Мы быстро шли по одному из коридоров. Освещения пока хватало, но я предполагал, что вскоре станет темнее. Шум шагов доносился сзади.

— Там вроде пару рож знакомых мелькнуло. Кто они такие? — спросил Маркелыч, имея в виду тех, кто проник в зал «Неблагого Двора» через окно, а теперь пытался догнать нас по коридору.

— Это хлопцы Пена Галата, — ответил Золотце. Он шел впереди всех вместе со вторым бойцом, а пара других двигалась позади нас. И всё, остальные остались наверху и вряд ли теперь смогли бы последовать за нами… впрочем, как и многие из подручных Галата.

— Эльфы где-то впереди, — произнес я. — Мы за ними идем, а ребята Галата за нами. Наверное, Большак струхнул и привел их, пока мы в доме были.

— Гнида, — подвел итог Сэмка. — Джанки, этот чмырь в красной одёже… То, что я думаю, это правда?

Золотце замедлил шаг и чуть повернул голову, прислушиваясь к нашему разговору.

— Наверное, — тихо сказал я. — Никогда его в глаза не видывал, но это, кажись, сам Красная Шапка.

— Уф-ф… — Маркелыч ссутулился и опустил голову. Я заметил, что, как только драка закончилась, он опять стал двигаться вяло, сонно. — Значит, сначала вломились ребята Галата, а уже после Красная Шапка подвалил. Токо этого мне не хватало…

Тут я его понимал. Красная Шапка был знаменитым аскетским шаманом, причем известность его была того же порядка, что и, скажем, у гнома-великана Куинбуса Флестрина или орочьего колдуна Плазмоди Песчаного. То, что он проник в город, незамеченный ищейками Неклона… это заставляло призадуматься. Например, о том, для чего он пришел в Кадиллицы?

— Этот, который в зале был к столу пригвожден, это Димкин? — спросил я.

— Ага. Вернее, трупак Димкина.

— Он вроде еще живой был. Чего это они с ним так?

— Пытали, по-моему. Димкин с Баской покойным обкурились, видать. А тогда чувствительность к боли сильно притупляется. Вот его эльфы ножиками и тыкали, хотели, может, узнать, чего Баска с Димкиным в квартире аскетки делали, кто их туда поставил да куда сама аскетка подевалась.

— Но тогда, выходит, Мисга не у эльфов?

— Выходит, што так.

Приглушенный скрип впереди заставил Золотце со вторым бойцом отпрянуть к стенам. Золотце выставил перед собой самострел — это был последний самострел в нашем отряде, — а второй боец поднял меч. Сзади доносились голоса ребят Галата. Я сделал несколько шагов вперед и нагнулся. Под стеной лежала палка, один конец которой был обмотан почерневшими тряпками — остатки факела. Я поднял его и сунул в руки Маркелычу.

— Скоро станет совсем темно. Зажжешь тогда.

Мы прошли еще немного и увидели, что коридор опять разветвляется. Тусклый свет проникал сюда сзади, и в нем вдруг возникло несколько теней. Одновременно впереди, из левого ответвления, донесся скрип.

— Это их одежа скрипит, — прошептал Маркелыч. — Она ж кожаная. Пошли туда. Золотце, будь готов.

Мы свернули в левый коридор. Сэмка на ходу снял с ремня ножны и теперь зачем-то приматывал к ним факел. Еще один поворот, и впереди опять раздался скрип. Стало почти совсем темно, а голоса ребят Галата стихли — возможно, они не разобрались, куда пошли мы, и свернули в другой коридор. Я положил руку на земляную стену и ощутил под ладонью… даже не дрожь, а словно эхо дрожи, отголосок какого-то очень тихого и далекого гула.

Темно-серый силуэт Золотца остановился.

— Ничего там не вижу, — донесся его голос.

— А здесь проход… — Маркелыч показал на противоположную стену.

Я поглядел туда — в ней действительно была узкая прореха.

— Где мы, Джанки?

Я пожал плечами, но он вряд ли смог разглядеть мой жест.

— Не знаю. Это незнакомая мне часть подземелий.

— Не-ка? А хоть примерно? Вверху-то што?

— Думаю, ближе к центру города.

— Главная площадь, выходит?

Золотце приблизился к нам и прошептал:

— Не пойму, что там. Пещера какая-то, что ли? Большое, ни стен не видно, ни потолка. А сзади как, тихо?

