— Ты играешь, не зная правил. Прежде, чем начинать играть, подумай о том, готова ли ты доиграться.

— А если готова? — шепнула Найрани ему в шею.

— Нет, ты не готова. Потому что тогда станет невозможно вернуться в свой старый мир. И я тоже к этому не готов, — Айгир отстранился и посмотрел в ошеломленные глаза Найрани.

Он ушел. Оставил ее разгоряченную, дрожащую и растерянную.

А на утро к ней пришли Нирс и Микан.

— Мы пришли сказать тебе, что больше не будем претендовать на тебя.

— Мы видели вчера твой танец. Ты танцевала для него. Ты даже дышала в тот момент для него.

Найрани ерзала на стуле. Ей было неловко перед ними.

— Не смущайся, — улыбнулся Нирс. — Ну не суждено нам. Ничего ужасного в этом нет.

— И ты можешь всегда рассчитывать на нас, как на своих верных друзей. Любой из нас сделает все, чтоб помочь тебе.

— Спасибо, — Найрани с теплотой смотрела на мужчин. За время, проведенное вместе они сдружились. У нее никогда не было раньше друзей среди мужчин. И теперь Найрани чувствовала, что исчезла последняя преграда к этой дружбе. — Вы тоже можете положиться на меня, если потребуется.

И они обняли ее вдвоем. Найрани оказалась в кольце мужских рук. И ей было хорошо. Она позволила себе насладиться этим моментом. В этих объятиях не было желания или какого-то другого скрытого подтекста. Они ни к чему не обязывали, ничего не требовали. Просто дарили тепло и участие.

А потом они пили чай. Найрани напекла оладья. И теперь они втроем разговаривали и уплетали поджаристые кружочки, окуная их в мед.

— Ну так что, вы с Айгиром теперь вместе? — Нирс слизал с пальца золотистую капельку меда.

— Что? Нет! — Найрани поперхнулась и покраснела.

— Но мы же видели: ты ушла за ним.

— Я не знаю, зачем сделала это.

— Значит ты хотела пойти, — пожал плечами Микан.

— Да… Или нет… Ох, я не знаю…

— Между вами вчера искры летели, детка! Я даже стал опасаться, как бы меня не зацепило. — Скажи, Микан, даже нас проняло.

— Признай, Найрани. ведь он нравится тебе.

— Даже если и нравится, что с того? Мы из разных миров.

— Сейчас вы в одном мире. И если ты позволишь, этот мир легко станет твоим.

— Мы слишком разные!

— Если бы все были одинаковые, было бы смертельно скучно, — глубокомысленно изрек Нирс и отправил в рот внушительную стопку оладий. Микан согласно кивнул. Нирс прожевал оладья и глотнул чая. — Представь себе, какого заниматься любовью с кем-то, как две капли воды похожим на тебя. Бррр! Я конечно люблю себя, но не до такой степени.

Нирс брезгливо скривился. Микан засмеялся.

— Эй, Микан, только не смей представлять эту картинку.

— Какую? Как ты любишь себя? — Микан трясся от смеха. Найрани краснела и не могла удержать смеха.

— Найрани, ты тоже?!! Ну вы, ребята, извращенцы!

— Это ведь ты сказал. А теперь эта картинка въелась в мой мозг намертво! — Микан картинно сжал голову руками.

— Найрани, скажи ему!

— Прости, Нирс, но я ничего не могу поделать! Он обречен! — Найрани трагично прижала ладонь тыльной стороной ко лбу.

— Ну все!!! Микан, ты попал! Найрани, если ты еще раз угостишь этого осла оладьями, я обижусь!

— Ладно, я тогда угощу его булочками!

— Эй! Это сговор!

— Ешь лучше оладья, себялюбивый ты наш. Они остывают.

— А вы Сатара не видели?

— Со вчерашнего вечера я его не видел, — пожал плечами Микан.

— Я тоже. Он ушел от костра вскоре после тебя.

— Надо бы с ним поговорить. Нехорошо заставлять его надеяться напрасно.

— Тебе бы и с Айгиром поговорить, — сказал Микан.

— Мы вчера разговаривали. И он прав. Я не готова остаться здесь жить. Он не готов менять свою жизнь.

— Айгир — одиночка. Он слишком боится за свою сестру. Они рано остались без родителей.

— О!

— У него нет друзей здесь. По-настоящему близок он только с сестрой.

