По документам все это числилось как не пригодные к использованию складские остатки советской эпохи, да, собственно, почему числилось? Этот хлам и был непригодным к использованию — ровно до тех пор, пока не попал в очумелые ручки северокорейских техников и инженеров.

Любые другие специалисты, зуб даю, просто не стали бы с подобным хламом возиться. Кроме привычных к постоянному ремонту в условиях тотального дефицита техники корейцев. Двигатели были разобраны, отреставрированы, собраны обратно, испытаны на испытательном стенде и признаны годными.

Насколько это соответствует действительности, станет известно немного позже. Сегодня вечером. При этом, я буду сидеть, фигурально выражаясь, в первом ряду этого шоу и почувствую любой дефект первой.

Заметили? Я уже начала себя накручивать.

А что делать? Надо же чем-то себя занять, раз все остальные про меня забыли, — думала я, гоняя по тарелке кусочки рыбной котлеты — на станции работало много специалистов из России, так что в столовой кормили по рецептам из СССР. Поскольку я родилась под несчастливой звездой, меня угораздило приехать на станцию в четверг — а четверг здесь сакральный рыбный день и весь выбор блюд заключался в выборе между рыбой в кляре, жареной рыбой и котлетой неизвестного состава.

Я выбрала котлету — последнюю пару недель меня усиленно пичкали теорией игр и пока пожилая кореянка разогревала её в микроволновке надеялась, что она будет говяжьей. Свиной. Куриной на худой конец. Но нет — еще до завершения процесса всепоглощающий запах трески оповестил меня, что в космос я улечу так нормально и не поев.

Потом в столовую припёрся Подводник. Кушающие сотрудники центра, заметно оживились, собрались вокруг его столика. Приветствуя и благодаря. Мне даже стало интересно, за что ему такие почести и я тихонько подошла к его столику.

— Это очень благородный и правильный поступок, — говорил очередной седобородый хрен в белом халате, жамкая руку Подводника, — ты сделал то, что не смогли сделать ни СССР ни Россия.

— Это мой долг как моряка, — веско отвечал Подводник.

— Присоединяюсь к поздравлениям, — влезла в беседу я. После чего шепотом спросила, делая вид что лобызаю его щетинистые щеки, — а сделал-то ты чего?

— Ну, Дарья, до тебя как до утки — на вторые сутки, — сказал Подводник, вручая мне планшет с открытым новостным сайтом.

«Кто стоит за циничным издевательством над потерявшими родных семьями?» — гласил заголовок статьи. Я быстро пробежала глазами текст. Неизвестные хулиганы, разослали старикам, чьи дети погибли при пожаре на подводной лодке К-278 «Комсомолец» в 1989 году, цинковые гробы с имитацией человеческих останков внутри. В сопровождающих гробы посылках находились «личные вещи» погибших — купленный на интернет аукционе мусор. Ежу понятно, что за этой провокацией стоят бездуховные силы гейропы, раскачивающие хлипкую лодку молодой российской государственности, — делал закономерный для легальной российской прессы вывод журналист.

— Ну, вот, — сказала я, — Ты убил интригу. Теперь ясно, что именно ты привез Киму и где ты это взял. У меня один вопрос — зачем всё это Киму. У него же вроде как собственная ядерная программы была.

— Была, — влезла в разговор Посредник, — А потом Ким её демонтировал. В рамках программы «Жопа в обмен на продовольствие». Молодой Ким тогда был, неопытный. Наивный. Не понимал, что договора в политике соблюдаются только между равными по силе партнерами. А когда понял, что его развели на мякине — было поздно. Реакторы демонтированы, специалисты возвращены в Россию.

— Ну, так начал бы всё с начала, — отмахнулась я. — Ядерная программы штука сложная, но не безумно сложная — в своё время даже ЮАР без проблем бомбу заполучило.

— В своё время у ЮАР и космическая программа была, — отмахнулась Посредник. — Но речь не о ней, а о Корее. Восстановить ядерную программу Ким не сумел. Поезд ушел — мир стал более прозрачным — средства шпионажа и противодействия стали настолько развитыми, что новых пополнений в ядерном клубе ждать не приходится. Сейчас любая попытка произвести оружейный плутоний мигом stuxnet, если ты поняла намёк.

