Они, конечно, пытались притащить меня на награждение насильно, только что кучка магов сделает против старинного особняка Блэков? Там такая защита — и Волдеморт бы не прорвался, куда уж там Кингсли. Министр меня как только ни упрашивал, чуть ли не угрожал, но мне было всё равно. И Снейпу тоже.

Мы с ним вместе на церемонию не пошли, хотя и его звали зачем-то. Вместо этого сидели и пили коньяк до четырёх утра. Никогда бы не подумал, что Снейп горазд выпить, но он вылакал всё на раз-два и ещё бутылку открыл. Я очень старался не отставать. Тихо трещал огонь в камине, на втором этаже причитал Кричер, я рыдал на плече у Снейпа словно девчонка, заливая соплями старую мантию, а он гладил меня по волосам и молчал. Только один раз произнёс: «Мне жаль». А я в ответ его колотить начал и чуть себе руки не отшиб, такой он костлявый оказался. Хорошо, что Снейп меня скрутил и до кровати дотащил, а то неизвестно бы, чем всё закончилось.

Я ту ночь фрагментами запомнил, но всё равно наутро было ужасно неловко. Стыдобища! Сначала всю мантию ему обревел, потом избить пытался. С того момента решил: пить больше не стану, тем более трезвый я ещё верил, что Джинни жива, а вот пьяный как-то не особо.

В общем, со Снейпом я на следующий день сквозь зубы общался, даже в глаза старался не смотреть. Утешало лишь то, что тот по пьяни тоже вёл себя неадекватно: я отчётливо помнил момент, когда он вдруг застыл и уставился бешеными глазами мне за спину. И ещё побледнел точно мертвец, я его таким не видел никогда. Будь он магглом, я бы решил, что человек привидение увидел, только вот волшебники привидений не боятся. Обернулся — никого.

Ну да мало ли, что там Снейпу спьяну примерещилось. Алкоголь ведь на всех по-разному действует, так что я его расспрашивать не стал.

***

Из особняка на Гриммо я почти не выходил, хотя меня везде звали. В основном Гермиона — неофициально — и Кингсли — официально. Он же новым Министром стал, я порадовался за него и искренне поздравил. Но таскаться по всяким мероприятиям отказался наотрез.

Однажды прилетела сова от Макгонагалл, и мне стало по-настоящему стыдно. Она писала: мол, Хогвартс почти разрушен, нужно восстановить в кратчайшие сроки, и моя помощь пришлась бы кстати. Хогвартс — мой дом, и я не мог отказаться. В тот же день аппарировал в школу, и Снейп со мной увязался. Преподавать ему запретили, а вот помогать с ремонтом — пожалуйста.

В Хогвартсе ему, очевидно, не обрадовались, но Снейп чихать хотел на косые взгляды. У него на любую ненависть своей ненависти с лихвой хватало, так что с ним никто не связывался. А Макгонагалл даже прощения попросила.

— Северус, мы не знали, мы и подумать не могли! Ты очень правдоподобно изображал из себя слугу Волдеморта, — сказала она, предварительно пригласив нас в свой кабинет. — Я бы дала тебе место в школе, но, к сожалению…

— Не надо, Минерва, — отрезал Снейп, и директор растерянно замолчала. — Мы были на войне и выполняли свой долг. А я всё равно никогда не любил детей.

Она облегчённо рассмеялась и переключила своё внимание на меня.

— А ты, Гарри, уже решил, чем будешь заниматься?

— Мне ничего не хочется, профессор. А жить по чужой указке, постоянно быть перед кем-то в долгу я больше не желаю. Так что пока посижу дома, а там посмотрим.

— Хорошо, Гарри, — МакГонагалл тепло мне улыбнулась. — Ты заслужил отдых. Может, съездишь куда-нибудь, развеешься?

— Не думаю, что это хорошая идея, — ответил я.

Я ведь не мог бросить Снейпа одного у себя дома, а брать его с собой на отдых — уже чересчур. Да и не хотелось мне никуда, не станешь же развлекаться на курортах, когда с Джинни такое, и все вокруг в трауре. Это просто кощунственно.

В итоге мы остались на Гриммо, по будням аппарировали к воротам Хогвартса, и жизнь вошла в привычную колею. Только вот Снейп вёл себя странно.

Я не особенно горел желанием с ним общаться, но он вообще почти всё время молчал. Бродил по дому словно неприкаянный, скрипя половицами. Мне казалось, он и не спит вовсе, потому что ночами тоже этот жуткий скрип слышен был и всякие другие звуки. Шорохи, вздохи. Я удивился даже: по Хогвартсу-то Снейп всегда бесшумно передвигался, почти летал, а тут всё равно что старик какой. Видно, совсем его война доконала.

