Но эти сеансы не прошли даром. После них Поттер верил, что каждый образ, выбрасываемый подсознанием на поверхность, может нести на себе какую-то смысловую нагрузку, поэтому подолгу обсуждал свои видения с друзьями и Сириусом по сквозному зеркалу, а позже подключил к обсуждению даже профессора Трелони.

А Тёмный Лорд тем временем каждую ночь трудился почище домового эльфа, измышляя всё новые и новые детали своего мотивирующего видеоряда, пытаясь заставить Поттера штурмовать зал пророчеств. Если бы Снейп доложил ему, что все эти напрасные усилия лишь только развивают у Поттера воображение и тешат самолюбие этой стрекозы, то он заавадил бы его на месте.

— Слушай, Гарри, если эти сны тебя так беспокоят, почему ты просто не примешь зелье сна без сновидений? — спросил рыжий после очередного мозгового штурма на тему «догадайся, что у Поттера в голове».

— Понимаешь, Рон, иногда в этом думосбросе, — начал тот, постучав себя по голове, — показывают очень откровенный сериал с участием Чжоу. Не хочу пропустить ни одной серии.

*

Гарри поднял глаза на Грохха, который сгибал сосну с выражением отрешённого удовольствия на своём лице-булыжнике; слышно было, как трещат выдираемые из земли корни.

— Ну… по-моему, на сегодня достаточно, — сказал Хагрид. — Пожалуй, что… э-э… пойдем-ка мы обратно, а?

Ребята кивнули и двинулись за Хагридом назад к хижине. А Гарри продолжал думать над проблемой Грохха.

— Слушай, Гермиона, я знаю, что шкура великанов невосприимчива к магии, но, может, у нас получится его уменьшить, чтобы сделать, м-м… немного более управляемым? — спросил он. — Хотя бы до размера Хагрида или поменьше, если это возможно?

— Чёрт возьми, Гарри, — прогремел Хагрид. — Ну ты и голова!

Гермиона задумалась на мгновение, а затем печально покачала головой:

— Нет, Гарри. Нам не хватит магических сил, извини.

— Может быть тогда влить в него уменьшающее зелье? — не сдавался Гарри.

— А если будет плохо действовать, зальём хоть целую бочку! — поддержал его Рон.

Её ответ был не слишком обнадёживающим, но для начала это было уже кое-что:

— Это может сработать, — сказала она. — Мне нужно почитать об этом зелье подробнее.

— Я уверен, что у тебя получится, Гермиона, — сказал Гарри.

— А то нам кранты, — добавил прямолинейный Рон.

*

— Вот оно — секретное оружие Дамблдора, — сказал Гарри, поднимая «артефакт» высоко над головой, чтобы Амбридж смогла его разглядеть в лунном свете, который едва пробивался сквозь деревья Запретного леса. — Это то, над чем мы работали по приказу директора.

Амбридж смотрела весьма скептически.

— Не смешите меня, Поттер, — сказала она через некоторое время, — это всего лишь носок с песком.

— О нет, это особый песок… — тут же запротестовала Гермиона, и напустив загадочности в свой голос, затараторила с отдельными интонациями профессора Трелони: — Нам потребовались долгие месяцы, чтобы сделать все расчёты. Собрать этот песок можно только здесь и только в эту ночь, когда луны Сатурна встают на одну линию с созвездием Персея.

— И этот носок тоже особенный, — уверенно припечатал Гарри, заметив, что Амбридж всё ещё немного колеблется. — Вы наверняка слышали об одержимости Дамблдора носками, которые он просит дарить ему каждое Рождество. Вы никогда не задумывались, почему носки?

В глазах Амбридж как будто промелькнула искорка озарения.

— Да-да, — взволнованно сказала она. — Мне говорили об этом… теперь я понимаю, что в этом был смысл.

— Дайте Дамблдору ЭТО, — торжественно начал Гарри, гордо поднимая носок ещё выше, — и он перевернёт весь мир!

Амбридж смотрела на носок слезящимися от радости и предвкушения глазами, как вдруг он резко описал дугу и смачно стукнул её по темечку.

Розовая жаба навозной кучей рухнула на землю и не подавала признаков жизни. Затем последовал ещё один удар, и ещё… для гарантии, так сказать.

