Я заметил, что в представлении многих людей, даже хорошо образованных в своих областях, богословие и философия – что-то очень похожее. Мол, в обоих случаях люди занимаются познавательной деятельностью, постигают тайны и законы мира. Просто в одном случае эту деятельность осуществляют люди светские (философия), в другом – церковные (богословие). Некоторые даже воспринимают эти два института (философия и богословие) как «конкурирующие корпорации». Что, по их мнению, даже хорошо. Мол, таким образом человечество быстрее найдет ответы на волнующие его вопросы; причем ответы будут более точными и надежными.

Деление познавательной деятельности по принципу «церковной ограды» правомерно: внутри «церковной ограды» – богословие, за ее пределами – философия. Однако этот признак не настолько формальный, как кажется на первый взгляд. Он порождает ряд принципиальных различий между богословием и философией. Постараюсь в конспективной форме отметить некоторые наиболее принципиальные различия. Это главная цель моих заметок.

Для начала дадим определения двум видам познавательной деятельности (на основе имеющихся под рукой словарей и учебников).

Богословие, или теология (калька греч. θεολογία, от греч. θεός – Бог и греч. λόγος – слово, учение, наука) – систематическое изложение и истолкование какого-либо религиозного учения, догматов какой-либо религии. Представляет собой комплекс дисциплин, занимающихся изучением, изложением, обоснованием и защитой учения о Боге, Его деятельности в мире и Его откровении, а также связанных с ним учениях о нравственных нормах и формах богопочитания. Богословие в каждой религии и конфессии свое. Поэтому сразу оговорюсь, что речь ниже идет лишь о христианском богословии (более конкретно – православном).

Философия (древнегреч. φιλοσοφία, дословно – любомудрие, любовь к мудрости) – особая форма познания мира, вырабатывающая систему знаний о наиболее общих характеристиках, предельно обобщающих понятиях и фундаментальных принципах реальности (бытия) и познания, бытия человека, об отношении человека и мира. К задачам философии на протяжении ее истории относились как изучение всеобщих законов развития мира и общества, так и изучение самого процесса познания и мышления, а также изучение нравственных категорий и ценностей.

Оба определения представляют некую обобщенную компиляцию формулировок из разных источников. Можно обратить внимание на то, что в приведенных дефинициях границы богословия по сравнению с границами философии очерчены более четко. Впрочем, о размытости границ философии я уже говорил в предыдущих своих статьях. Даже вспомнил в этой связи слова Пушкина: «Не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка». И тем не менее можно назвать следующие принципиальные различия двух рассматриваемых нами институтов.

Для богослова в его познавательной деятельности первичен Бог. Поэтому иногда богословие называют богопознанием[27]. Мир природы, человека, общества также находится в сфере внимания богословия, но этот мир вторичен по отношению к Богу.

Для философа на первом месте находится мир, воспринимаемый органами чувств человека (непосредственно или с помощью специальных инструментов и приборов). Тут могут быть свои вариации: для одних философов приоритетным интересом может выступать природный мир, для других – человек, для третьих – социум. Предметом философского исследования становится также познание как таковое. Бог у философов тоже является предметом познания, но чаще всего он вторичен по отношению к миру. Бог философии представляет собой умозрительную конструкцию, которую ее автор создает на основе своих представлений о природе, человеке, социуме, мышлении. Если в христианстве человек – творение Бога, созданное по образу и подобию Бога, то в философии происходит конструирование бога по образу и подобию человека. В некоторых случаях Бог у философов вообще не рассматривается как предмет познания (как говорят такие философы, они не нуждаются в «гипотезе существования Бога»). Такая позиция присуща разного рода материалистическим философским школам (в законченном виде – марксистской).

