— Может, хочешь взглянуть на другие комнаты? — ни с того, ни с сего вдруг предложила женщина.

— Как-нибудь в другой раз, — дружелюбно улыбнулся он ей.

Когда они вышли из здания, была уже ночь. Когда они доехали до лагеря у плато, уже начинало светать. Они коротко отрапортовали друг другу о прошедших за пятнадцать часов изменениях. Все шло по плану, поэтому последние несколько часов мальчишке разрешили хорошенько наесться и выспаться всласть. Ведь вскоре его ждало возвращение в Ад.

***

На пятом уровне было чертовски жарко. Стены, потолок, земля — все источало жар и режущий глаза оранжевый свет. Не то чтобы он был смертельным для людей, нет. Ощущения были примерно такими же, как в хорошо растопленной бане. Очень хорошо растопленной. В такой, в которой закаленный человек может просидеть около полутора часа.

Эту топку нашим мальчикам приходилось терпеть на протяжении уже около двадцати часов. И если Нело чувствовал себя достаточно комфортно, Данте исходил уже далеко не седьмым ручьем пота.

— Где там ледяная пустыня? — задыхаясь, схохмил младший сын Спарды. Даже ощущая всю паршивость ситуации, он не терял чувства иронии. Юмор в аду был не уместен, а как-то развлекаться и бороться с неприятными ощущениями было нужно.

— Тебе по Аристотелю, по Данте или по местному? — поддержал его шутку брат. Частенько во время их совместных тренировок еще в далеком детстве они отвлекали друг друга от неприятных ощущений пустыми разговорами. Верджил всегда пытался блеснуть умом, в то время как Данте просто подкидывал идеи для разговора и шутил.

— Давай по местному.

— Ее здесь нет.

— Вот черт! Кто проектировал Ад?

— Не знаю, — пожал плечами Анджело. — Но здесь есть одно холодное место.

— Что за место?

— Пустота. Она в самом низу. Там абсолютные темнота и холод.

Помимо этого мужчинам приходилось постоянно быть начеку. На пятом уровне не было костяных скоплений, так как все погибшие здесь становились частью общего пейзажа, тут же срастаясь с полом и начиная светиться и выделять тепло. Так что прятаться от демонов было негде, поэтому приходилось вслушиваться в окружение и постоянно искать обходные пути. Правда, мелких стычек избегать все равно не удавалось. К тому же периодически горячие статуи теряли свои конечности. Переполняясь жаром, та или иная тонкая часть взрывалась с громким хлопком и огромными выбросами горячего газа. Вообще-то так происходило с любой частью уровня, стоило лишь нарушить ее целостность. Благо, покрытие остальных частей этого адского пекла было более прочным. Но это не мешало газу довольно часто вырываться наружу, пытаясь живьем зажарить двоих полудемонов.

Данте вытер пот с лица и уперся руками в колени, пытаясь немного прийти в себя:

— Бля, это будет сложнее, чем я думал.

— Нам недолго осталось. Сейчас дойдем до следующего прорыва, а там выйдем наверх. Так что соберись.

— А ты неплохо знаешь это место, — искренне удивился охотник.

— Я прожил здесь двенадцать лет, — высокомерно уставился на него старший. — Пришлось побывать в разных ситуациях, так что знание местности не раз спасало мне жизнь.

— О, ясно, — немного стушевался младший.

— Так или иначе, наверху нас могут поджидать, так что лучше тебе все же призвать броню.

— А смысл? — запротестовал Данте.

— В нас течет человеческая кровь. Демоны чуют это. Представь себе что случится, если демон увидит тебя, узнает в тебе сына Спарды и убежит?

— Будто бы меня в демонической броне не узнают, — скептично заметил охотник.

— Не узнают.

Бровь младшего вопросительно подпрыгнула вверх.

— Демоны различают человеческую и демоническую кровь между собой. Некоторые из них способны различать кровь по силе. Однако они не способны сказать, какому демону принадлежит та или иная кровь.

— То есть…

— Когда ты человек со смесью разной крови внутри, то ты, вероятнее всего, сын предателя. Когда ты демон со смесью крови — возможно, недавно ты сожрал человека.

— Очень много людей.

— Очень сильный демон, на которого не стоит нарываться лишний раз. Данте, поверь, это очень много раз спасало мне жизнь!

Ну, во всяком случае, теперь Данте знал, откуда все эти демоны, которых он ни разу в жизни не видел, знали его имя и род занятий. А он всегда считал их пустоголовыми головорезами. Ну, в большинстве своем.

— Я верю тебе, брат. Я не уверен в том, что буду в состоянии продержать ее очень долго. Это, знаешь ли, силы отнимает, которых у меня и так не очень.

— Здесь мир будет на твоей стороне.

Все, арсенал отмазок иссяк. На самом деле охотник давно мог бы поддаться на уговоры брата, но он не хотел делать этого по одной маленькой причине…

Призвав демоническую броню, Данте вздохнул полной грудью. Так действительно было намного легче. Жар не воспринимался так остро, да и дыхание не было такой уж необходимой вещью. Но главным было то, что поддержание доспехов не забирало фактически никаких сил. Как будто мир взял на себя заботу об этом и сам питал броню необходимой энергией.

На смену неудобствам физическим пришли неудобства эмоциональные. После того, как Данте убил Нело Анджело, с места, где должен был лежать его труп, он взял амулет. Охотник с самого детства носил такой же. В тот раз две половинки объединились, образуя то, чем были рождены быть всегда — Идеальный амулет. Это был амулет, подаренный Спардой своей жене. Он был не просто символом, а нес в себе частичку силы Спарды. Объединившись с Гранью Силы, мечом пусть и бессмертным, но по сути бесполезным, он призвал в мир людей силу Легендарного Темного Рыцаря. Меч Спарды изменился с тех пор, но и Данте изменился тоже. И пусть сила отца была с сыном лишь в те моменты, когда меч лежал в его руке, было кое-что, что подверглось безвозвратному изменению. Демоническая броня охотника в тот день раз и навсегда поменяла свой облик. Она больше не была похожа на броню Верджила — на вид тонкую и хрупкую. Теперь она скорее походила на броню Спарды: массивная, крепкая, внушающая страх и уважение.

В чем, собственно, состояло эмоциональное неудобство? Ответ прост: в брате, который всем своим видом показывал, как ему наплевать на разницу в доспехах. А ведь этому мнительному засранцу хрен объяснишь, что никаких преимуществ перед его броней она не имеет. Ну, разве что чисто зрительные… Ну и пластины были немного крепче… Ну и…

«Агрх!» — злился сам на себя Данте.

— Вердж, — демон протянул руку к рыцарю, что стоял к нему в пол-оборота. Он хотел как-то успокоить его, чтобы тот не нервничал, не бесился и вообще мог ощутить себя немного комфортнее.

— Ты слишком добр, брат, — сказал он, как отрезал. И из его уст это звучало скорее оскорблением, нежели похвалой. — И слишком много думаешь, — Нело Анджело обернулся к Данте и посмотрел ему в глаза холодным, безразличным взглядом. — Я догадывался, что ты изменился. И скоро изменюсь я сам. Так что не будем об этом.

Вот так вот. Брат злится и признает это. А еще он предлагает Данте не париться по этому поводу, так как скоро объект недовольства Верджила исчезнет сам. И чем он заслужил такого лапушку-брата, Данте не знал. Ему оставалось только искренне радоваться такому повороту судьбы. Так он и делал, пока у него не возникло желание вогнать Мятежник поглубже в раскаленную землю.

— Ой-ей, — тихо проговорил, остолбеневший от осознания ситуации полудемон.