Бог вытащил магическую карту Земли.

- Смотрите. Пока не было Наместника сила копилась и тихонько подпитывала Создателя Земли. Тот особо силу и не брал. Не нужна она ему в таком количестве. А вот это видите? – палец уткнулся в тонкий темный ручеек. – Это воровство силы. Грелиос просто присваивал силу понемножку из хранилища. А как Наместник родился, вся сила малышу и направилась. Воровать не получалось. Вот и решился он ребенка лишить подпитки. Все себе любимому.

Все вопросы от демона и мага прекратила вошедшая Забытая Богиня. Феллс почти невесомо скользнула к диванчику, скромно стоящему у стены и, опустив глаза к полу, присела.

Николай с нежностью во взгляде приветственно кивнул:

- Фелли, что-нибудь получилось?

Забытая Богиня вздрогнула и тут же протянула брату тонкую словно бумага пластинку.

- Ты был прав. Это Грелиос. И в комнате ребенка остался его четкий след. Более того, девушка жива, и она была с ним в момент перемещения, - негромкий голос Феллс успокаивал всех сидящих, снижая градус напряжения. Даже резкое рваное дыхание Эльмарона выровнялось и стало тише. –

- Отследить смогла? – Николай придирчиво изучал зафиксированный на пластинке след божественного маньяка, к которому приклеился слабый отпечаток света Ольги.

Феллс отрицательно мотнула головой и вновь опустила глаза вниз. Богиня выглядела настолько растерянной и беззащитной, что вызывала у окружающих желание окружить ее заботой, уберечь от невзгод и стереть с милого лица страх.

- Фелли, ты его боишься? – зацепился за эту эмоцию страха брат и дождался ее быстрого взгляда, в котором плескался просто панический ужас. – Фелли… Не молчи.

Богиня вздрогнула.

- Боюсь. Боюсь, что он заберет и меня.

- Эль, Ант, вы сейчас Ольге все равно помочь не сможете. Успокойте и защитите Феллс пока я буду искать нашу потеряшку.

- А где Тим? – Антарей понимал, что среди богов именно Тим был наиболее близок Ольге, а значит у него, по мнению герцога, было больше шансов почувствовать девушку.

- Тим занят. Очень занят, - как-то рассеянно ответил Николя и вышел из кабинета, спеша как можно скорее в свою личную закрытую ото всех лабораторию. Откуда-то издалека ему послышался короткий слабый зов того самого маячка, что был встроен в артефакторное кольцо. И пусть в нем теперь не было крови Николая, пусть оно само не могло никого искать, но в случае опасности жизни хозяйки позвать на помощь и показать местоположение ему было вполне по силам.

Николя заперся ото всех и, перед тем как начать искать артефакт, связался с Тимом, который уже какое-то время упрямо вызывал брата.

«Тимми, что у тебя?» - ментально потянулся старший к брату.

«Добился чтобы заявление приняли и зарегистрировали. Сам отнес его старшему секретарю. Жди. Скоро тебя дернут на совет» - вяло ответил Младший Бог. Тим вымотался до состояния апатии, преодолевая административные препоны.

«Спасибо, братишка», - мягко поблагодарил Николя, однако делиться силой не стал. Ему сейчас каждая капля была нужна.  Никто не знал через какие преграды придется пробиваться.

Николай снимал свои защиты и щиты один за другим, непривычно обнажая и открывая собственный разум. Когда упала последняя завеса, в сознание шумовым потоком, словно через обрушившуюся плотину, хлынули чужие мысли, чужие эмоции, желания и страхи, терзания, боль. Старший захлебнулся в этих таких разных и таких ярких чувствах. Среди всего этого многообразия он искал след Ольги. Николай по одной отсекал ненужные ему эмоции, пока не стало легче дышать. Легким мазком издалека поманил знакомый след и вновь пропал.

Обнадежившись, мужчина с новыми силами принялся за удаление лишнего из эфира.

«Хотя бы еще раз учуять ее след…», - нервничал Бог, чувствуя настойчивый зов на сбор совета Создателей, который он уже некоторое время успешно игнорировал. Резко разболелась голова. Игнорирование своих обязанностей перед советом всегда наказывалось. Вот и Старший попал под такое наказание. Тошнота подступала к глотке, в ушах зашумело, перед закрытыми глазами засверкали темные круги.