На протяжении всей истории существования философии наблюдалась эволюция предмета познания. В Новое время центральным предметом философии чаще всего выступали человек и человечество (антропоцентризм). В XIX–XX веках ввиду бурного развития науки многие философские школы сконцентрировали свое внимание на теории познания (гносеологии), имея в виду, что результаты философских поисков будут востребованы конкретными науками. В то же время какие-то части философии выделялись, превращаясь в самостоятельные науки. Так, когда-то, на заре становления философии, математика входила в ее состав, а потом, примерно в III веке до Р. Х., стала самостоятельной наукой. Одним словом, приоритеты и акценты в определении предмета познания у философии определяются в зависимости от «внешних условий» и текущих потребностей общества. В отличие от философии в богословии эволюции предмета познания не происходит.

Формально у богословия и философии могут быть общие предметы (объекты) познания. Так, мы уже отметили, что философы также могут претендовать на познание Бога, но это у них получается плохо. Общим на протяжении многих веков предметом является человек. Но на человека философ и богослов смотрят по-разному. Об этом мы скажем в следующем разделе.

Перейдем ко второму различию – в методах познания. Начнем с богословия. Оно опирается на Божественное Откровение – открытие Богом Самого Себя и Своей воли людям. Откровение бывает сверхъестественным и универсальным. Первый вид откровения дается как чудо лишь отдельным людям. Универсальное Откровение Бога дается всем в виде Священного Писания и Священного Предания. По сути, Божественное Откровение одновременно является боговидением. Кстати, одним из ранее использовавшихся названий богословия было боговидение[28].

В свою очередь, боговидение предполагает самопознание. Можно, конечно, сказать, что самопознание – просто-напросто антропология, что здесь акцентируется внимание на человеке как предмете познания (а об этом мы уже говорили выше). Но самопознание – также метод. Человек есть образ и подобие Божие. Кроме того, человек – часть мира и Вселенной. Именно под таким углом зрения он себя и познает. И через постижение себя познает весь мир. Поскольку подобие Божие в человеке искажается грехом, то человек не просто сам себя познает, но пытается себя преобразовывать, борясь со своими грехами. Чем чище сердце человека, тем яснее он постигает Бога[29]. Чем яснее он постигает Бога, тем лучше он понимает и мир, сотворенный Богом. Богопознание требует не только умственных усилий со стороны человека; в еще большей мере требуются усилия нравственно-волевые (аскетика). Безусловно, средством богопознания является и изучение видимого, материального мира, созданного Богом. В богословии это называется «естественным богооткровением».

Может использоваться самопознание и в философии. Обычно философы вспоминают совет древнегреческих мудрецов: «Познай самого себя». По сведениям античных авторов, на стене храма Аполлона в Дельфах, где пророчествовала пифия, было сделано несколько надписей-граффити. Одна из таких надписей гласила: «Познай самого себя». Античные источники приписывали изречение разным мудрецам древности. Чаще всего автором называли одного из семи мудрецов (Фалес, Питтак, Биант, Солон, Клеобул, Мисон и Хилон), либо все семь мудрецов сразу[30]. В диалоге Платона «Протагор» утверждалось, что семь мудрецов, собравшись вместе, преподнесли эту фразу в дар богу Аполлону. Впоследствии особое внимание методу самопознания уделял знаменитый Сократ. Но, в отличие от богословия, в философии самопознание не сопровождается работой человека по своему исправлению. В этом важное отличие христианского самопознания от самопознания языческого. Святитель Григорий Палама пишет: «Приоткрою тебе чудовищную глубину лукавства внешних философов. Лукавый и те, кто научился от него лукаво мудрствовать, украли одну нашу полезнейшую заповедь и выставляют ее как некую лукавую приманку благодаря сходству выражений “внемли себе” и “знай самого себя”»[31]. Имеется в виду сравнение и противопоставление древнегреческого принципа «познания самого себя» и часто используемого в святоотеческой традиции выражения «внемли себе» (Втор. 15, 9), как оно звучит в переводе семидесяти и в славянском переводе. Между прочим, синодальный русский перевод этого места звучит так: «берегись, чтобы не вошла в сердце твое беззаконная мысль»[32].