— Почему же? Не он платит вам зарплату, и не он выбирает, кто будет играть ту или иную роль.
Она бросила на меня снисходительный взгляд.
— Всё не так просто, детектив. Даже не думайте, что знаете всё о мистере Айзмане, прочитав название его должности. Он не просто занимается каждодневными делами театра. Он — уши и глаза Чарли Фромана, его доверенное лицо. И помяните моё слово, — внезапно её голос зазвучал абсолютно трезво, — вы не почерпнёте ни крупицы информации, если они будут уверены, что их слова услышит мистер Айзман.
Я внимательно посмотрел на сидящую передо мной женщину.
Всем своим видом она пыталась показать мне, что честна и полностью откровенна. Но я ни на минуту не забывал, как она только что предлагала мне взятку, пусть и не напрямую. К тому же она была актрисой; искусство обмана давало ей средства к существованию.
— Смею вас заверить, что мистера Айзмана здесь нет. Так что вам не стоит бояться разговора со мной, — заметил я.
Она вновь окинула помещение взглядом.
— А может…, - я откинулся на спинку стула и пристально взглянул на Молли Хансен, — может, это каким-то образом связано с услугой, о которой вы просили?
Она покраснела и старалась не смотреть мне в глаза.
— У меня есть друг, которому нужна помощь, и вы в состоянии вмешаться.
Она смотрела на стол, а пальцы её бездумно крутили пустой стакан из-под виски, наклоняя его то вправо, то влево.
— И какого рода помощь ему нужна? — осторожно поинтересовался я.
— Ему нужно чуть больше времени, чтобы расплатиться с человеком, которого вы знаете, за карточный долг. Он найдёт деньги, не сомневайтесь, просто ему нужно ещё пару недель.
Она тяжело сглотнула, с тревогой всматриваясь в моё лицо, пытаясь увидеть реакцию.
— А проблемы вашего друга стали вашими проблемами, потому что… — вскинул я брови.
— Потому что мне он тоже должен денег.
Её лицо скривилось, а в голосе сквозило отчаянье.
— И я не получу их, пока он в долговой яме у того человека. Они станут выбивать из него сумму любыми способами и оставят без гроша и возможности заработать ещё.
Да это было не одолжение, а абсолютно дурацкая затея. Не важно, о ком она говорила: о независимом букмекере или владельце одного из игорных клубов на окраине. Она была права, я знал подобных людей. Я вырос среди них в Нижнем Ист-Сайде, хотя и старался изо всех сил избегать их после вступления в ряды полиции. По крайней мере, по работе.
— И кому ваш друг должен деньги? — осторожно поинтересовался я.
Уверен, это именно тот человек, с которым я не хотел бы встречаться.
— Давайте просто называть его партнёром Майка Солтера.
Похоже, я угадал.
Клуб «Пелхам» Солтера был таким же, как и все остальные салуны в Бауэри: за фасадом респектабельного ресторана скрывалась криминальная деятельность, одобренная самим Майком Солтером.
Я старательно подбирал слова:
— Я знаком с этим конкретным «партнёром»?
Она кивнула, так и не поднимая на меня глаз, и тихо ответила:
— Вам не нужно говорить с ним или встречаться. Просто позвольте упомянуть в разговоре с ним ваше имя. Это даст нам — точнее, моему другу — чуть больше времени.
Я тщательно обдумал её слова.
Я понимал, что, возможно, нет никакого «друга». Похоже, она сама должна деньги. А «партнёр» мог быть как полицейским, так и самим владельцем клуба Майком Солтером.
Ни для кого не было секретом, что полиция сотрудничала с владельцами салунов в Бауэри. Это называлось «вымогательство денег под предлогом защиты», а попросту «крышевание». Деньги шли определённым сотрудникам полиции, а те, в свою очередь, закрывали глаза на незаконные делишки.
Да, Молли была права: я не хотел вдаваться в подробности.
— Я подумаю над этим, — наконец ответил я.
Я собирался больше никогда не вмешиваться в подобные дела. Это поставит под угрозу мою репутацию и вовлечёт меня в теневые сделки, в которых я не хотел участвовать — и ради чего? Чтобы помочь Молли?
