— Мистер Лафейсон съехал сегодня днем. — Говорит она, зевая. — Жаль, он был хорошим жильцом. Возможно, у меня был его номер телефона.

Тор вежливо поблагодарил ее и спустился к машине. Конечно, он писал Локи. Он отправил, наверное, десяток сообщений, но ни на одно не получил ответа. На звонки Локи тоже не отвечал, и Тор подумал, что Лофт либо сменил номер, либо заблокировал его контакт.

Уже давно стемнело, и Тору пришлось вернуться домой. Поднимаясь на свой этаж, он все еще надеялся, что Локи окажется дома. Что он будет сидеть на диване, переключая каналы и обернется с уставшей улыбкой на губах, когда Тор войдет. А потом он встретит его в темноте коридора, чтобы как всегда прижаться к Тору губами, обернуть руки вокруг его шеи…

Дома было пусто и темно. Нельзя было так греть себя слепой надеждой, потому что пустота поразила его сильнее, чем он мог ожидать.

На следующий день он рискнул позвонить Романовой и был сконфужен, когда ее трубку поднял Клинт.

— Прости, Тор, — Смущенно говорит Бартон. — Нат немного не в себе. Что-то случилось вчера, но она не хочет со мной говорить об этом. Она… плакала вчера вечером…

И Одинсон не может скрыть потрясение. Клинт доверился ему, чтобы рассказать о слабости Наташи, вероятно, потому что знал, что Локи — ее друг, и Тору может быть известно что-то.

— Она не хочет рассказывать, но уверяет, что это не из-за меня… Я только что уложил ее поспать и хотел дать ей отдохнуть немного. Я бы не взял трубку, если бы это был не ты. — Клинт будто оправдывается, но Тор понимает его чувства. Он долго колеблется, думая, стоит ли рассказать Бартону о своих догадках, но все же жалеет его чувства, когда их конфликт с Локи теперь касается и других людей.

— Я думаю, это Локи.

Это имя, которое он так привык произносить теперь щелкает на его языке. Даже произносить его имя вслух больно.

— Мы… он…

— Не продолжай. — Вздыхает Бартон. — Я имею ввиду, я всегда готов выслушать и помочь, но это не мое дело, и ты не должен говорить то, что не хочешь.

— Спасибо. — Выдыхает Тор, чувствуя облегчение.

— Нет, это тебе спасибо. — Говорит Бартон. — Я не рад этому, поверь. Просто, когда хотя бы знаешь, что произошло, с этим уже можно работать, правда?

Тор чувствует, что Клинт улыбается. Он говорит «конечно» и сжимает трубку так, что она едва не трещит. Потому что сам он совершенно не представляет, «что произошло».

— Я обязательно передам Нат, что ты звонил, когда она проснется.

Они прощаются и Тор впервые в жизни отчаянно хочет что-нибудь сломать. К его горю примешивается злость. Наташа всегда поддерживала друга, она бы никогда не сделала ничего, чтобы Локи имел право доводить ее до слез.

Тор звонит Бэннеру. Он решает не рассказывать ничего конкретного, а хочет просто прощупать почву. Брюс рад его слышать, у него есть дела в Сан-Диего, и вечером у него самолет.

— Надолго ты оставишь съемки? — Пытается перевести тему Тор.

— Меньше, чем на неделю. Думаю, они прекрасно справятся без меня. — Застенчиво смеется Бэннер. Тору неудобно пользоваться наивным добродушием его друга, но он не видит другого выхода. — Как там дела на площадке?

И Брюс уверяет, что все великолепно. Они вписываются во временные рамки, Стрэндж невероятно доволен. И Тор спрашивает. — Как там Локи?

— Он так быстро влился в работу, он — настоящий профи. — Говорит его друг. — Стивен говорит, что это его любимый типаж — молодой, собранный, готовый пахать и еще не «словивший звезду». Но все ловят звезду рано или поздно. — Он добродушно смеется, и Тор понимает, что никто еще не знает об уходе Локи.

Когда они прощаются, Тору кажется, что он слышит отдаленный смех Лафейсона где-то вдалеке, но прежде чем он успевает сказать что-то, Брюс сбрасывает звонок.

Только вечером Тор понимает, что не приступал к работе и не съел ничего за целый день. Он варит пасту и жует макароны без соуса или специй, просто чтобы угомонить желудок. Его тело протестует, отвергая еду спазмами в его горле. Это чувство знакомо — он не мог есть и спать, когда был сильно взволнован. Во время каждой сессии он терял вес и становился обладателем роскошных синяков под глазами из-за невозможности уснуть.