— И тогда Кииииииииииим…. — протянула я. Намек я не поняла, поэтому воспользовалась любимым ответом.

— Собрал дюжину заготовок для водородных бомб, естественно. Ему удалось сделать это в тайне, так как он не использовал находящийся под строгим контролем орудийный плутоний. Естественно, без триггера — небольшого плутониевого ядерного заряда мощностью в несколько килотонн, «бомбы» Кима не более чем очень дорогие банки с дейтеридом лития.

— А с триггером?

— А с триггером это полноценные термоядерные устройства мощностью до сотни мегатонн. Взрыв триггера создает высокую температуру и давление, необходимые для начала термоядерной реакции в дейтериде лития. Это полноценное оружие судного дня, Дарья. Хорошо что у Кима нет этих крохотных плутониевых ядерных зарядов из ядерных ракето-торпед, — неожиданно закончила свою речь Посредник.

— Нету? А я думала что… — промямлила я.

— Вот и думай. Только про себя. О некоторых вещах не стоит говорить открыто, — махнула рукой Посредник, предлагая сменить тему. — Вот ты знаешь, зачем Подводник за нами увязался?

— Жареной мойвы поесть? — предположила я.

— Фигушки. Подводник собрался Доходон крестить. «Рокете без крещения летать совершенно не мошно» — добавила Посредник, нарочито утрируя манеру речи Подводника, — «Вот я швятой вотишки и припаш».

В подтверждение её слов Подводник вытащил из кармана бутылку с прозрачной жидкостью и многозначительно потряс ей в воздухе.

— Очуметь новости, — возмутилась я. — А меня вы спросили? Это мне ведь потом придется на крещеной ракете летать!

— Извини, Дарья, — смущенно отозвался Подводник, пряча обратно бутылку, — я не знал что ты верующая другой конфессии.

— Как раз НЕ верующая, — выпалила я, — Я атеистка. Атеисты не верят в бога.

— Вообще-то, Дарья, — вклинилась в разговор Посредник, — Атеизм являются религией. Просто потому, что их основной постулат основан на вере. Атеисты верят что бога нет. Точных данных-то нет.

— А вот и нет, — отмахнулась я, — Атеисты утверждают, что для объяснения мира бог не нужен — всё чудесно работает без него.

— Люди часто утверждают и делают разные вещи. Атеистам бог настолько не нужен — что они даже в названии своей секты специально это подчеркивают. Атеист — это безбожник, Дарья, если ты не знала.

— Это просто устоявшееся название, которое не отражает сути явления.

— Угу. В последний раз я что-то подобное слышала на пресс-коференции феминистической группы «Смерть хуемразям», когда они пытались доказать что относятся к мужчинам без ненависти. Если бы атеистам, как они утверждают, бог был бы не нужен для объяснения картины мира, их звали бы пофигутеистами, Даша. Слышала такой термин?

— Нет.

— А знаешь почему? Потому что пофигутеистам пофиг на бога. Они в дискуссиях не участвуют. А атеисты могут утверждать что угодно, но пока они, как сказочная принцесса, скачут за верующими по три дня, чтоб рассказать о том, что бог им не нужен, атеизм будет религией.

— Атеизм это инструмент познания мира! — уперлась я, — наука не может работать без атеизма.

— Да между вообще разницы никакой нет, ежели особо не всматриваться, — парировал Подводник.

— Да ну? — с сарказмом спросила я.

— Вот как, к примеру, по твоему была создана вселенная?

— Атеисты верят что вселенную создал большой взрыв.

— Атеисты верят, — передразнил меня Подводник, — Опять атеисты во что-то верят, да? А как дысала, как дысала…

— Ладно, — я отмахнулась от пустых подначек, — Атеисты считают вселенную создал большой взрыв.

— То есть ты считаешь, что из ниоткуда, в мгновение ока возникло всё. И ты критикуешь меня за теорию с сидящим на облачке Творцом? Серьезно?

— Теория с творцом ничего не объясняет. Не говорит, где он был до акта творения всего, например.