— Совет да любовь, — торжественно сказала Посредник. — После такого он обязан будет на тебе жениться.
Тогда отвернулся и последний шпик. После этого мы относительно спокойно помылись. Почему относительно – в моечном было полно детей, мальчиков и девочек, при этом некоторые мальчики были в возрасте младшей школы, что не мешало им кричать и бегать вместе с голыми сверстницами.
На нас с Посредником они никакого внимания не обращали, просто визжали и суетились, выводя меня из себя. В облицованной кафелем комнате их визг неприятно бил по ушам.
— Рождаемость здесь вдвое выше, чем в Южной Корее, — сказала Посредник, проследив мой взгляд, — А это, в общем-то, единственный показатель здоровья общества.
— Моё тело — моё дело, — на всякий случай сказала я, так как слова Посредника уж очень напомнили мне кондовую пропаганду моего отчима, который таким образом пытался заполучить внуков.
— Конечно, конечно, — согласилась Посредник, поднимая руки ладонями вверх, — Мир. Тебе потереть спинку?
— Не надо меня трогать, — на автомате выпалила я, но Посредник всё поняла правильно, проведя мыльной мочалкой по моей спине. Я зажмурилась от удовольствия.
На дачу Кима мы возвращались на такси. Пришедшая по вызову машина оказалось допотопной Вольво, куда потребовалось засунуть помимо нас еще четырех шпиков. Посадкой рулила уже пришедшая в себя Йон. С мстительным огнем в глазах она усадила одного шпика на колени другому на первое сиденье. Следующего шпика она посадила на заднее сиденье, где уже сидели я и Посредник. Последнему шпику, тому самому парню со стеклянными глазами который посмел пыриться на Йон, девушка приказала лезть в багажник. На его робкие попытки возразить, Йон ответила тирадой такой экспрессии, что даже я, не понимая ни слова по-корейски поняла общий посыл.
Рассадив всех по местам, Ийон, с видом восходящей на трон королевы, уселась на колени к сидящему на заднем сиденье шпику и повелительным жестом приказала шоферу трогаться.
— А Йон с чего так раздухарилась? — Шепнула я на ухо Посреднику, — Вроде тихая была.
— Теперь это новая Йон. Я ей психологический блок сняла, — веско сказала Посредник, делая руками магические пассы.
— А я то всё гадала, что это было, — согласно кивнула я, — А оказалось что это была демонстрация прикладной психологии в действии.
— Ну, я у нас манипулятор или кто? — с легкой обидой в голосе ответила Посредник, — Просто не могла пройти мимо.
— Ты моя лучшая подруга, — сказала я, обнимая Посредника за худенькие плечи — Спасибо и за прогулку и за чимчильбан и за сеанс прикладной психотерапии с последующим разоблачением догола. Я запомню это приключение на всю жизнь.
— Я старалась, — согласно кивнула мне подруга, обнимая меня в ответ.
В машине не работала печка, но разогревшись в чимчильбане я не чувствовала холод и вскоре уснула глубоким сном, не замечая раздолбаной дороги.
* * *
Больше всего на свете я ненавижу две вещи. Ожидание и скуку. Эти две несносные близняшки всегда являются вместе — в своём обычном состоянии я практически никогда не скучаю. Всегда — онлайн и офлайн я могу найти интересных собеседников, музыку или книгу. Или все сразу.
Но стоит мне перейти в режим ожидания какого-нибудь неприятного события, как я теряю эту замечательную способность развлекать саму себя. Я не могу читать. Не могу смотреть фильмы. Не могу слушать музыку. Из всего спектра изобретенных человечеством развлечений мне оказываются доступны только два самых никчемных: грызть ноги и следить за секундной стрелкой.
Сейчас, находясь на последнем витке орбиты, туго спеленатая скафандром, я была лишена даже этого. Я могла только ждать, отчитывая секунды, до того как моя миссия перевалит за символический рубеж невозврата. Сейчас я еще могла, сорвав все планы, сбежать на Землю. Через полтора часа уже нет.
Курение вызывает рак. Ожидание вызывает скуку. Даша вызывает Землю – Земля ответьте!
— Ракетчица на связи, Дарья. Как самочувствие?
— Уж замуж невтерпеж.
