку. Символ был бледным, но он все же был, делая братьев различными ровно на этот маленький значок. Это взбесило охотника. Он взял лицо брата в руки и заставил того взглянуть себе в глаза:

— Смотри и чувствуй, Вердж, а потом повторяй за мной, — мужчина отпустил лицо брата и присосался губами к его шее. Он жадно вылизывал каждый сантиметр, пока не нашел губами злосчастный кадык. Он вцепился в него зубами, чем вырвал с губ старшего болезненное шипение. Услышав отклик, он впился в шею брата еще сильнее, прорывая зубами нежную кожу. Ослабив хватку, он начал посасывать ранки, чтобы не позволить ни единой капли крови попасть на простыни. Он так увлекся, что забыл недавнюю вспышку гнева, но, наткнувшись глазами на бледную метку, он по-настоящему разозлился.

Вцепившись в кожу, окружающую метку, зубами, он так сильно укусил, что Верджил застонал от боли. Он обхватил руками талию и шею брата, плотнее прижимая его к себе. А Данте продолжал углублять укус, стараясь вырвать доказательство их различия из шеи брата. Когда зубы клацнули, ознаменовав окончание расправы над меткой, Данте выдрал кусок мяса из шеи. В лицо брызнул фонтан теплой крови. Кажется, он прокусил артерию. Данте быстро прижал языком рану. Впрочем, в этом не было большой необходимости: в скором времени рана затянулась сама, оставив на шее уродливый рубец, который еще будет затягиваться пару дней.

— Теперь ты, — он подставил шею под губы брата. — Давай, прямо сюда.

И Верджил укусил. Обхватив шею и голову младшего руками, рыцарь вцепился зубами в глотку брата, вырывая кусок его плоти. Данте стонал от боли, смешанной с мазохистским удовольствием. Когда Верджил закончил, он лениво зализал рубец брата и вновь откинулся на окровавленные подушки.

— Все Вердж. Теперь мы снова как две капли воды! И я не позволю никакому уроду сделать нас разными!

— Даже мне? — лениво поинтересовался рыцарь.

— Даже тебе Вердж.

— А себе? — игриво уточнил он.

— Тем более себе, — не менее уверенно ответил он.

Старший сын Спарды невольно улыбнулся. Он и так двенадцать лет подыгрывал этому чертовому миру в его жажде крови. Сегодня, здесь и сейчас, он позволил себе почувствовать себя действительно счастливым. Просто так, без последствий. А мир просто промолчал, сделав вид, что ничего не заметил.