Он сидит на диване, на месте, где обычно любил сидеть Локи и переключает каналы. Наташа перезванивает в полдвенадцатого.

Ее голос хрупкий и уставший, но она рада слышать Тора. Она говорит так тихо, как может, а потом тяжело сглатывает.

— Прости, ты… один сейчас?

Даже такой простой вопрос оставляет царапину на сердце. Наташа говорит. — Я бы не хотела, чтобы нас кто-то слышал.

— Лафейсона здесь нет. — Произносит Тор голосом, похожим на голос автоответчика. Он пытается сказать это нейтрально, но смысл фразы заставляет его задыхаться.

— Хорошо. — Говорит Наташа. — Прости, Тор, тебе, наверное, тоже сейчас не легко. Бедный Клинт. Мне так жаль. Я, кажется, сильно расстроила его. Я не могла сдержать себя в руках. Честно говоря, не представляю, что с тобой сделал Локи. — Его имя она произносит тихо, будто он мог услышать. — Он может быть огромной занозой, если пожелает, а уж в последнее время, он был совсем не в себе. Надеюсь, сейчас ему лучше?

Тор молчит, пока это не становится совсем тяжело. Он не успевает осознать свои чувства и просто решает сказать.

— Он ушел, Нат.

Между ними повисает тяжелая и напряженная тишина. Кажется, слышно, как ток течет по проводам.

— Давно?

— Два дня назад. — Шепчет Тор слабо и трет большим пальцем уголок глаза, чтобы успокоить себя.

— Ясно. — Говорит Нат через паузу. — Это что-то объясняет.

У Тора миллиарды вопросов к ней, но они не должны обсуждать это по телефону.

— Я понимаю, что уже поздно… — Начинает Тор.

— Да. — Сразу говорит Романова. — Через полчаса сможешь? Бар «Орандж». Было бы нормально, если… — Она замолкает.

Одинсон так благодарен ей, что не может найти слов. — Можешь прийти с Клинтом, конечно.

***

Наташа выбрала это место, потому что тут хорошая кухня, очень уединенные столики и мало людей по вечерам.

Нат и Клинт рады встрече, и Тор готов сказать, что с легкостью и искренностью может назвать этих людей своими друзьями. Они делают заказ, и Бартон говорит, что в бар привезли несколько новых сортов крафтового пива, и он собирается их попробовать. На самом деле, Бартон был большим ценителем пива. А также слишком тактичным человеком, чтобы не вмешиваться в чужие разговоры. Тор понимает это, и прежде, чем Клинт уходит, он говорит. — Мы всегда ждем тебя здесь.

Клинт дарит ему поддерживающую улыбку прежде чем уйти.

— Что произошло? — Они говорят это одновременно, когда остаются вдвоем.

Тор думает, как много он мог бы доверить Наташе, но вспоминает, что она практически сестра для Локи. Вряд ли есть много вещей о нем, которые бы она не знала. Тор думает, что скорее у нее должны быть мотивы, чтобы скрывать что-то от него. Поэтому он рассказывает почти все о поведении Локи, начиная с дня рождения.

Наташа — хороший слушатель. Она не перебивает его, но не удерживается от «ох» и «вау» во время рассказа. Тор заканчивает там, где ему звонил отец, разговор с которым Локи почти наверняка слышал. И про то, как наутро его квартира оказалась пуста.

Наташа потрясенно качает головой, когда Тор заканчивает говорить.

— Я видела, что что-то не так с ним в последнее время, но даже приблизительно не догадывалась… Локи умеет надевать маску, когда нужно. Конечно, я видела, что он не в порядке, но большинство людей ничего не заметили бы… Прости, я вряд ли смогу быть полезна тебе.

— Попытайся. — Просит Тор. — Расскажи, сколько можешь.

Наташа смотрит на Тора с сочувствием и кладет руку на его ладонь.

— Он поменялся сменами, чтобы мы не пересекались в театре. Он сказал, что это из-за особенностей съемочного расписания. Когда я вывела его на чистую воду, он сослался на стресс, на то, что я слишком влияю на группу, когда мы занимаемся вместе, подавляю его авторитет. Но это всегда была наша тактика — хороший и плохой полицейский. Когда я спросила, почему он ведет себя, как высокомерная задница, он сказал, что… ох… черт. Он говорил, что вообще не обязан отчитываться передо мной…