— Понимаю тебя. Мы тоже тут, в ЦУПе, как на иголках сидим. Странник уже дозаправился, отстыковал Шэньчжоу на следующем витке отправится к Луне. Так что до твоей встречи с «Нефритовым странником» осталось всего 106 минут. Сейчас ты находишься на другой стороне Земли от него, но через 35 минут мы включим маршевый двигатель чтоб доставить тебя к Страннику. Всё, как мы и планировали.
— Круто, — согласилась я, — А что у нас в новостях?
— Как с цепи сорвались, — вздохнула Посредник, — Старт Тэпходона, который вывел Ынху на орбиту, вызвал такой переполох у Штатов, что они уровень готовности к обороне подняли до уровня DEFCON-3 и экстренное заседание Совета Безопасности ООН созвали.
— Каковы прогнозы? — стараясь, чтоб мой голос звучал по деловому, спросила я.
— Шоу только началось, Даша. Ты пока что болтаешься на орбите в статусе разрушившегося при старте первого корейского пилотируемого космического корабля с мертвым космонавтом внутри. Этому нимало способствуют выведенные вместе с тобой полосы фольги, которые затрудняют радарное и визуальное опознание Ынхи. Но стоит только американцам узнать что Ынха это их утонувший Боинг X-37B, так сразу ставки резко возрастут.
— И что они смогут сделать? — немного обеспокоенно спросила я.
— По нашим данным у Штатов нет возможности достать тебя на орбите. На этом собственно и базируется наш план.
— Вне зоны доступа мы неопознаны, вне зоны доступа мы дышим воздухом, — пропела я.
— Ох, молодость, — Вздохнула Ракетчица, — Знала бы ты, Дарья, какую мы все заварили кашу…
— А что, что-то не так?
— Да все так, успокойся пока. Всё еще минут сорок будет идти по плану, это потом тропинки расходятся. Конечно, аналитикам не совсем мой хлеб, но я участвовала в разработке сценариев возможных осложнений. Так вот, до момента твоего появления на Страннике, все планы были идентичны. А вот потом уже кто во что горазд. У каждого ахаханалитика, Дарья, был свой вариант развития событий. У меня аж два. И оба верные.
Слушая Ракетчицу, я как-то упустила, что в шатле возник какой-то посторонний звук. Не звук поломки, от него бы я сразу всполошилась, а один из сигналов шатловой системы оповещения обо всём на свете. Но звук нарастал, сменив тональность на более требовательную. Похожим звуком Левиафан сигнализировал что он вошел в зону действия сонаров надводных кораблей.
Одновременно со мной, звук услышала и Ракетчица, уронившая от неожиданности чашку с кофе – я догадалась об этом по серии матюков от сидящего рядом с ней Пилота.
— Что происходит? — взволнованно спросила я.
— Тебя сканирует орбитальный радар.
— Но ведь его не должно было быть… — начала я.
— А он есть. Surprise Mazafaka. Не отвлекай нас, Дарья.
— Я понял кто это, — в канал вошел Инженер, — Сигнал от радиолокатора с синтезированной апертурой на базе широкополосной поляриметрической цифровой активной фазированной решётки. Это российская «Касатка-Р».
— А её что, уже вывели на орбиту? — Спросила Ракетчица.
— Да, как видишь, — огрызнулся Инженер, — Русские распечатали консерву! Параметры орбиты Касатки по Satellite Catalogсовпадают с мёртвым спутником системы ГЛОНАСС.
— Брек! — В канал ворвался ОО, — Инженер, Пилот: срочно — оценка рисков. Математик, Программист — добавляем данные о Касатке в модель.
Некоторое время все обменивались короткими техническими репликами. Как я поняла, случилось следующее: один из бездействующих «по причине поломки» российских спутников, внезапно ожил, запустив модуль дистанционного зондирования Земли. Последний, вместо того, чтоб мирно картографировать Землю, начал сканировать околоземное пространство. Но, хотя наши планы не и предусматривали подобного поворота, ничего страшного для моей миссии это не несло. Ну, посветит и посветит, вуаерист фигов.
Россия и раньше устраивала подобный маскарад. Так, несколько устройств серии «Космос», с порядковыми номерами 2491, 2499, 2504 были заброшены на орбиты под видом обычных спутников связи, после чего начали совершать странные маневры на орбите. Странные, в первую очередь тем, что у спутников обычно нет двигателей для коррекции курса. У этих спутников двигатели были. И они активно маневрировали, сближаясь, время от времени, с китайской спутниковой группировкой — что намекало на шпионскую миссию спутников-зомби.
