– Эмм… Тогда ты выходи первым. Если в коридоре окажется кто-нибудь, то твое присутствие в школе будет не столь удивительным, как мое, – предложил Гарри.
К счастью, Хогвартс был пустынен на этих зимних каникулах. Дамблдор сидел в своих апартаментах и день за днем продолжал проверять и перепроверять планы, сулившие дать ему молодое тело и новую жизнь, полную ответственности за благополучие магической Британии. Так что никто и не заметил, что в школе появлялись гости. Северус и Гарри отнесли диадему в Тайную комнату, где она пополнила их коллекцию хоркруксов Темного Лорда.
***
Снейпа позабавило, как Поттер, стоило им вернуться в дом Дариуса, принялся с восторгом в глазах листать старый учебник по продвинутому курсу зельеварения, некогда принадлежавший самому Северусу, нежно поглаживая его страницы, словно это был какой-то ручной зверек.
– Тебе и впрямь нравилось его читать, – прозвучало несколько удивленно.
– Я восхищался умом и исключительной точностью ироничных и критических замечаний Принца-полукровки, – откликнулся Гарри, не собираясь скрывать своих чувств. – Полагаешь, судьба вела меня? Ведь это были твои пометки на полях страниц, именно тобой, выходит, я был околдован так, что не расставался с книгой, почти постоянно держа ее при себе.
– Мне приятна такая преданность, – вкрадчиво отметил Северус, намеренно утрируя ситуацию. – Надеюсь, ты сможешь занять себя на пару-тройку часов, – он кивнул на потертую книгу по высшим зельям, – пока я смотаюсь по делам. Хочу заглянуть к Альбусу и убедиться, что нас не засекли. Заодно встречусь и с Люциусом.
– Хочешь ему рассказать о чаше? – Гарри пропустил мимо ушей легкую насмешку над его поклонением таланту Северуса-шестикурсника.
– Пока не буду спешить. Вдруг мы и впрямь придумаем другой способ, хотя я, если честно, не представляю – какой. Но мне нужно получить свежие новости из Министерства, куда Нико со своими головорезами пока не имеет доступа.
– Почему ты назвал отряд…
– Ты не слушал последних планов, рассказанных вчера за обедом? – хмыкнул Северус.
– Но ты согласился с ними. Если никто не поймет, как ребята Нико проворачивают свои дела, то почему бы не позволить им повеселиться? Раз Аврорат не спешит вникать в проблемы магического мира, пускай вампиры слегка наведут порядок, – Гарри расплылся в хулиганской улыбке, вспомнив наметки Нико о том, как можно остановить магов и заставить их отказаться от вступления в армию Волдеморта, не взирая на посулы богатства и всякого другого.
– Поэтому я и поддержал эту идею, предложив Нико все очень тщательно продумать, чтобы не вышло осечки. Неприятностей с волшебниками и советом клана нам не нужно. Я скоро вернусь, – теплая улыбка и легкое касание к плечу были такими уютными знаками внимания, что Гарри еще долго смаковал чувство поддержки и заботы, даримое ему Северусом.
***
Наблюдать за Дамблдором из тени было не очень интересно, потому что тот постоянно занимался одним и тем же – преимущественно что-то усиленно обдумывал, бормоча себе под нос непонятные обрывочные фразы, не несущие никакой новой информации. Он стал таким подозрительным и осторожным, что казалось, будто даже в тишине одиночества боялся, что о его планах кто-нибудь прознает. Записи, которые он изо дня в день просматривал, были зачарованы так, что никто посторонний не мог их прочесть, так что и здесь Северуса ждало разочарование. Имелось бы у него разрешение на вмешательство, так взял бы каплю крови у Альбуса, пока тот спит, и выяснил, о чем написано на тех уже порядком затасканных пергаментах. Но кровь у вампиров считалась священной, и в отношении нее имелось много различных ограничений. К тому же Снейпу, как и Поттеру, было запрещено выбирать донора в Хогвартсе, а Дамблдор в последнее время и шагу за школьную территорию не ступал. Если бы он сам поранился и оставил свежий кровавый след на выброшенной салфетке, это тоже помогло бы, но Северусу не везло и в такой малости.
