– Тогда всё было… иначе. – Ведьма замялась и покосилась на меня. – Ну ты понимаешь. Историю тича Хекья преподаёт вам весьма недурно. Один очень приятный парень, который не побоялся ухаживать за мной, оказался… нестандартным. – Она тяжело вздохнула и с улыбкой посмотрела на своё жуткое вязание. – Это было страшным ударом для меня, я успела… привязаться к парню. – Маар отвела взгляд и горько проговорила: – Я побоялась бороться за новое будущее, не верила в него. А он верил… и погиб за свою веру.
У меня после её слов засосало под ложечкой. Сглотнув, я прикусила губу, но на глаза всё равно навернулись слёзы. Ведьма глухо проговорила:
– Через какое-то время многое изменилось. К нестандартным стали относиться по-новому. Я и представить себе не могла, что мир так сильно преобразится. Что нестандартных не будут открыто коллекционировать, что необычные оборотни смогут учиться и работать наравне с обычными. Когда всё это случилось, то я сильно сожалела о своём предательстве. Думала, как бы сложилась моя жизнь, поддержи я свою любовь. Сохранила бы чувства… и его жизнь. – Она посмотрела на меня абсолютно сухими глазами, но я ощущала, как ноет её измученное долгой болью сердце. – Никто не знает, как сильно может измениться мир, девочка. И лучше уж бороться за то, во что веришь, чем сдаваться, столкнувшись с первыми сомнениями…
– Но что, если я неправа? – воскликнула я. – Что, если из-за моей слепой уверенности кто-то пострадает?
– Кто-то всё равно пострадает, – цинично усмехнулась ведьма. – Страдание было, есть и будет. Никто не избежит боли. Ею наполнена наша жизнь. Но есть боль, которую мы готовы принять и пережить ради кого-то или чего-то. Это страдание очищает и позволяет нам вырасти над собой. Решись я на боль, которую боялась испытать в борьбе против системы, но рука об руку с любимым, могла бы стать счастливой… даже если бы погибла. А я испугалась и тем самым выбрала тихую, терпимую, но не проходящую десятилетиями боль от понимания невозвратной потери. Такое страдание истощает, лишает желаний и надежд.
Ведьма резко поднялась и подошла к своей косе. Обхватив древко узловатыми пальцами, кивнула:
– Я провожу тебя.
Я, словно во сне, последовала за Маар, которая только что приоткрыла мне дверь в тёмный закуток сердца ведьмы. И там я увидела лишь боль и сожаления. Мне стало понятно, почему Маар покинула ряды ведьм, почему её жизнь полностью изменилась, почему она так сочувствует нестандартным… И от сочувствия заныло в груди. Было видно, что та любовь была очень сильной… и единственной. Безумно жаль, что она закончилась так трагично.
Я встрепенулась: ведьма не исповедовалась мне! Не стремилась вызвать жалость. Она показала на ярком примере, как важно следовать однажды избранному пути. Да, многие могут пострадать, но оборотни уже страдают! Чем измерить уровень боли? Как понять, какая боль освободит от давно отжившего и даст сил создать лучшее будущее, а какая лишит всяких стремлений и будет медленно убивать жизнь в ещё живом теле? Критерий всего лишь один – вера!
Я верю, что всякий оборотень, вне его видовой принадлежности, обладает уникальностью! И у каждого есть замечательные таланты и возможности. Поэтому любой должен получить свой шанс на выбор. Стать тем, кем мечтает, а не вешать на грудь универсальную табличку и уныло топать в указанном кем-то направлении.
Пока Маар провожала меня к общежитию, я думала о том, что именно меня испугало. Почему я захотела отступить? Я очень сильно переживаю за нестандартных. Я не верю, что они смогут сами себя защитить, ведь клыки волков, медведей и даже лис явно сильнее крыльев бабочки, лягушачьих лапок или кротовых глаз.
Маар неожиданно остановилась, и я врезалась в жёсткую, как стена, спину ведьмы. Охнув, потёрла лоб и замерла от неожиданной мысли. Люди! Они все – люди! В смысле я всегда разделяла оборотней (как и все в мире оборотней) по виду второй ипостаси… И чем я отличаюсь от этих снобов?!
И только сейчас до меня дошло, что именно всех нас объединяет! У всех нас, будь то верфоксы, верберы, вервульфы, верпанты или нестандартные, одинаковая первая ипостась! И мы можем себя защитить, потому что все мы – люди.
