– Речь не об Адаульфе, – очень тихо и вкрадчиво прошептал Та-Зам. В свете факела его глаза блеснули холодным огнём. – Ты не понимаешь простых и очевидных истин, Тайлуг.

– Какие еще истины! – Тайлуг вновь невольно рванул цепь. – Я не понимаю твоих мудрствований, жрец! Я знаю, что виновный должен быть наказан! Так будет справедливо! Это закон Мауронга!

– Видишь ли, – задумчиво промолвил Та-Зам, – Закон Мауронга писан для людей, но не все, далеко не все в этом великом мире помещается в тех границах, что видимы и понятны простому смертному. Я, будучи жрецом Храма крови, вижу больше чем ты, Тайлуг. В темных глубинах потока мироздания мне открывается будущее. Поток мироздания это и есть высшая справедливость, которая восходит далеко за пределы наших суждений о добре и зле. Твои рассуждения о справедливости это только твое понятие о ней и не более того.

– Послушай жрец, – прервал Тайлуг монолог Та-Зама. – Мне все равно, что там и какая справедливость у этого самого потока мироздания и куда он стремится. Я знаю одно – подлый шакал Адаульф должен быть наказан.

– Еще раз повторяю, речь не об Адаульфе, речь о тебе, Тайлуг, – жестко произнес жрец. – Против тебя все доказательства. Ты преступник, приговоренный к смерти, и спасти тебя может только один путь. Только я могу указать тебе его.

– Ты? – недоверчиво нахмурился Тайлуг.

– Я, – торжественно заявил Та-Зам. – Я вытащу тебя из этих стен. Но взамен ты окажешь мне услугу.

– Какую ещё услугу?

В холодных, как осколки льда, глазах жреца блеснул жадный огонь.

– Это будет героический шаг с твоей стороны, кронгетальп, Тайлуг, – нарочито медленно произнес он.

– Героический шаг? – Тайлуг презрительно хмыкнул. Он был воином, всегда честно выполнявшим свой долг, и подобные громкие фразы никогда не привлекали его.

– Да, героический, – кивнул Та-Зам. – Ты помнишь? Твоя эта фраза на суде. Ты заявил о том, что верховный жрец Заук знал о разрушенной стене и, тем не менее, отдал безумный приказ.

– И что с того, что я заявил, – возразил Тайлуг. – В тот миг я еще не знал и не понимал, что ни вожак, ни верховный жрец не знали истинного положения дел. Подлый Адаульф лгал им.

– А, может быть, ты был прав? – вкрадчиво спросил Та-Зам. – Может быть, верховный жрец знал все. Может быть, верховный жрец был в сговоре с Адаульфом? Подумай.

Та-Зам замолчал. Молчал и Тайлуг. Он плохо разбирался в дворцовых интригах, но вместе с тем мгновенно сообразил, что этот жрец предлагает ему принять участие в какой-то гнусной игре.

– Что скажешь? – спросил Та-Зам после недолгого молчания.

Тайлуг недоуменно пожал плечами, напустив на себя вид простака, которому жуликоватый торговец на рынке пытается всучить гнилье.

– Я не понимаю, куда ты клонишь, жрец. Не понимаю. Чего ты хочешь от меня?

– Чего я хочу? Я хочу…, – Та-Зам задумчиво пожевал губами, накинув на свое лицо маску равнодушия. – Эта фраза. Ты ее произнес. Но писарь не занес ее на пергамент. Сволочь.

– Правильно, что не занес! – кивнул Тайлуг. – Верховный жрец невиновен. Преступник – Адаульф.

– Верховный жрец виновен! – жестко возразил Та-Зам. – Он в сговоре с Адаульфом. Ты должен подтвердить свои слова, сказанные в суде. Ты должен написать, что верховный жрец Заук знал о разрушенной стене и отдал преступный приказ. Он – главный виновник разрушения Монтигура. Он – преступник. Ты напишешь об этом, Тайлуг. Ты известный кронгетальп, герой многих сражений. Твой донос станет толчком к решительным действиям. Совет жрецов сместит Заука, а я стану первым жрецом, после чего я отменю Закон Мауронга. Я отменю этот жестокий Закон зверя. Империей должен править пожизненный вседержитель.

– И этим вседержителем будешь ты? – постарался спокойно спросить, Тайлуг, едва сдерживая в себе праведный гнев.

