Затем он опустился на колени перед телом старика и взял в свои ладони одну его руку, словно пытался согреть её, словно не верил, что всё случилось вот так. Из глаз Ника выступили слёзы, — он и сам не ожидал, что такой болезненной может стать для него смерть этого необыкновенного человека. И Ник уткнулся лбом в промокшую от снега и крови куртку Ясавэя, и застонал.

На этот стон отозвался слабым булькающим хрипом старик, заставив Ника удивиться, обрадоваться, зачастить:

— Ясавэй! Ты жив! Я сейчас, сейчас занесу тебя в дом и позову кого-нибудь на помощь. Или нет, мы отвезём тебя — снегоходы теперь у нас есть, — отвезём в больницу…

— Замолчи, дай сказать… кхе-кхе-кхе… — перебил Ясавэй из последних сил. — Тебе меня уже не спасти, моё время пришло. Обещай мне, Ник, обещай, что позаботишься о Ябне… кхе-кхе-кхе…

Судорожный кашель выплеснул уродливые струи крови на подбородок старика, мешал ему говорить. Но Ник покорно ждал, уже не скрывая слёз, и всё, что он мог, это просто шептать в ответ:

— Я обещаю, я обещаю…

— Сата́ уже её не возьмёт… — выдавил из себя последние слова умирающий, так и не поведав Нику, кто же такой этот Сата.

Вот и всё, он больше никогда никому и ничего не сможет сказать.

Ещё какое-то время Ник так и сидел, держа за руку тело Ясавэя. Боялся встать и пройти в дом, потому что не знал, как ему сказать милой Ябне, что по его, Ника, вине, больше нет у девушки деда. Женщины, видимо, ещё не поняли, что уже всё закончилось, и продолжали прятаться в доме. Лишь Аян, сиротливо скуля, составлял компанию Нику и утыкался носом попеременно в лицо и руку хозяина. У Аяна в этот день целых две невосполнимых утраты…

Вскоре дверь, всё же, открылась, и на пороге показалась Юля. Увидев смесь алых, белых и чёрных красок на своём дворе, женщина вскрикнула и кинулась к Ясавэю. Сразу за Юлей, как была — в одном только платье выбежала к телу деда и Ябне.

Не было предела женскому горю. Не в силах Ника было их успокоить. Они не хотели его слушать, не позволяли объяснить, что нельзя уже который час рыдать на холодном ветру. Вконец измученный событиями этого утра, Ник отвернулся от сгорбившихся над трупом женщин. К горлу подступала тошнота, чужая, да и своя тоже, кровь уже засохла на участках открытой кожи и неприятно её тянула.

Уйти бы в дом, обмыться хоть как, упасть на меха и, закрыв глаза, отрешиться от всего, всё забыть…

Но где-то там, вдалеке, взгляд выхватил ещё одну тёмную точку, приближавшуюся к месту трагедии так же точно стремительно, как несколько часов назад приближались те, кто принёс сюда столько горя.

Ник нагнулся и там, где ещё оставался белым снег, схватил его горсть, утёр лицо. Сделал несколько шагов навстречу новым людям, рвущимся сюда с небывалой скоростью. На всякий случай спросил у женщин через плечо:

— Где Ясавэй держал патроны?

— В сумке своей охотничьей, — отозвалась Юля. — И в сундуке, тоже в спальне у него стоит…

Пока ещё не стало поздно, Ник подобрал отброшенное в пылу драки ружьё и скрылся в доме — готовиться к новым столкновениям. И в этот момент, когда вставлял патроны в предназначенное им место, когда рассовывал их по карманам, он был готов, подобно Ясавэю, остаться здесь навсегда бездыханным телом, но не позволить никому обидеть убитую горем Ябне.

Но стрелять больше ни в кого не пришлось — вновь прибывшими оказались Влад и Анур. С одной стороны, Ник рад был увидеть здесь, наконец-то, своего продюсера, но с другой… Похоже, не только Нику изрядно досталось от служек Кривого. Когда шокированный смертью давнего друга Анур, хромая, кинулся к рыдающим женщинам, Влад, заметно согнувшись вперёд, прижав свою правую руку к рёбрам, очень медленно доковылял до опустившего ружьё подопечного.

Ник не видел ещё сегодня себя в зеркале, но готов был поспорить, что завтра его пика будет выглядеть лучше, чем то, что сейчас было вместо лица у Влада. Тот хлопнул парня по плечу в знак приветствия, и получил ответ:

— Я заждался. Вы немного опоздали, а жаль. Всё могло закончиться по-другому.

