— ПРОКЛЯТЬЕ! СНЕГОВИК, КАКОГО ДЬЯВОЛА Я НЕ МОГУ СТОЯТЬ?!

— Яд еще…

— Я слышал это уже не один чертов раз! Так почему ты твердишь это как долбаный попугай, но ни хрена не делаешь?! — он в сердцах швырнул в норманна сапогами, но тот успел пригнуться. Надо будет, ползком доберется до этой треклятой бухты! — Мне нужно туда.

Последнее мужчина выдохнул, едва не плача от бессилия и закрывая лицо руками, а потом…

— Ты сможешь к утру ходить, но метод тебе не понравится, — Моргана рывком поставили на ноги, буквально повесив его себе на плечо.

Южанин удивленно посмотрел на сосредоточенного норманна, который потащил его прочь из дома. Забавно, как Лаури, будучи ниже его почти на полголовы, спокойно вел пирата куда-то в лес. Ответ Браун увидел спустя несколько мгновений, когда из-за кустов показалась дощатая будочка.

— Снеговик, я надеюсь, ты не головой меня в дерьмо мокнуть решил? — он, конечно, был готов к радикальным мерам, но не настолько.

— Меня зовут Лаури Ниссен, а не Снеговик, — выдохнул норманн, ногой распахивая дверь сортира и буквально впихивая туда южанина. — Снимай штаны.

— Зачем? — Морган уж было подумал, что тот тронулся умом, а с душевно больными, как говорится, не спорят. Мужчина покосился на выжидающего в дверях сейдмана, но все же оголил нижнюю часть тела и притих, ожидая бури. Когда туда подошла еще и Герди с ведром воды, то внутри у бравого капитана и вовсе все похолодело.

«Точно топить будут».

— Спасибо, — Ниссен поставил протянутое девушкой ведро в ноги опешившего пирата, а затем сунул ему в руки маленькую темную склянку, — Пей. Залпом.

Браун шумно сглотнул, но ослушаться не посмел, опрокидывая в себя содержимое бутылька. Жидкость была тягучей и тошнотворно горькой, что моментально заставило желудок предательски сжаться в комок, а съеденное на завтрак рвануться наружу.

— Фто это? — буркнул мужчина, зажав рукой рот и пытаясь остановить рвущийся кашель, предвещающий рвоту.

— Медвежья желчь, сейчас захочется пить, поэтому вот вед… Не смей блевать, это был весь ее запас!

Морган усилием заставил себя сглотнуть подкативший комок, но он тут же пополз обратно. Чтобы хоть как-то усмирить разбушевавшееся нутро, морской волк зачерпнул воды плавающим в ведре ковшом и принялся пить.

«Оно того стоит», — убеждал себя южанин, глотая новый рвотный позыв и судорожно дыша носом, — «Стоит».

1. Лаури, нужно поговорить.

====== Глава 3. Расставляя приоритеты. ======

Предрассветный туман белесым маревом висел в воздухе, создавая иллюзию нереальности, будто все вокруг было чьим-то сном. Чьим-то, но не светловолосого норманна, который неустанно смотрел в окно и ждал.

Когда край неба в прогале меж деревьями подернулся розоватым, Лаури услышал тяжелую поступь и сдавленную ругань. Мужчина вытянул шею и напряг покрасневшие от бессонной ночи глаза, а из-за кустов показалась высокая фигура в кожаных штанах и с темными заплетенными волосами. Хвала богам, получилось.

Ниссен подавил зевок и вышел навстречу, прихватив с собой рубаху южанина и шерстяное покрывало. Пират еле стоял на ногах, а после ночи в отхожем месте был похож на тень: чернеющие синяки под глазами, осунувшееся и посеревшее лицо, заросшее темной щетиной, дрожащие руки и болезненный взгляд. Сейдман знал все «прелести» подобной процедуры ускоренного выведения ядов, знал, как тяжко сейчас несчастному Моргану, потому молча протянул ему рубаху, а потом накинул на поникшие плечи одеяло. Тот лишь благодарно кивнул и прошел мимо, забредая в открытую дверь и падая на кровать лицом вниз.

— Мне надо в бухту, — услышал через какое-то время северянин, когда снимал с огня бурлящий кипятком чайник.

Надо же, какое упорство…

— Тебе нужно поспать, — тихонько хмыкнул Лаури, заваривая в пузатом горшочке душистые травы и ягоды. — Придешь в себя, поешь, и пойдем.