Николай понял, что сопротивляться далее он просто не сможет и уже приготовился выходить из своего состояния, как вдруг ярко, четко и оглушающе громко сработал маячок кольца-артефакта. Теперь Старший точно знал, где искать потеряшку.

**********

Чернота окружала Ольгу со всех сторон. Настолько яркая и черная, что не было видно ничего вокруг. Вязкая и противная субстанция залепляла рот, нос, глаза, мешая дышать. Девушка попыталась поднять руку к лицу и поняла, что это просто невозможно. Казалось, что она потеряла свое тело, превратившись в разумную силу без определенной формы и содержания. Время… Оно было совершенно неощутимо в этом странном месте. Могла пройти вечность, или секунда.

В голове всплывали разные события всей ее жизни. Вечерние посиделки на лавочке в деревне у бабушки, школьная любовь, выпускной, расставание. поступление в институт, долгие годы учебы, когда все симпатии почему-то проходили мимо, работа, в которой были радости, горести и огромная усталость, а потом новый мир и море впечатлений. Скучно уж точно ей не было, но и места своего в этом мире она так и не нашла, так же как и не нашла спокойствия и счастья.

В какой-то момент девушка заскучала. Перебирать в мыслях события давно минувших дней надоело и она не придумала ничего лучше, чем петь дурацкие частушки. Кто-то негромко хихикнул совсем рядом, привлекая к себе внимание.

- Кто тут? – попыталась произнести Ольга, надеясь на то, что будет услышана.

Смешок повторился чуть дальше, потом еще дальше, а затем посреди черноты появился огонек синего цвета. который горел как прекрасная звезда в ночи.

Всеми мыслями, всем существом Ольга потянулась к единственному, что отличалось от всего окружающего. Огонек затягивал, привлекал и заставлял ее мечтать оказаться к нему как можно ближе.

Свет подхватил ее и утянул куда-то туда, куда нестерпимо звала ее душа.

Девушка огляделась. Она стояла на берегу старицы, с зеркальной гладью воды. Острые стрелы осоки тянулись к небу, рядом качались на воде круглые блюдца листьев кувшинки. Любопытная стрекоза зависла прямо перед лицом Ольги и со стрекотом унеслась дальше по своим стрекозиным делам.  Растущие по берегу тополя закрывали девушку от жаркого по-летнему солнца. Песчаная тропинка бежала вниз к небольшому сколоченному из досок плотику, на котором сидела совсем молоденькая худенькая девчушка в простеньком сарафанчике, купая ладонь в буроватой воде. Она зачерпывала ладошкой как ковшиком воду и тонкой струйкой возвращала ее обратно.

Пахло летом, свободой и детством. Ольга не могла отвести взгляда от девчушки, словно ждала от нее чего-то очень важного. Девочка подняла голову и слегка обернулась, чтобы с насмешливым взглядом уставиться на пораженную Ольгу. Она узнала это лицо, этот взгляд и эту улыбку. Девочка поднялась на ноги и, смешно задирая сбитые коленки, побежала вверх по тропинке.

Внезапно Ольге стало страшно. Встретиться с собой было неожиданно, удивительно и совершенно непредсказуемо. Девочка остановилась перед Ольгой и, склонив голову набок, с любопытством уставилась на взрослую версию себя. Ольга тоже разглядывала себя во все глаза, замечая и маленькие конопушки на щеках, и облупившийся нос, и торчащие из растрепавшихся косичек соломинки.

Девочка знакомо хихикнула, ухватила старшую за руку мокрыми пальчиками и утащила за собой к висящим на толстой тополиной ветке качелям.

- Садись! – подтолкнула девчушка Ольгу к доске на двух веревках, заняв соседние качели.

Взлетать под скрип веревки оказалось неожиданно весело и приятно. Вернулось совершенно детское восприятие и Ольга просто наслаждалась, как и ее напарница.

- Вспомнила? – спросила остановившаяся девочка.

Ольга тоже перестала раскачиваться и широкой счастливой улыбкой кивнула собеседнице.

- Ты кто? – решилась она спросить.

- Я – это ты, - ответила девчушка и закрутила качели вокруг оси так, что они сами раскрутились обратно, доставив несколько забавных мгновений девочке.