Но застрявшие в горле слова не давали озвучить мучающие меня мысли. Я была эгоистична и напугана и не хотела его терять.

Кален приник ко мне в поцелуе, а я изо всех сил ухватилась за него.

– Всегда.

Больше в ту ночь кошмары меня не мучили.

– Стой спокойно, – сказал мне Кален на следующее утро, пока опутывал меня нитями Спокойствия.

Принимая во внимание силу, которой располагали аши, можно было с легкостью позабыть о существовании пассивных рун. Что происходило со мной довольно часто; где-то в глубинах своего подсознания я до сих пор слышала ругающийся на меня голос моего давнего учителя боевой подготовки, леди Хами.

Я закрыла глаза, когда он собрал вокруг моего стеклянного кулона рунные нити и окутал его сложными переплетениями, чтобы надолго сохранить нужный эффект. И меня мгновенно охватила легкость, тело стало покидать напряжение. Руна не могла избавить меня ото всех нош, но их тяжесть делалась посильной.

Однако я принимала этот дар с неохотой. Спокойствие забирало силы у заклинателя, только Кален, как и следовало ожидать, даже не выказал признаков изнеможения.

– Это временная мера, – сказала я ему. – Ты не можешь делать так каждый раз.

– Не волнуйся, я рассчитываю свои силы. Как ты себя чувствуешь?

– Намного лучше, чем ночью. – Теперь, когда с наступлением дня мой рассудок прояснился, казалось, будто все мои эмоции упорядочены в аккуратные каталоги и расставлены по книжным полкам моего сознания. – Кален, почему вчера ваши с Ликом руны не сработали на меня? Могла ли я как-то на это повлиять?

Кален нахмурился:

– Обычно Темные аши не в силах отклонять руны, не выставив для отражения удара защитный барьер. Как только мы вернемся, тебя может осмотреть Альти, да и Микаэла, я уверен, сумеет что-нибудь прояснить.

– Я боюсь. Ведь у Микаэлы никогда не было такой проблемы.

Он вздохнул:

– Тия, ты способна на некоторые вещи, которые Микаэле не доступны. И это, я полагаю, одно из оснований вашего с ней отличия.

В эту минуту я осознала, что он пытался мне сказать.

– Все дело в ази? Думаешь, моя связь с ним делает меня сумасшедшей?

– Ты не сумасшедшая, – решительно отверг мои слова Кален. – Хотя я и убежден, что аше не следует долгое время поддерживать контакт с этими созданиями, тем более когда они находятся в ее голове. Даже не знаю, как Сахмет это выдерживала. Да, возможно, таким образом она и продлила себе жизнь, но судя по тому, как она умерла: где-то под завалами снега, без защиты… Меня это беспокоит. Я не знаю, что на этот счет решат Альти и Микаэла, но, боюсь, Тия, они попросят тебя разорвать связь с дэвом, невзирая на ваши нежные чувства. Потому что это слишком опасно, а нам по-прежнему неизвестны последствия такого взаимодействия.

– Я не стану его убивать, – быстро возразила я, хотя и понимала разумность его доводов. – Все эти годы ази прятался от нас и напал лишь по одной причине – Аена захватила над ним власть. Я знаю, что даже без моего контроля он не причинит никому вреда.

– Но что, если кто-то другой установит с ним связь? Друж до сих пор на свободе, и неизвестно, сколько еще последователей Аены и Усижа осталось.

– Ненавижу, когда ты прав. – Я замолчала, пораженная глубиной охватившей меня грусти. Ази давным-давно перестал быть для меня простым орудием. Я понимала, что это неизбежно, и все равно… – Если ты считаешь, что так будет лучше.

Тогда он улыбнулся:

– В прошлом, отстаивая свое мнение, ты бы мне глотку перегрызла.

– Во всем виноват ты и твоя проклятая руна. – Наутро мое стеклянное сердце вновь сверкало чистотой, но я больше не доверяла его краскам. – А еще я собираюсь рассказать Фоксу. О появляющихся в сердце черных пятнах.

Кален кивнул:

– Я все гадал, когда ты это сделаешь.

– Он сейчас с Инессой. И мне не хотелось впутывать его во все это. – Я глубоко вздохнула. – Но это не значит, что я не сообщу ему, как только мы вернемся.