Одним словом, наблюдение не приносило никаких важных сведений, но и отказываться от него Снейп не собирался, зная, что Дамблдор, судя по всему, задумал не просто пойти по стопам Темного Лорда, а, возможно, собрался создать себе живой сосуд, в котором планирует возродиться после собственной кончины. Подобное не укладывалось в голове, но факты – упрямая вещь, а они указывали на вероятность весьма нехорошего сценария будущих событий. Поэтому Северус регулярно ежедневно на час-другой наведывался в директорский кабинет и, скрываясь за слоем реальности, присматривал за этим великим светлым волшебником, надеясь узнать о нем больше, чем это доступно обычным людям. На этот раз скучноватое бдение принесло крохи новых сведений.
***
– Фоукс, если бы ты только мог представить, как это ужасно – не иметь возможности колдовать. Но я не вправе позволить себе подобную роскошь, если хочу дожить до того момента, когда смогу… – Альбус замолчал на полуслове, заставляя шпионившего за ним Снейпа от неудовольствия сжать кулаки, и вздохнул. Он налил чистой воды в поилку феникса. – Знаешь, так приятно, когда магия омывает тело, концентрируется, покоряясь твоей воле, а затем воплощается в волшебство, – голос задрожал: то ли от сдерживаемых сожалений, то ли от представленного удовольствия. – Я чувствовал себя как пьяный, когда провел тот маленький ритуал перед каникулами. А как же иначе? Он ведь не очень простой, пришлось хорошенько сосредоточиться, а после воздержания… – Дамблдор оглянулся на картины на стенах и злорадно ухмыльнулся – он прекрасно догадывался, что все бывшие директора, портреты которых висели в кабинете, не одобряли его действий, свидетелями которых им пришлось стать. Но что они понимают? Глупые администраторы, не имевшие ни малейшего представления о том, какая миссия возложена на него, на Альбуса. Это такая ответственность, такой долг, что тут никак не получится остаться чистеньким и с белоснежной репутацией. Но о замысле Альбуса ведь никто не узнает: Фоукс не говорил по-человечески, а портретам никто не поверит, даже если вдруг они как-нибудь и скинут с себя чары, не позволявшие болтать, которые пришлось к ним применить после того, как особо ретивые принялись давать советы и взывать к совести еще лет тридцать назад. Да кто они такие, чтобы осуждать?! Глупые рисунки, не имевшие никакого влияния на этот мир. – Да-а… Было замечательно почувствовать движение магии. Но колдовство отняло много сил, так что теперь мне и вовсе следует поберечься, – пожаловавшись фениксу, Дамблдор перешел к окну; ему нравилось осматривать окрестности, раскрывавшиеся перед ним как на ладони. Над запретным лесом кружили кем-то потревоженные фестралы. Вот их как раз Альбус недолюбливал. Фестралы напоминали ему о смерти, а это была не та тема, которая приятна обреченному человеку, даже если у него приготовлен чудесный план, как избежать ухода за грань. – Заставить Хагрида принести те приборы, что ли? Вдруг удастся разобраться? Маяки уже не сработают, защитный купол не позволит, а если придумать, как напрямую пополнять свой резерв за счет накопителя… – бормотание было едва слышным, словно застревало в бороде, украшенной яркими ленточками, но чуткое ухо вампира прекрасно расслышало сказанное. Северус оживился – хоть что-то любопытное. – Или все же не спешить и дождаться, когда все забудут о том инциденте? Качественную иллюзию я сейчас не в силах навести, да и потом мне понадобится дополнительная энергия, чтобы раскачать магическую систему и увеличить личный потенциал. Все же, пожалуй, пока обойдусь. Может, Северус наконец-то уговорит Малфоя не откладывать полезное дело? М-да… Знал бы он еще насколько это важно для меня… – Дамблдор вздохнул и умолк, похоже, продолжив свой монолог мысленно.
Снейп тоже предпочитал не проговаривать свои выводы вслух – иначе Дамблдор услышал бы много нелестного в свой адрес. Северус был доволен, что ему удалось подслушать намеки, хоть и невнятные, косвенно подтверждавшие, что нынче у Альбуса в голове бродят далеко не светлые мысли.
***
