На обложке: Крейги Эйтчисон. Августовское распятие. 2008. Деталь

Published by arrangement with Thames & Hudson Ltd, London

Art since 1989 © 2015 Thames & Hudson Ltd, London

Text © 2015 Kelly Grovier

First published in Russia in 2019 by Ad Marginem Press, Moscow

Russian edition © 2019 Ad Marginem

© ООО «Ад Маргинем Пресс», 2019

© Фонд развития и поддержки искусства «АЙРИС» / IRIS Foundation, 2019

Ай Вэйвэй

Роняя вазу династии Хань. 1995. Три фотографии

Составляющие одно из самых знаменитых произведений столетия, эти фотографии Ай Вэйвэя побуждают зрителя к пересмотру связей между современностью и традицией, искусством и властью, творчеством и разрушением, настоящим и будущим.

1. Джанин Антони

Нежная забота. 1992. Перформанс с краской для волос «Нежная забота» (Натуральный черный)

2. Дэмиен Хёрст

Ради Бога. 2007. Платина, бриллианты, человеческие зубы

Представьте, что вы идете сквозь череду смежных комнат. Вот перед вами мужчина создает портрет Девы Марии из комков слоновьего навоза и обрывков порнографических картинок. В следующей комнате вы видите группу мужчин, силящихся передвинуть огромный бетонный блок из одного конца помещения в другой, а затем обратно, и так без конца. За третьим порогом вы видите женщину, которая стоит на четвереньках и хлещет длинными мокрыми волосами (предварительно окунулв их в дешевую краску) по полу у ваших ног, заставляя вас отступить в испуге назад. Внезапно она разворачивается и принимается грызть 272-килограммовый шоколадный куб, выплевывая куски в ящик в форме сердца. Проскользнув мимо нее, вы попадаете в длинный коридор и пускаетесь бежать, мельком улавливая то, что происходит в комнатах слева и справа: вот человек наливает кровь в прозрачный сосуд, по форме напоминающий его же собственную голову; вот длинная очередь людей, ожидающих, чтобы на них посмотрела женщина с ничего не выражающим лицом; вот череп, составленный из бриллиантов; вот человек, который держит руку на переключателе и каждые пять секунд включает и выключает свет. Наконец вы видите надпись «Выход» и толкаете дверь, надеясь выбраться из этого лабиринта. Но как только вы выходите на улицу, вас буквально парализует новое зрелище: громадный десятиметровый стальной паук высится прямо перед вами, а позади него – вест-хайленд-терьер высотой двенадцать метров, чья разноцветная шерсть соткана из живых цветов…

3. Феликс Гонсалес-Торрес

Без названия. 1992. Конфеты в разноцветных целлофановых обертках. Запас неограничен. Инсталляция на выставке «День без искусства». Художественный музей Сент-Луиса, Сент-Луис, Миссури. 29 ноября – 3 декабря 2002

Добро пожаловать в будоражащий, ошеломляющий и порой жуткий мир современного искусства! Ни одна эпоха в истории человеческого творчества не была столь противоречива в своих взглядах и столь разобщена в своих достижениях, как та, в которую довелось жить нам. Хотя произведения Рафаэля, Микеланджело и Леонардо да Винчи, если рассматривать их по отдельности, демонстрируют различный темперамент и уникальную стилистику создавших их художников, воспринятые вместе, несмотря на все различия, они являют эстетическую последовательность и бесспорную принадлежность к одному и тому же периоду Высокого Ренессанса. Они поют, что называется, по одним и тем же нотам. А какая партитура могла бы привести к гармонии столь различные голоса, как, скажем, у пресытившейся плоти поздних портретов британского живописца Люсьена Фрейда и у крутых гор леденцов в целлофановых обертках, из которых составлены концептуальные инсталляции художника кубинского происхождения Феликса Гонсалес-Торреса? Как объединить в связный нарратив мотивы, стоящие за оплывшим муляжом винтовки, который лежит поперек пластиковой корзины, наполненной яблоками «Грэнни Смит», авторства американского художника Роберта Гобера и детализированной археологией погребенных в янтаре насекомых французского мультимедийного художника Пьера Юига? Как согласовать ви́дение скандально известного бельгийца Вима Дельвуа, который татуировал спины живых свиней филигранью замысловатых рисунков, с ви́дением американца Дейла Чихули, преобразившего стеклодувную промышленность своими разросшимися люстрами из вьющихся растительных усиков?

4. Роберт Гобер

Расплавленная винтовка. 2006. Гипс, краска, пластиковый слепок, орех, свинец

Наша история начинается в момент необычайных потрясений, затронувших весь мир. Она берет начало в том ошеломляющем периоде, который связал политические катаклизмы 1989 года с беспрецедентным научно-технологическим взлетом 1990-го. Если 1989 год, ознаменованный падением Берлинской стены, студенческими протестами на площади Тяньаньмэнь и волной демократических революций, прокатившейся по Восточной Европе от Чехословакии до Польши и от Венгрии до Румынии, завершил собой старую эпоху, то следующие двенадцать месяцев стали свидетелями рассвета новой культурной эры, очевидной параллели которой в истории человечества еще не было. Именно в 1990 году произошел запуск космического телескопа Hubble, что бесповоротно изменило наше представление о Вселенной, и стартовал проект «Геном человека», неизмеримо углубивший наше понимание самой ткани человеческого тела; и тогда же, на рубеже 1980–1990-х годов, была создана Всемирная паутина, радикально трансформировавшая возможности общения и способы хранения и передачи информации. Всё это послужило беспокойным фоном для возникновения тех работ, которые будут рассмотрены на следующих страницах.

5. Вим Дельвуа

Сильви. 2006. Чучело свиньи, татуировка

Эта книга основана на предположении, что великое искусство вибрирует вместе с пульсом эпохи, его пробудившим, и способно фиксировать сознание своего поколения глубже, чем любой другой человеческий документ. Сколь бы истово историки, изучающие Гражданскую войну в Испании, не стремились свести воедино события 26 апреля 1937 года, когда беззащитная баскская деревня была уничтожена вследствие фашистского авианалета, осознание значения этого зверства в нашем воображении навсегда останется связанным с «Герникой» (1937) |7| – безмолвным свидетельством Пабло Пикассо. А что современная эпоха? Кто из художников сумел запечатлеть ритмы, триумфы и травмы нашего века? Помимо того, что «Герника» представляет собой живой отклик на злобу дня, она гениально переопределяет саму природу исторической живописи. Иными словами, сила сокрушительного воздействия этой картины состоит не только в том, что в ней запечатлен вгляд на недавние события, но и в том, что в ней реализовано стремление к развитию искусства, к созданию нового языка, способного передавать интенсивные переживания. «Искусство с 1989 года» отправляется на поиски тех художников, которые в наши дни предприняли сходные попытки сформировать новый визуальный словарь. Их работы отражают бурные годы с того момента, когда мир стал погружаться в неизведанные глубины внешнего и внутреннего пространства интенсивнее, чем когда-либо прежде.