— З...зачем... Пенни... что ты... — хрипела девочка, жадно глотая последние крупицы воздуха.
Пеннивайз засмеялся. Злобно, надрывисто. Почти так же, как тогда, в коллекторе, когда схватил Марш таким же образом за шею. Смех разнесся по дому, нарушая тишину и растворяясь в ней. Глаза лихорадочно бегали туда-сюда, как у бешеного зверя, который не знает, с какой стороны начать пожирать добычу. Но оголенная ключица, с которой сползла лямка майки, выглядела самым подходящим для этого местом. Клоун уставился на неё, продолжая капать слюной на белую простыню.
Из уголков глаз Беверли уже показались хрустальные слёзы, которые вот-вот скатятся по горячим щекам. Кислород закончился, и легкие горели, словно готовые разорваться в груди. Рука девочки отпустила запястье монстра и потянулась к его лицу, желая коснуться белого грима то ли ради того, чтобы вызвать хоть каплю жалости, то ли потому, что из-за нехватки воздуха разум начал затуманиваться. Пальцы прикоснулось к шершавой щеке, делая холодную кожу тёплой.
— Пеннив...
Она не договорила. Клешнеобразная рука проткнула живот насквозь, проделав большую дыру. Зрачки расширились, а тихий хрип вырвался из горла. Руки девочки медленно приблизились к сквозной ране, трясясь и аккуратно касаясь её. Клешня вылезла из тела, окровавленная, с кусками мяса. Монстр жадно облизнул её, несколько раз обернув вокруг неё свой язык. Он рывком притянул Марш к себе, внюхиваясь в страх, который переполнял умирающую девочку. Та лишь роняла горячие слёзы, смотря в желтые глаза.
— Какой прекрасный, вкусный страх... — протянул клоун.
Рот начал увеличиваться, делясь на несколько частей и оголяя ряды зубов. Внутри засветились Мертвые Огни, готовые принять к себе ещё одну душу. Клоун блаженно закатил глаза, и челюсти сомкнулись на бледном теле. Последний приглушённый крик вырвался из груди Марш.
— Беверли!
Пеннивайз вскочил, резко подняв корпус с дивана. Плед упал на пол, а рубашка задралась от столь небрежного действия. Холодные капли пота стекали с тела, заставляя одежду мокнуть и прилипать к коже. Монстр тяжело дышал, всё ещё мысленно пребывая в кошмаре, который приснился ему так некстати. Пальцы провели по мокрым от пота волосам, взъерошенным из-за того, что он часто ворочался, пребывая в царстве Морфея, которое в этот раз подарило ему отнюдь не лучшее сновидение. Дыхание участилось, от чего грудная клетка быстро поднималась и отпускалась, а сердце судорожно сокращалось внутри, и получался некий замкнутый круг. Сухие губы подрагивали, а человеческий язык извивался внутри, пытаясь как-то увлажнить пересохший рот. На секунду Пеннивайзу даже показалось, что он почувствовал железный вкус крови.
Он быстро вскочил, едва не упав на пол, и ринулся к лестнице, попутно скидывая с себя мокрую рубашку. Лунный свет осветил влажный оголённый торс, с которого всё ещё стекал пот. Поднимаясь, он больно ударился об угол ступени, но проигнорировал это, поднимаясь выше, хватаясь скользкими ладонями за перила. Глаз, на который пришёлся удар вчерашним днём, болел, но отек спал, оставив лишь синее пятно вокруг. Всё плыло, так как мозг ещё не успел окончательно проснуться, а поврежденный зрачок не мог точно сфокусироваться. Пеннивайз взобрался на второй этаж и без промедлений распахнул дверь в комнату Марш, нарушая тишину частым дыханием.
Естественно, все те кошмары, которые происходили в его голове, там и остались. Девочка мирно спала в кровати, прижимаясь к подушке, закинув на неё ногу. Клоун выдохнул, облокотившими о дверной косяк, не в силах держать собственное тело из-за усталости и нервов. Электронные часы на рабочем столе показывали 02:35 утра. Получается, что проспал он не больше, чем 3-4 часа, с момента, как захрапел на диване по приходу домой из полицейского участка.
Закрыв дверь, Пеннивайз спустился вниз, пытаясь успокоить своё сознание. Давно ему не снилось что-то подобное. Пройдя на кухню, он, не включая свет, открыл кран, подставляя рот под струю, жадно глотая холодную воду, дабы избавиться от сухости во рту. Сзади что-то громыхнуло, и монстр, судорожно вздрогнув, резко обернулся. Перед ним сидел кот, смотря на него янтарными глазами, которые блеснули в лунном свете. Рядом валялась солонка, которую он, по всей видимости, уронил со стола.