Я пока ещё не понял, стоит ли она такого риска.
— Расскажите мне о Анни Жермен.
Молли осушила третью порцию виски.
— Я заменяла её большую часть этого месяца, с тех пор, как вернулась в город.
Я воспользовался этим, чтобы разговорить женщину.
— А до этого вы были…?
— В Филадельфии, — машинально ответила она.
Но я заметил, как она при ответе отвела взгляд. Её неосознанный, и, тем не менее, уклончивый ответ недвусмысленно давал мне понять, что в её недавнем прошлом произошло то, что она хотела бы от меня скрыть.
— Что заставило вас вернуться в Нью-Йорк?
Ещё одна ослепительная улыбка.
— Ради чего актрисы приезжают в Нью-Йорк? — застенчиво посмотрела она на меня. — Ради славы и богатства.
Молли отодвинула в сторону стакан.
— Я была знакома с мистером Айзманом. Я нашла его, когда вернулась в город; он поручился за меня перед мистером Фроманом, и на следующий день я уже начала работать дублёршей ролей Анни и примы.
— Но свою собственную роль вам не обещали? — стараясь не обидеть, уточнил я.
Я осознал, как мало знал о внутреннем устройстве театра.
— Нет. Но в прошлом месяце трое дублёров получили постоянные роли в других спектаклях. Только так я могла снова самоутвердиться в Нью-Йорке.
— Когда в последний раз вы видели Анни? — спросил я, делая глоток виски.
— Прошлым вечером перед тем, как пошла домой. Она уходила одной из последних.
— Она всегда так уходила?
— О, нет! — натянуто рассмеялась Молли. — Именно это я и хотела вам рассказать. Она с кем-то встречалась после спектакля. С мужчиной.
Повисла пауза. Наконец, я нарушил тишину:
— Каким мужчиной?
— Если бы я его знала, детектив, то, вероятно, смогла бы за вас распутать это дело, — с усмешкой произнесла она.
И вдруг она наклонилась ко мне, так близко, что я рассмотрел не смытые вокруг карих глаз зелёные тени.
— Но он был мужчиной, о котором она никогда не рассказывала. Даже мне. Не называла его имя. Не рассказывала, как они встретились, или куда он её водил.
— Тогда откуда вы вообще о нём узнали?
— Ну, я ведь не слепая, правда? Она сходила с ума по нему. Всегда тщательно готовилась к встрече: надевала лучшее платье, идеально выглаженное, укладывала волосок к волоску.
— Но вы его никогда не видели?
— Никогда, — уверенно ответила она. — Но она называла его своей счастливой звездой. Она была убеждена, — Молли сделала глубокий вдох и торжествующе на меня посмотрела, — абсолютно убеждена, что он сделает из неё звезду.
* * *
«Сделает из неё звезду».
Мы закончили разговор, а слова Молли всё ещё эхом отдавались в моей голове.
Великий Белый путь6 был полон людей, желающих стать звёздами. И мужчин, желающих их в этих звёзд превратить.
Но только один превратил это в убийство.
Я спешил обратно в театр «Гаррик», чтобы успеть на встречу с Алистером, и надеялся, что он узнал больше, чем я.
Потому что, к сожалению, после разговора с Молли Хансен у меня появилось больше вопросов, чем было до встречи с ней.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Театр «Гаррик», 35-ая улица, дом 67.
— Они не просто убили Анни! Они убили всё театральное сообщество!
Молодой человек театрально окинул взглядом комнату и сделал эффектную паузу, хотя все три женщины, находящиеся рядом с ним, и так ловили каждое его слово.
— Тот, кто убил Анни, забрал нечто важное у каждого из вас. Вас лишили защиты и безопасности, которую вы должны были чувствовать здесь, в театре, вашем втором доме!
Он бросил быстрый взгляд на меня, стоило мне войти в комнату, но почти сразу отвернулся и приблизился к сидящей слева даме — Лили Боуэн.
Она еле сдерживала рыдание, пряча лицо за кружевным платочком.
— Ох, Джек, я знала, что ты поймёшь! Как ужасно, что мы вообще должны были сегодня играть!