— Вообще-то, всё могло и вовсе не начаться, — прокряхтел Влад, сгибаясь ещё сильнее, и Ник подумал, что у него наверняка сломано не одно ребро.

— Неужели они и к Ануру наведались?

— Да, вчера нам несладко пришлось. Эти оба мертвы? — кивком указал Влад на тела верзил.

— Нет, только один.

— А этот в отключке просто? Что ж ты его не связал?! Эй, Анур, помоги…

Общими усилиями мужчинам удалось завести женщин в дом. Туда же внесли и тело Ясавэя. Ник всё ещё боялся подходить к Ябне, не мог, хотя очень того хотел, присесть перед ней на колени, стереть со щёк девичьих слёзы и попросить прощения. Только, как и раньше, жадно ловил её случайные взгляды, надеясь не увидеть в них никаких обвинений.

Когда тепло дома немного согрело скованные холодом мышцы, Ник вспомнил, что ещё ничего сегодня не ел. Даже глотка уже ставшего привычным горького травяного чая не сделал с утра. Хотел попросить Ябне заварить ему горячего напитка, заодно прикоснуться к ней хоть мимолётно, но не успел — наткнулся на колкий ненавидящий взгляд её матери. И отвернулся.

Уловив напряжение между Ником и Юлией, Влад позвал парня:

— Ник, мне помощь твоя нужна.

А когда оба оказались снова на морозном воздухе, попросил:

— Нужно избавиться от этого тела, — и пнул ногой уже успевший окоченеть труп Антона. — Не знаю, может, и этого?

Ник обернулся и глянул на мужчину со шрамом, всё ещё находящегося в бессознательном состоянии — его усадили спиной к стене, но о том, чтобы втащить в тёплое помещение этого чужака никто не подумал.

— Мне кажется, его можно просто вернуть.

— Предлагаешь побыть ему нянькой до того момента, как вернёмся в Москву? Ну, дерзай.

— Влад, скажи, не собрал? Скажи, мои родители… С ними всё в порядке?

Влад, до этого озиравшийся в поисках лопаты, задумчиво посмотрел на Ника.

— Твой долг я отдал Велоеву весь, до последней копейки. Теперь проблема в другом.

Сбитый с толку Ник не знал, как тогда ему расценивать сегодняшнее событие и вид Влада с Ануром — явно что-то не устроило Кривого, но, если это не деньги, то что?

Прочитав невысказанный вопрос в глазах Ника, Влад на него ответил:

— Полина беременна и хочет за тебя замуж. И ты женишься на ней до Евровидения.

— Нет! — тут же воскликнул молодой человек, подаваясь назад. — Нет! Я не могу! Я не сделаю этого.

Но Влад успел схватить его сзади за шею и притянуть к себе, чтобы лица их почти соприкасались, чтобы слова, произнесённые тихо, но гневно, впечатывались в кожу, чтобы вплотную увидеть, как в серых глазах напротив промелькнёт болезненное понимание того, что сучёнку теперь не отвертеться.

— По твоей вине, по твоей глупости мы все, включая этих людей, — указал Влад пальцем свободной руки на дом, — столько пережили, что ты, мой мальчик, — и это прозвучало отнюдь не ласково, — будешь делать теперь всё, что я скажу. Понятно? Иначе я сам пристрелю тебя.

Ник оттолкнул Влада, не желая выслушивать эти угрозы. Но последний уже который день нуждался в том, чтобы выпустить пар, да не на кого-нибудь, а на первоисточник. И завязалась драка — не насмерть, но очень жестокая. И без того вымотанные мужчины счёсывали друг о друга кулаки, катались в обнимку по снегу, пока их не прибежали разнимать Анур и Ябне.

Влада затащил в дом его старый друг, а Нику подставила своё плечо хрупкая девушка. Она усадила его на подушки у низкого стола и принялась оттирать влажной тряпкой кровь, смешанную с грязью. Пока Ябне металась между парнем и печью, согревая на всех воду для чая, Ник смотрел на неё не отрываясь и не мог поверить в то, что где-то там его ждёт Полина, возжелавшая видеть его мужем и отцом.

Глава 9

До ноздрей Ника долетал пар от свежевыпотрошенного, ещё горячего тела, но он, этот пар, не приносил никаких запахов. Холод, царящий вокруг, словно обкрадывал воздух, забирая любые ароматы, и мужчине казалось, что он вдыхает лишь запах мороза, больше ничего. Это спасало, оставалось лишь справиться с картинкой, остававшейся перед глазами даже тогда, когда он закрывал их, и от которой подкатывала к горлу тошнота.