– Да, это буду я, – охотно кивнул Та-Зам. – А ты будешь пожизненным верховным вожаком над всеми войсками Империи. Ты будешь архгетальпом. Ты станешь народным героем. Пред тобой откроются очень большие пути. Как тебе моё предложение? По-моему, от него невозможно отказаться. Ты должен это сделать во имя Империи, во имя народа, во благо…

– Пошел, вон, – брезгливо скривился Тайлуг.

Услышав эту короткую фразу, Та-Зам резко замолчал.

– Пошел, вон, грязная вонючая собака! – гнев и омерзение клокотали в Тайлуге, как вода в кипящем котле, и он едва сдерживал себя. – Ты желаешь захватить власть моими руками. Ты хочешь, чтобы я оклеветал невиновного. Но я воин Мауронга, а не грязный вонючий подонок, готовый ради сохранения своей никчемной жизни на любую подлость. Убирайся вон, вшивый шакал!

Судорожная гримаса, отдаленно напоминающая улыбку, исказила физиономию Та-Зама, но только на доли секунды. Уже в следующее мгновение, прорвавшаяся было эмоция, скрылась за маской холодного безразличия.

– Это нехорошо, очень нехорошо, – покачал головой жрец, благоразумно отступив на пару шагов. – Я полагал, что ты рассудительный человек. Зачем же так опрометчиво бросаться словами? За такие слова ты вполне можешь умереть здесь немедленно, не дождавшись дня казни. Причины смерти могут быть, как ты сам понимаешь, самые разные. Самоубийство, болезнь, да мало ли. Но я склонен думать, что эта твоя горячность вызвана переутомлением…

– Вонючий хорек! – прохрипел Тайлуг, гремя цепью. – Гнусная крыса! Ты сам в сговоре с Адаульфом! Изменник!

– Замолчи! – Та-Зам выхватил из-под полы мантии узкий кинжал. – Я могу прирезать тебя немедленно, коли ты желаешь подохнуть! Я стану первым жрецом и без твоей помощи. Но все же я дам тебе время, чтобы ты смог подумать над моим предложением. Все лучшее, что есть в Империи, надеется на твое благоразумие. Говорить кому-либо о нашей беседе не советую. Ты преступник и тебе никто не поверит. Не сомневаюсь, что ты примешь правильное решение. Я ухожу, но я еще вернусь

* * *

Тайлуг неподвижно лежал на куче соломы, устремив взор в непроглядную темень. Волны негодования и ярости, поначалу захлестнувшие его после ухода Та-Зама, постепенно улеглись в зеркальную гладь, без искажений отражающую жестокую реальность. Тайлуг размышлял холодно и расчетливо, раз за разом прокручивая в памяти разговор со жрецом.

Выходило так, что не все было спокойно во властной верхушке Империи. Борьба за власть шла не только в честных поединках, как то было завещано великим Маурногом, но и на других незримых и тайных полях сражений. Этот жрец Храма крови решил стать первым в Совете. Он задумал свой мерзкий спектакль, уготовив в нем для Тайлуга роль тряпичной куклы в руках кукловода. Но жрец опрометчиво полагает, что полностью контролирует, затеянную им игру. Нет, настоящая игра только начинается.

– Я не умру, не отомстив, – прошептал Тайлуг в темноту. – Та-Зам, ты настолько уверен в моей беспомощности, что открыл предо мною свой истинный лик и поведал о своих планах. Но ты ошибаешься. Беспомощен только мертвый. Тот в ком еще теплится хотя бы малая искорка жизни, может все. Так говорил великий Мауронг, и его сила поможет мне.

В темноте коридора послышались отдаленные шаги

«Возвращаешься уже, – подумал Тайлуг, полагая, что это приближается Та-Зам. – Нетерпелив ты, однако»

Но Тайлуг ошибся. Лязгнула решетка, и на этот раз пред ним в свете факела проявилась физиономия тюремщика. Помимо него в камеру протиснулись двое стражников.

– Сидишь, – ухмыльнулся тюремщик волчьим оскалом. – Недолго тебе осталось. Скоро подохнешь. Вставай!

Тайлуг неохотно поднялся на ноги.

– Руки вытяни! – приказал один из стражников. Тайлуг подчинился.

Стражник крепко связал его руки веревкой. Тюремщик опасливо приблизился к Тайлугу, продолжая мерзко щериться.

– Сказано, что у тебя здесь условия плохие, – гадко произнес он. – Велено улучшить так, чтобы смерть для тебя была в радость. Отойди от стены!

В руке тюремщика блеснула связка ключей. Он наклонился к навесному замку, что соединял собою цепь со скобой на стене и тут же резко выпрямился, выпучив бесцветные глаза.