– Не понял… Что он делает? – растерялся Рон. – А ну убери от нее свои руки! – заорал он, практически переходя на бег, когда сообразил, что Гермиона не сопротивлялась и покорно стояла без движения, словно лишилась сил.
Волдеморт удерживал зрительный контакт не больше десяти секунд. Услышав вопль Уизли, он оттолкнул от себя Грейнджер и резко повернул голову в сторону бегущих ребят. В его немигающем взгляде отразилось ледяное презрение. Что-то в его жестах напомнило Поттеру змеиные повадки – это точно было чуждо образу Люциуса Малфоя.
– Какая храбрость! Готовы защищать даже того, кого сами же и презирают. А у тебя, грязнокровка, такая каша в сознании, что с ней можно справиться, только лишив тебя головы, – презрительно процедил Волдеморт, переведя взгляд на Грейнджер, а затем, не дожидаясь, пока ребята преодолеют последний десяток ярдов, размашистым шагом направился в сторону ворот, до которых оставалось рукой подать.
– С тобой все в порядке? – Рон заглянул Гермионе в глаза и отшатнулся – та просто полыхала гневом.
– Все вы одинаковы! Сначала от вас не дождешься помощи, а потом пытаетесь показать, как вам жаль, что на меня опять напали! – выкрикнула та и бегом припустила следом за своим обидчиком. Стоило ей пересечь границу школьной территории, и она тут же аппарировала.
– Да что я ей сделал, что она так на меня окрысилась?
– У нее только что насильно рылись в разуме, – Гарри задумчиво уставился туда, откуда совсем недавно исчезла Грейнджер, а несколькими секундами ранее и Волдеморт. – Ей надо бы пройти лечение у психолога, иначе ничего хорошего от нее ожидать не стоит, – сказал он вполголоса то ли Рону, то ли себе самому, то ли затаившимся поблизости вампирам, покинувшим тень, но прятавшимся под чарами дезиллюминации, что моментально вычислил Гарри, приблизившись к месту происшествия и почувствовав знакомые магические ауры.
– Ты считаешь, что Гермиона на самом деле тронулась умом?
– Она перестала адекватно оценивать обстановку. Такое поведение к добру не приведет. И хорошо, если от ее действий пострадает только она одна. Волдеморт тоже начинал свой путь с потери доверия и ненависти. Между прочим, именно Дамблдор спровоцировал его и взрастил в нем эти качества.
– Ты говоришь ужасные вещи, но мне нечего тебе возразить, – Рон передернул плечами, словно ему было холодно.
Какое-то время Поттер и Уизли шли молча, анализируя только что произошедшее и последние слова о роли Дамблдора в судьбах таких разных людей, как Волдеморт и Грейнджер.
– Ты уверен, что Малфой применил к Гермионе легилименцию? Я думал, он просто хотел ее унизить, когда схватил за подбородок.
– Уверен на все сто. Вспомни, у нее были сильно расширены зрачки, хотя на улице еще очень светло, а глаза слезились, что происходит из-за необходимости держать их раскрытыми после установления прямой ментальной связи. Можешь мне поверить – я знаком с этими признаками не понаслышке. Грейнджер только что читали, как раскрытую книгу, потому что она и понятия не имеет о практической окклюменции, хотя и изучила все, что можно, по этой теме, когда мне пришлось заниматься со Снейпом.
– Полагаешь, Малфой успел узнать что-нибудь важное? И вообще, я уже говорил тебе, что он странно себя сегодня вел, – бодро зашагав в сторону замка, отметил Рон.
– Малфой, насколько мне известно, не легилимент. По крайней мере, не настолько искусный, чтобы проникать в чужое сознание без применения волшебной палочки, как это проделали только что.
– Что ты хочешь этим сказать? Постой! – Рон пораженно воззрился на Поттера. – Ты считаешь – это был кто-то под Оборотным зельем? Кто?
– Как бы не сам Волдеморт. О других таких специалистах среди Пожирателей я не слышал, хотя и не стану утверждать, что их нет.
– А Снейп?
– Рон, во-первых, это был не Снейп. Совсем недавно мы видели его рядом с этим магом. А во-вторых, Снейп всегда пользовался волшебной палочкой на наших с ним занятиях по ментальным практикам. Так что вывод напрашивается сам собой. Помнишь, я раньше иногда видел те странные сны, которые на самом деле были реальностью? Так вот мне приходилось тогда наблюдать, как Волдеморт просто заглядывал в глаза своим сторонникам вместо того, чтобы выслушивать их длинные доклады. Несколько мгновений – и он знал все, что его интересовало по конкретному вопросу, – Гарри чуть раздраженно вздохнул, выказывая свое отношение к сложившейся ситуации.