– Надо бы чаще накладывать на тебя это заклинание, – поддразнил он меня. – Ты восхитительна, когда впадаешь в ярость, но становишься еще очаровательнее, когда соглашаешься со мной.

Я взяла его за руку и поднесла ладонь к губам.

– А вдруг этого будет недостаточно? – прошептала я. – Вдруг что-то еще заставляет меня так поступать?

– Тогда мы выгоним его, вырвем с корнем. Столько людей желает тебе помочь. – Он улыбнулся. – Я не допущу той же ошибки, что и вчера. Теперь я не отойду от тебя ни на шаг.

– Какой ужас, – ответила я и притянула его голову к себе для поцелуя.

Руна Спокойствия держала меня в состоянии умиротворенности вплоть до того часа, когда нужно было убить бедного помощника Гариндора. Король Рендорвик пытался отговорить старика от присутствия во время сего действа, но тот был непреклонен.

– Яррод – хороший парень и отличный работник. Меньшее, что я могу для него сделать – это оставаться с ним рядом до самого конца.

Кален вызвался сам провести процедуру, обосновав свое решение тем, что королю слишком опасно исполнять казнь из-за состояния пленника. Клинок его оказался быстр и точен – безобразный дэв-богомол умер мгновенно, не успев почувствовать боли.

Король Рендорвик распорядился провести его погребение со всеми почестями.

– Вы бы не проделали весь этот путь сюда, не будь ваша работа так важна, – сказал он. – Я ценю ваше решение остаться на похоронах, но вам понадобится время, которого у вас нет.

– Спасибо, ваше величество, – поблагодарила его Альти. – Жаль, мы не можем сделать для вас больше.

– Леди Альтисия, вы окажете нам содействие, обнаружив безумца, ответственного за случившееся.

– Я останусь здесь, чтобы помочь Рендору, – сообщил мне советник Людвиг. – Нужно провести тщательное расследование, и он попросил меня взяться за него. Я сделаю все возможное тут, а ты – в Кионе. Возможно, так мы сумеем отыскать ответ с обеих сторон.

– Я буду скучать по вам, – сказала я со слезами на глазах и крепко его обняла.

Старик фыркнул:

– Дитя, мы увидимся через несколько месяцев. Так что не стоит излишне драматизировать. – При этом его взор, как мне показалось, затуманился от слез.

Перед самым нашим отъездом король Рендорвик отдал мне дневник Сахмет.

– Живых родственников у нее не осталось, поэтому ее записи должны достаться тому, кто по достоинству оценит ее труд.

Тронутая его словами, я сердечно поблагодарила короля за подарок.

Лорд Гариндор пообещал обе редкие книги спрятать, на случай если из квартала Ив объявится какая-нибудь другая аша. Лорд Сиран, к явному неудовольствию Лика, сжал руку Халада, дав тому обещание вместе с дрихтианцем защищать рукописи, если придется, ценой собственной жизни.

Как только мы со всеми распрощались, я вновь мысленно потянулась к ази, прекрасно понимая, что делаю это, возможно, в последний раз. Дэв все понял; вместо злости я обнаружила печаль, но откликнувшиеся на мой призыв мысли несли то же успокоение. На этот раз видений погибающей в огне Истеры не было, когда мы взмыли в небо и затерялись в облаках.

Приземлились мы, как и прежде, на порядочном расстоянии от города – там же, откуда улетали. Но к нашему удивлению, пока мы сходили на землю, на место прибыли солдаты. Во главе них самодовольно вышагивала старейшина по имени Гестия. Рядом с ней шествовали глава Искателей смерти, Захид, и друзья Калена, Остри и Леви, оба с нескрываемой неловкостью.

Ази ни секунды не мешкал. Как только мы высадились, он поднялся в небо и скрылся из виду, даже не удостоив вниманием ультиматумы Гестии, выдвигаемые неуверенным тоном. Тогда женщина, кипя от гнева, развернулась ко мне.

– Тия из Дома Валерианы. – Даже во власти руны Спокойствия я с трудом подавляла в себе желание стереть ухмылку с лица старейшины. – От имени квартала Ив я арестовываю тебя за убийство Санчи аль-Сарим.

– Кто это? – озадаченно пробормотал Лик.