– Заходи, Найка, – кивнула старушка на общежитие. – Мне заходить не придётся, староста видел, что ты вернулась с тичем. Спокойной ночи!
Я сунула руку в карман и, сжав разрубленный ведьминской косой бегунок, поблагодарила Маар. Я пришла к ведьме за ответами, но и не предполагала, что получу очень важный и мудрый совет. Глядя в спину Маар, собиралась с силами. Да, староста видел, что я вернулась с тичем, но это лишь освобождает меня от штрафных баллов, но не от серьезного разговора с Койелом.
Глава 5
В холле общежития было тихо и пахло сыростью. Похоже, я сильно припозднилась, даже уборку уже сделали. Я прикрыла дверь и, глубоко вздохнув, обернулась. В рассеянном свете узких ламп увидела вервульфа. Койел стоял, прислонившись к стене. Скрестив руки на груди, сверлил меня напряжённым взглядом.
– Я… это, – махнула рукой на дверь, – помогала Маар с новым факультативом…
– Трудно было предупредить, что ушла надолго? – перебил вервульф.
– Ну я же не знала, что надолго, – растерянно отозвалась я и, улыбнувшись, выудила бумажку: – Тича мне пропуск выписала, вот возьми!
– Да на кой мне твой пропуск? – оттолкнувшись от стены, рыкнул Койел. Быстро приблизился и навис надо мной: – Ты не понимаешь, как опасно ходить так поздно одной?!
– Ты… – я изумлённо моргнула и невольно отступила от разъярённого вервульфа, – …беспокоился обо мне?! – Не выдержав, расхохоталась и дружески хлопнула ладонью по груди Койела: – Ну ты даёшь! – Прервав смех, посмотрела иронично и уточнила: – Или ты за Дэпа беспокоился? Ох, ты прав! И как же я не подумала, что маленького мальчика могут обидеть злые оборотни! Хорошо, что всё обошлось…
– Вот именно, – без тени иронии прошипел Койел и, протянув руку, постучал меня по лбу указательным пальцем. – Надеюсь, больше такого не повторится! Иначе…
– Иначе что? – искренне заинтересовалась я.
Было действительно любопытно, что такого в наказание придумает вервульф: штрафные меня не пугали, а силой Дэп всё равно не уступает Койелу, даже несмотря на его новые приёмчики.
Вервульф недовольно нахмурился, сжал пальцы в кулак и вдруг стукнул им по стене, к которой почти что прижал меня.
– Иначе сделаю так, – проговорил он и, резко подавшись ко мне, прижался горячими губами к моему рту.
Я испуганно пискнула и попыталась отпихнуть Койела, но в человеческой ипостаси я была намного слабее вервульфа, а Дэп… он почему-то не сменил меня. Голова закружилась от дразнящего аромата (словно свежий срез дерева натёрли только что скошенной травой), ноги стали будто ватными. Паника сжала за горло: так не должно быть! Собрав остаток сил и воли, двинула наглеца носком кроссовки по щиколотке и оттолкнула.
Вервульф замер в шаге от меня и, сверкая алыми глазами, тяжело задышал. И в этот момент я застыла, впервые за всё время по-настоящему испугалась Койела. Передо мной стоял совершенно другой оборотень, чем в прошлом году: опасный и… невероятно привлекательный, ёжики кудрявые! Чтобы не видеть парня, зажмурилась и представила Земко, его чёрные глаза и белоснежные волосы. Проговорила с сомкнутыми веками:
– Посмеешь сделать это ещё раз, и я…
– И ты что? – вернул мне вопрос вервульф.
Я зло скрипнула зубами и, бросив на Койела недовольный взгляд, медленно выдохнула. Вот вечно он меня бесит! Думаю о том, как и что сказать, но с первого же слова серый огнеглаз умудряется выводить меня из себя. И как мне договориться с председателем студсовета? А обсудить студенческие права надо. Пока я медленно вдыхала и выдыхала, пытаясь, используя технику Царьи, успокоить бушующие нервы и не разбить о голову вервульфа ближайшую табуретку, Койел вдруг спросил совершенно будничным голосом:
– Есть хочешь?
– Нет! – всё ещё раздражённо рявкнула я, и в этот момент живот мой громко заурчал: видимо, возмущался тем, что с ним не посоветовались перед ответом.