— Ты ведь цитировал Архимеда: «Дайте мне точку опоры и я переверну весь мир», не так ли? — спросила Гермиона.

— Если Архимеду не хватало опоры, — сказал Гарри, вытряхивая песок, — то мне не помешал бы рычаг… или арбалет… ну или парочка навозных бомб, наконец. А то приходится, блин, импровизировать… со всякого рода самодельными дубинками. К счастью, жаба оказалась настолько тупой, что даже такая уловка сработала.

— Что нам теперь с ней делать? — спросила Гермиона, забрав у толстухи её короткую палочку.

— Да ничего, бросим здесь, — сказал Гарри, надевая носок. — Пусть её подберут кентавры… или акромантулы, что будет даже прикольнее. Пойдём освободим остальных и нужно ещё захватить кое-что из моих фейерверков. Будем нести свет и радость людям, а то Пожиратели в последнее время все какие-то грустные, Том вчера ночью показывал.

*

Когда Гарри с друзьями забежал в просторную круглую комнату, в ней неожиданно раздался громкий скрежет. Стены завертелись, и огоньки синих свечей вокруг на несколько секунд слились в сплошные полосы, наподобие неоновых ламп.

Тёмный Лорд оказался хитёр. Зная о чудесном спасении патриарха Уизли, он срежиссировал настоящее шоу, в котором Долохов под обороткой был крайне убедителен… Конечно, попробуй тут фальшивить, когда круциатусы настоящие. Учитывая то, что передача велась через Нагини, реалистичность этого сна убедила Гарри, что предыдущие сны были видениями будущего, и он сломя голову рванул в Министерство спасать крёстного.

Сначала он, конечно, попытался связаться с кем-то из ордена, но акция была спланирована качественно, поэтому орденцы оказались заняты и не отвечали на вызовы, а эта отрыжка гиппогрифа Кричер после инцидента с докси стал совсем дёрганым, и Гарри даже не пытался вытащить из него что-то вменяемое, чтобы не тратить зря время.

— Отдай его мне, Поттер, — повторил Люциус Малфой, протягивая руку ладонью вверх в ожидании шара с пророчеством.

Реакция Поттера была чисто рефлекторной. Тут же взорвалась горстка навозных бомб, усиленная перуанским порошком, надёжно отделяя их от Пожирателей зловонным непроглядным облаком дыма.

— Бежим! — крикнул Гарри, хватая Гермиону за рукав мантии и увлекая за собой.

— Остолбе… — послышался позади них голос Беллатрикс.

— Нет! — помешал ей Малфой. — НЕ НАПАДАЙ! Мы должны получить пророчество!

Красный луч прошёл мимо Гарри и угодил в полку. Несколько стеклянных шариков разбилось, а из осколков на полу поднялись перламутрово-белые фигуры и разом начали говорить свои пророчества. Мимолётный взгляд на прозрачный силуэт гадалки навёл Гарри на мысль.

— Разбейте стеллажи! — крикнул он остальным. — Сломайте их все!

Почти сразу же вспышки света полетели из палочек его друзей. Стеллажи начали рушиться, а пророчества падали, как маленькие водопады жемчуга, разбиваясь и выпуская всё больше света и шума. Зал утонул в какофонии звуков.

Пожиратели смерти следовали за ними по пятам, но им явно мешало требование Малфоя. Гарри начал рыться в своих расширенных карманах, не переставая командовать:

— Щиты! — закричал он, пытаясь собрать всех друзей вместе. — Укройте нас от пророчеств. Если таким шаром даст по голове, мозги вынесет почище бладжера.

Пять магических щитов закрыли их группу, и тут Гарри наконец достал свою самую большую ракету. После всех этих историй с василисками, пауками и сотней дементоров, он с близнецами не покладая рук трудился над созданием особой магической ракеты, которой ранее никогда ещё не существовало.

— Когда я пущу ракету, падаем, как на тренировке, — сказал Гарри.

Красный свет ударил в один из щитов, и Невилл, оступившись, упал на землю.

— Они здесь! — завопил Пожиратель смерти, появляясь из прохода между стеллажами. Ответное заклятие Невилла пролетело далеко от цели, но заставило мужчину в маске нырнуть обратно.

Гарри нажал на спусковой крючок огромной ракеты и закричал, бросаясь на пол:

— Ложись!

Друзья немедленно последовали его примеру.