Как-то ночью я не выдержал — не мог заснуть, со сном у нас у всех в то время проблемы были. Вышел из комнаты, хотел попросить Снейпа, чтобы перестал шуметь. Если ему так хочется побродить, пусть хоть заглушающее накладывает. Но его в комнате не оказалось.

Я удивился; мне-то казалось, скрип оттуда доносится. Потом решил, что, возможно, и снизу, с первого этажа. Спустился, а Снейп стоит в гостиной, обхватил себя руками за плечи и в стенку вжался. И опять этот взгляд сумасшедший, в пустоту. Я его окликнул, а он в ответ вздрогнул, посмотрел на меня настороженно.

— Поттер, ты ведь тоже это видишь? — спросил.

— Что вижу? — я честно обошёл все углы, даже стены пощупал на всякий случай, но ничего такого не обнаружил. — Снейп, ты свихнулся, да? Может, тебе вернуться в Мунго?

— Нет! — рявкнул он и из комнаты выскочил. Я подумал, что спать пошёл, а он засел в библиотеке, обложившись книгами. Так и уснул там, щекой на столе. Я его будить не стал.

***

Теперь Снейп целыми днями пропадал в библиотеке Блэков, даже в Хогвартсе перестал появляться. На вопрос Макгонагалл я ответил, что профессору нездоровится, и, думаю, не соврал. Он и правда совсем больной стал: глаза огромные, синяки на пол-лица, щёки впалые, небритые. Вампир, да и только.

Мне было жутко любопытно, что Снейп в моей библиотеке выискивал, но он так и не признался. Всё твердил: «Отстань, Поттер», или: «Не до тебя сейчас». Спать ложился поздно, иногда под утро, парадная лестница скрипела под его шагами. И не только лестница: даже когда Снейп пропадал в библиотеке, странные звуки в доме не утихали. Кофе он, что ли, ходит себе заваривать?

— Ох, Гарри, — Гермиона покачала головой и нахмурила лоб, явно обдумывая какую-то мысль. — Сомневаюсь, что кофе. Ты… ты больше ничего необычного не замечал? Тебе, — она понизила голос, — Джинни случайно не снится?

— Ну да, снится иногда, — я кивнул, заразившись её серьезностью. — Но мне казалось, это же ничего такого…

— Скажи, Гарри, — она осторожно взяла мои руки в свои. — А Джинни из твоих снов, она… как себя ведёт? Дружелюбно или наоборот?

Я честно попытался вспомнить, хотя обычно забывал сны очень быстро. Кажется, в последний раз Джинни злилась на меня и упрекала в чём-то. Вроде бы ей вздумалось пойти на бал, а я отказывался составить компанию. Не хотел и всё, чего я там не видел?

— Гарри, послушай меня очень внимательно, — медленно проговорила бледная Гермиона. — Если Джинни снова тебе приснится — не ходи с ней никуда. Даже если она будет очень просить, даже если тебе захочется. Ни за что не ходи, слышишь?

— Да что происходит, Гермиона?! — взорвался я. В самом деле, вокруг творилась какая-то чертовщина, а я совершенно ничего не понимал. Подруга помотала головой и решительно поднялась на ноги.

— Мне нужно в библиотеку, прояснить кое-что о вашей ситуации. Возможно, Снейп занимается тем же самым, так что не мешай ему. И помни, Гарри: никуда не ходи с ней!

Джинни приснилась мне в ту же ночь. Она была прекрасна: веснушки, распущенные волосы, нежно-голубое платье в пол. На голове — венок из незабудок. Я не удержался: дотронулся до мягких стебельков, провёл рукой по рыжей прядке. Джинни улыбнулась. Совершенно живая и тёплая, будто и не умирала.

— Сегодня наша помолвка, Гарри, — сказала она. — Я так счастлива!

Она протянула руки, чтобы поправить мой галстук. Я ужаснулся: на мне был чёрный фрак и белая рубашка, как будто я и впрямь вырядился на помолвку. Хотя почему «как будто»?

Я начал вспоминать. Мы с Джинни хотели, чтобы по всем правилам, чтобы и в горе, и в радости — до гроба, в общем. И сегодня собирались в церковь, скрепить наш союз парными кольцами. Вот же они — я засунул руку в карман и нащупал бархатную коробочку.