— Ты не понимаешь…

— Это ты не понимаешь, — чайник грохнул о стол, — Я не для того вытаскивал тебя с того света, чтобы сейчас загубить все труды на корню! Ты слаб и обессилен, сейчас любая рана или удар могут тебя просто убить. У нас не любят чужаков, а потому каждый твой взгляд и слово будут ловить и принимать на свой счет, ища повод ввязаться в драку. Не будь идиотом, Мортимер!

Браун тяжело перевернулся на спину, а затем сел, завернувшись в покрывало с головой и глядя на Лаури исподлобья. Крыть было нечем, дикарь был прав. Его ломало и выворачивало, словно после лошадиной дозы опиума, которым он однажды укурился почти до смерти, а потому боец из него сейчас как из козявки Эллы — никакой.

Ночью он молился в первый раз за последние десять лет, чтобы дрянь, которую дал ему белобрысый шаман помогла. Моргана полоскало так, что едва не попрощался с собственным нутром. Перед самым рассветом он понял, что почти не чувствует тела, а затем все прекратилось. Мужчина умылся остатками воды из ведра и поднялся на дрожащие ноги, которые, хоть и не крепко, но держали пирата.

— Скажи мне, ты когда-нибудь ходил под парусом в море? — голос южанина звучал глухо и дробно из-за стучащих будто от холода зубов, но глаза были ясными и горели, как угли.

— Давно, еще мальчишкой.

— Помнишь это пьянящее чувство свободы? Когда брызги летят в лицо, а ветер наполняет тебя таким счастьем, словно ты только тогда ожил?

Норманн покачал головой, глядя с какой страстью его гость говорит о мореплавании. Это была его жизнь. Ниссен видел подобных ему, таких ничто не могло удержать на суше, потому что стихия звала их. Они были ей одержимы.

— Прости, море не моя стезя, — огонь, так рьяно зажегшийся в карих глазах южанина, померк, лицо его еще больше потемнело, и он скинул одеяло с плеч, неуклюже поднимаясь с постели.

— Тогда я пойду один.

Лаури не мог допустить, чтобы еле живой Морган ушел. Он ловко перемахнул через стол, преграждая ему путь и отрицательно мотая головой. Пират был не преклонен, но и норманн не уступал в упорстве, поэтому оба какое-то время сверлили друг друга взглядами, а затем сцепились, как коты по весне. Хворь вымотала Брауна настолько, что невысокий на его фоне сейдман легко опрокинул южанина обратно на кровать, навалившись на мужчину сверху. Ниссен упирался руками по бокам от его головы и смотрел Моргану прямо в глаза, подмечая, что в солнечном свете они отливают янтарем.

— Ты даже не знаешь куда нужно идти, — почувствовав, что мужчина пытается встать, Ниссен предусмотрительно прижал ему бедро коленом к постели. В ответ капитан вымученно улыбнулся и дернулся сильнее.

— Уж справлюсь как-нибудь без тебя, мамочка. И хватит так глазеть, а то я начинаю думать, что ты хочешь меня поцеловать, — еще одна попытка, и Браун почувствовал давление на пах. — Оу, так ты меня еще и потискать решил?

— Не совсем, — Лау склонился чуть ниже, едва не касаясь пиратского носа своим, — Там проходит большая вена, которая питает твои ноги. Пережму — и ты снова не сможешь ходить.

От такой наглости морской волк потерял дар речи и лишь возмущенно засопел. Сейдман расплылся в самодовольной ухмылке и рывком встал, оставляя Моргана лежать дальше и созерцать потолок, на котором едва заметно покачивались на сквозняке подвешенные пучки сушеных трав.

Все-таки прогнулся. Чертов дикарь…

Лаури пружинистым шагом вернулся за стол и продолжил крутиться у очага, мыча под нос какую-то незатейливую песенку, Морган же злился.

В первую очередь на себя, что дал слабину, потом на клятого норманна, который нашел рычаг давления и теперь мог крутить им, как вздумается. Хотя, кровать тут была мягкой и удобной, а лежать на ней было весьма приятно.

— Молока хочешь? — долбаный дикарь, только ведь глаза прикрыл.

— Пошел ты, Снеговик. Я похож на ребенка?! — огрызнулся пират, но почти сразу передумал и приоткрыл один глаз, — Сладкое?

— Можешь добавить туда мед, — хмыкнул в бороду белобрысый, разливая молоко по кружкам, а затем отламывая краюху белого хлеба. Морской волк капризно наморщился, представляя, что ему нужно поднять свое бренное тело с постели, но пока он пребывал в раздумьях, Ниссен сам плюхнулся рядом, протягивая южанину скромный завтрак. — Держи.