— Морти... — выдохнул Пеннивайз, стараясь снять напряжение. — Как ты можешь быть таким незаметным?
Он поднял солонку и поставил на законное место. Спать хотелось, но сильный стресс заставлял организм напрягаться, не давая передышки. Клоун вновь кинул взор на сидящего посреди кухни кота, который лениво зевнул, дёрнув правым ухом.
— Так. Пойдём-ка со мной, — он поднял пухлую тушку кота, унося его в гостиную.
Подняв с пола плед, клоун улёгся на диван вместе с питомцем, которому, казалось, всё до лампочки. Пеннивайз накрылся, кладя кота рядом с собой, медленно поглаживая пушистую шёрстку. Пот на его теле практически высох, и монстр почувствовал себя немного комфортнее. Он ещё раз вслушался в тишину, слыша, как размеренно дышит Марш на втором этаже. Была бы возможность, он бы обошёл дом каждого из неудачников, дабы успокоиться после кошмара. Но сил на это уже не осталось, и клоун вновь погрузился в царство Морфея, переставая гладить уже мурлыкающего кота.
— Нет! Нет! Нет! Неееееет! НЕТ! НЕЕЕЕТ! — детский вопль разносился по канализации, заставляя крыс разбегаться во все стороны.
Клоун тащил за собой тело маленького Джорджи, которому откусил руку. Сама конечность торчала у него из пасти, капая кровью на грязный пол катакомб. Каждый крик будоражил монстра, дарил ему мгновения наслаждения, в которых он был готов купаться целую вечность. Но Пеннивайз знал, что у еды есть срок годности, и если жизнь мальчика оборвётся раньше, чем он успеет напитаться его страхом, весь труд будет насмарку. Сам Денбро-младший захлёбывался слезами, цепляясь ногтями здоровой руки за бетонную поверхность.
Монстр был доволен такой реакцией, ведь большинство детей, даже при наличии всех конечностей мочатся, блюют или того хуже. Такая реакция никогда не нравилась ему, да и есть при таком раскладе было сложнее. А Джорджи нравился ему своей выносливостью в столь раннем возрасте.
— Ахазазазаха! Тебе папа разве не говорил, что нельзя брать вещи у незнакомых людей?! — хохотал Пеннивайз, волоча мальчика всё глубже.
— Билли! Мама! Мамочка! Папа! — истошно кричал малыш, но монстр был непоколебим. Ему нравилось, как отчаянно детский голосок зовёт на помощь, черпая из глубины души беспочвенную надежду на спасение. Банально, учитывая, что практически все выкрикивают имена членов своей семьи, зовя их на помощь.
Притащив его к главному узлу, клоун бросил Денбро-младшего в кучу какого-то хлама и на его глазах начал пожирать откушенную конечность. Монстр тщательно пережёвывал каждый пальчик, хрустя маленькими косточками, заставляя Джорджи затыкать ухо единственной рукой, плача и отрицательно мотая головой. Желтый дождевик слетел с него при падении и валялся неподалёку, рваный и бесхозный. А Пеннивайз всё смеялся и ел. Смеялся и ел.... а когда от руки остались лишь останки костей, жёлтые глаза повернулись к малышу.
— Почему ты плачешь, Джорджи? Я же вернул тебе твой кораблик, — наигранно мягко спрашивал монстр.
— Не надо... Мистер Грей... — простонал тот, роняя горячие слёзы.
— О нет, нет. Ты, верно, ошибаешься, — погрозил указательным пальцем клоун, приближаясь к нему, изгибаясь и корча жуткие гримасы. — Я Пеннивайз! Милый, танцующий клоун! Ты же чувствуешь запах цирка, Джорджи? Чувствуешь...
Пеннивайз упал с кровати, едва не придавив собой кота, уснувшего рядом с ним. Больной глаз ударился об пол, от чего монстр взвыл, желая излечить его, но это было бы опрометчиво по многим причинам. Капли пота вновь покрывали тело, стекая и капая на ковёр. Звук сердцебиения отдавался в ушах, мешая мыслям собраться воедино. Пару минут клоун не мог понять, спит он или нет. Морти, громко мяукнув, спрыгнул следом и быстро удалился из комнаты, едва не придавленный тушкой Пеннивайза, который возобновлял запас кислорода и пытался вернуть внутрь головы здравый смысл. Его сны не такие, как у людей. Они гораздо реалистичнее. Иногда клоуну даже казалось, что он может испытывать в них реальную боль.