Поттера грызла досада на свою недальновидность. Он, помня сообщение Малфоя о намерении Темного Лорда поговорить с Грейнджер и Уизли, абсолютно упустил из виду, что тот мог воспользоваться легилименцией. Теперь же оставалось лишь похвалить себя за осторожность, благодаря которой он ни разу не заикнулся в присутствии Гермионы о своих тесных контактах со Снейпом, выходивших далеко за рамки обычного общения. Правда, та знала, что они прошлым летом вместе проживали в Блэк-хаусе, но можно было надеяться, что Волдеморт за несколько секунд, потраченных им на чтение ее разума, не успел погрузиться в память так глубоко.
– Об этом нужно рассказать МакГонагалл, – поразмыслив над замечаниями и выводами Гарри, заявил Рон. – Она – член Ордена, поэтому сможет предупредить остальных о том, что случилось, и о возможной утечке информации.
– Ты прав. И обязательно завтра сообщи родителям. Мерлин! – Поттер даже остановился, когда ему в голову пришла не очень приятная мысль о возможных последствиях сегодняшней встречи Грейнджер и Волдеморта. – Он мог выяснить причину разногласий твоей мамы с Грейнджер, а заодно и где вы живете. Не думаю, что до утверждения Тикнесса в роли министра Волдеморт что-то предпримет, но позже его политика может круто измениться. Вам нужно или переехать в другой дом или хотя бы на всякий случай усилить защиту на Норе.
– Думаешь, он станет мстить за то, что мама не согласилась… – насмешливо начал Уизли, но не успел закончить фразу, потому что Гарри раздраженно его перебил:
– Рон! Это не шутки. Ты – мой друг. Об этом знает вся Британия, потому что ваши с Грейнджер имена не раз мелькали в прессе рядом с моим. Да даже вспомни второе задание Турнира Трех Волшебников! Кого мне выпало спасать? Кого назвали тем, кто мне дорог сильнее остальных? Тебя! Я не хочу выбирать между долгом и жизнью – твоей и твоих родных.
– Прости, я как-то об этом не подумал. Но и прятаться – не выход. Мы же не будем сидеть дома безвылазно. Папа ходит на работу, Фред и Джордж живут в Лондоне прямо над своим магазином и только в выходные показываются дома, а я собираюсь поступать на курсы авроров, – перечислил Рон, хотя было заметно, что ситуация его весьма насторожила.
– Не следует пренебрегать любыми возможностями, чтобы обезопасить себя и свой дом, – напомнил Гарри. – Я собирался заглянуть к вам на днях. Заодно и посмотрю защиту вашего дома, если твои родители не будут против, – пообещал он. – У меня уже есть некоторый опыт, потому что зимой я занимался настройками охранного купола на Блэк-хаусе. А сейчас давай поторопимся, чтобы успеть переговорить с МакГонагалл до ужина. Потом у нас вряд ли будет для этого время. Как-никак у нас сегодня праздник, – Гарри улыбнулся, хотя на самом деле ему было не до веселья. Мысль о том, что Волдеморт мог прочесть в сознании Грейнджер что-нибудь компрометирующее Северуса, существенно портила настроение.
***
МакГонагалл терпеливо выслушала Поттера и Уизли и пообещала передать их предупреждение членам Ордена, однако, похоже, не слишком поверила их предположению, что на вручении дипломов выпускникам присутствовал не Люциус Малфой, а кто-то воспользовавшийся Оборотным зельем. А от намека, что это мог оказаться сам Волдеморт, она вообще отмахнулась, заявив:
– Мистер Поттер, вам не кажется, что в таком случае он обязательно постарался бы разобраться с вами, чтобы избавиться от угрозы быть убитым Избранным, как сказано в пророчестве.
Гарри не стал спорить с МакГонагалл и указывать ей на то, что она до сих пор мыслит необоснованными категориями Дамблдора, не задумываясь об их логичности, а Волдеморт мог уже тысячу раз его убить, подослав в Хогвартс своих людей или заявившись под видом любого другого человека. Гарри просто собирался поговорить на эту тему с Северусом. При всех своих достоинствах Минерва МакГонагалл оставалась консервативным человеком, сложно принимавшим новшества и не поспевавшим за всеми изменениями действительности.