Я оглянулся:

— Тихо. Галатские парни заблудились, наверное.

— Это хорошо. — Золотце глянул на Маркелыча. В темноте его лица было почти не видно. — Что теперь делать?

— Здесь постойте.

Сэмка прислушался, затем пошел вперед и тут же скрылся в темноте.

— А там что-то слышно? — спросил я у Золотца.

— Да вроде скрипнуло что-то. А потом — нет, тихо… Как бы нам тут не затеряться совсем.

— Не боись, — сказал я ему. — В случае чего через Патину я разведаю путь и выведу.

— А, так ты меченый… — понял он.

Впереди затрещало, потом вспыхнул огонь на конце палки. Серые тени протянулись от нас по земляному полу, вытянутые сгустки черноты обозначили изгибы и наросты земляной стены.

— Пс-с… — донеслось спереди.

Трое бойцов замерли под стеной, а мы с Золотцем сделали несколько шагов и увидели Маркелыча, сидевшего на корточках с вытянутой вперед рукой. Он держал ножны, к концу которых был примотан факел. Мы присели рядом, осторожно выглядывая. Коридор здесь заканчивался, а дальше было какое-то очень большое помещение — света факела не хватало, чтобы озарить стены и потолок. Гул, который я то ли услышал, то ли почувствовал, когда приложил ладонь к стене, здесь звучал громче, и в него вплетался тихий плеск.

— Странно как-то, — начал я. — Никогда не знал, что в кадиллицких подземельях есть такие места.

С лязгом что-то ударило по ножнам, выбив их из рук Маркелыча. Факел упал, искры разбрызгались по земле, одновременно сзади вскрикнул один из бойцов. Я успел подхватить то, что ударилось в ножны, и оглянулся, вскакивая, — из узкой прорехи в стене лезли ребята Пена Галата.

Сэмка, подхватив факел, рванулся вперед, в темноту. Золотце за ним. Два бойца повалились на землю, замыкающий из нашего отряда пятился, отбиваясь мечом от троих или четверых, еще столько же бросились ко мне. Я побежал вслед за огнем факела, который подпрыгивал и дергался из стороны в сторону. Оружие, которое я схватил, имело странную форму, но сейчас я не мог толком его разглядеть. Скрип кожи, пыхтение Маркелыча, звон и топот. Сзади — короткий придушенный вопль, потом свист стрелы над головой. В темноте я увидел что-то массивное и почти успел остановиться — ткнулся в него вытянутыми перед собой руками так, что чужое оружие лязгнуло о камень.

Вдалеке возникла кривая, тускло мерцающая в свете факела полоса. Двигаясь с невообразимой скоростью, она понеслась по воздуху ко мне, но не по прямой, а скачками — словно находилась в руке кого-то бегущего. Но только бегун двигался неестественно быстро. Я отпрянул, сообразив, что он бежит на звук, развернулся, выставляя перед собой оружие, и тут обнаружил, что лезвие имеет точно такую же форму, как и кривая полоса, и точно так же тускло мерцает.

Два этих мерцания столкнулись в темноте, лязг отдался болью в запястье. Возникший передо мной темный силуэт извернулся, приседая, его оружие рывком переместилось, а мое от резкого толчка вывернулось из пальцев. Я различил гибкую фигуру, услышал скрип, увидел кривое лезвие над своей головой, и тут же сзади, из-за того массивного предмета, на который я натолкнулся, выскочил Сэмка. Он ткнул факелом в лицо эльфа, искры разлетелись во все стороны, и в следующее мгновение факел погас.

Низко пригнувшись, я побежал в сторону. Сзади слышались шипение и звуки ударов. Опять я скорее почувствовал, чем увидел, преграду и остановился. Как раз вовремя — еще чуть-чуть и въехал бы головой в камень, чью холодную поверхность я ощутил ладонью вытянутой перед собой руки. Ощупал преграду. Похоже на широкий каменный барабан с двумя выступами по краям… Я провел ладонью по горизонтальной поверхности: какие-то комки, гладкий, округлый предмет, лужица чего-то теплого. Сзади послышались шаги; упав на четвереньки, я отполз за каменный барабан и затаился. Тьму пещеры наполняли шарканье и приглушенные звуки. Кривые лезвия то возникали, то исчезали, причем несколько раз появлялись они как-то уж очень высоко — словно те, кто держал оружие, залазили на что-то… или взлетали в воздух.