— Зачем он вышел в круг тогда у костра? Я не понимаю.

— Я слышал, что Дараман заставил его, — Нирс понизил голос. — Дараман считает, что слишком много дури скопилось у нашего крылатого друга. И не мешало бы кому-нибудь разогнать тараканов в его голове.

— Как же он заставил его?

— Дараман пригрозил выгнать Айгира из деревни и разлучить с сестрой.

— О-о-о! — Найрани замолчала. Теперь все стало понятно. И его выход к ней, и странное поведение потом, попытки испугать и оттолкнуть. Значит нужно или приударить за ней — нелюдимой непривлекательной чужачкой, или потерять сестру! Невелик выбор. В душе шевельнулась обида. Неужели она не достойна того, чтоб на нее обратили внимание просто так, без приказа? Хотя нет… Другие-то вышли без ультиматума. Значит она понравилась им. Да и Айгир ей ничего не обещал, не говорил теплых слов. Честно сказал, что никаких намерений у него на нее нет. А если бы ей сказали, что она обязана подчиниться или бросить отца, что бы она сделала? Все что угодно, чтоб остаться с ним.

— Эй, малышка, ты в порядке? — Нирс положил руку ей на плечо.

— Ты не переживай. Сначала может быть все и было по принуждению, но вчера мы видели, что все изменилось.

— Все равно ничего не получится. Пройдет этот год, и я вернусь домой.

— Посмотрим.

Найрани собралась с духом и постучала. Сердце стучало, казалось, у самого горла. Распахнулась дверь. Увидев нежданную гостью, Айгир нахмурился.

— Яра уже спит. Приходи завтра, — Айгир собрался закрыть дверь.

— Нет, подожди! — Найрани удержала его руку, державшуюся за дверную ручку. — Я пришла к тебе!

— Ко мне?

— Да, это важно! Нужно поговорить.

Айгир прикрыл за собой дверь и сошел с крыльца. Что ж, приглашать на чай он явно не собирается. Айгир прислонился бедром к перилам и скрестил руки на груди. Лунный свет обрисовал контур плеч и рельеф мышц на голой груди.

— Говори, — без выражения сказал Айгир.

Найрани кашлянула и собралась с духом.

— Я все знаю.

— Правда? Я тебя поздравляю!

— Не иронизируй, пожалуйста. Я знаю, почему ты заявил права на меня тогда. Знаю о приказе Дарамана.

— И что?

— Я понимаю тебя.

— О, спасибо! А то я прямо даже не знал, как мне на свете жить-то дальше.

— Слушай, раз уж у нас нет выбора и мы должны терпеть друг друга этот год, давай хотя бы не будем портить друг другу жизнь. Я понимаю, что ты не испытываешь особой симпатии ко мне. — Тебе не оставили выбора. И я не буду лезть к тебе. И я не жду от тебя симпатии. Постараемся общаться спокойно. Пройдет год, меня отпустят домой, а ты заживешь как раньше здесь со своей сестрой. И все будут довольны.

Айгир молчал.

— Мы же можем просто общаться, разговаривать.

— Мы не можем.

— Почему?

— Не отрицай, нас тянет друг к другу. И вчерашний вечер тому подтверждение.

— Вчерашний вечер ничего не значит. Это просто наваждение. Это просто музыка и всеобщий настрой так на нас повлияли.

— Да? И ты не напряжешься, если я подойду? — Он сделал несколько шагов на встречу.

Найрани сцепила пальцы рук и заставила себя не отступить.

— Нет, — она посмотрела ему в глаза. Теперь он стоял очень близко и Найрани видела отблески лунного света в его глазах. Зрачки в них расширились, заполнив почти всю радужку.

— И сейчас ты тоже не волнуешься? — он тыльной стороной пальцев погладил ее по щеке, тронул прядь волос у виска.

— Нет…

— И если я сделаю так, ты останешься спокойна? — он приподнял ее лицо за подбородок и погладил большим пальцем губы.

— Да, — голос ее сорвался.

— И даже после этого? — он склонился ближе и замер в одном выдохе от соприкосновения губ. Их дыхание смешивалось. Найрани трепетала, делая титаническое усилие, чтоб не двинуться вперед. Тело горело, вся ее сущность подавалась к нему, стремилась слиться с ним. Внизу живота образовался золотой шар из энергии, она затопила Найрани, оглушая и проливаясь вокруг обжигающими всполохами, смешивалась с таким же огнем, текущем навстречу.