Его начал бить озноб. Сегодня второе июля — жаркий день. Прекрасный день. Лето, а он сидит в жопе!

— Санчо! — к нему подбежала Джульетта.

— Что такое? — вышел из забытья он, пустыми глазами смотря на бывшую подругу.

— Санчо, ты знаешь, что у меня произошло?

— Нет!

— Мой папаша избил Стива, а потом его убили стражники.

— Он же на каторге?

— Он сбежал, — Джульетта взяла за руку Санчо. — А Стив получил несколько переломов и теперь лежит в больнице. Я слышала, вы вместе с ним ходили на задание. Он рассказывал, как ты был храбр в пещере. Проведай его, ему тяжело. Он чувствует себя брошенным.

— Прости, но я на задании.

В это время дверь трактира открылась и там показалась эльфийка, она несла на себе седельные сумки из кожи, и ещё две такие же сумки нёс разносчик.

— Ты готов? — она посмотрела на Санчо.

— Да. А где кони?

— Сейчас будут! — Ойё подняла руки, между ладоней стал загустевать серый дымок, превращаясь в шар с вихрем внутри. Она развела руки, и шар полетел к брусчатке, принимая форму коня и увеличиваясь в размерах. Через несколько секунд перед Санчо стояла лошадь, состоящая из тумана.

— Вот это да! — он открыл рот.

Джульетта отскочила в сторону, впервые наблюдая такую магию. А эльфийка сделала второго коня. Она с разносчиком перебросили сумки через корпуса коней.

— Поехали, — эльфийка залезла на первого коня.

— Но я никогда не ездил на лошадях, — открыл рот Санчо.

Девушка склонилась и схватила его за воротник. Санчо вскрикнул, когда его подбросила вверх нечеловеческая сила, и он приземлился прямо на круп своего коня.

— Где твой дом?

— Вон там, — указал он пальцем на нужную улицу.

Авантюрист не успел сказать большего, как кони понеслись по улице.

Через несколько минут Санчо вошёл в свой дом.

— Ты быстро! — подбежала к нему Диана. — Я тут кое-что приготовила.

— Прости, мне нужно срочно уехать! — пробормотал он с каменным лицом. — Он достал кошелёк и отсчитал десять золотых. — Вот. Пока меня нет, займись домом, — он высыпал девушке в ладонь деньги. — Когда вернусь не знаю.

Забрав с собой тёплую куртку и запасную одежду, он вышел из дому. На этот раз он сам забрался на коня, и они тут же помчались по городу. Прохожие смотрели вслед волшебным коням, выворачивая шеи. А детишки даже бежали следом.

Санчо не успел оглянуться, как кони пронеслись по улицами Илда, и вылетели из ворот, под удивлённые взгляды стражи. Ветер бил в лицо, и Санчо казалось, будто он спит. Только ощущение мрака и безысходности не давало ему поверить в добрую сказку. Мир казался безразличным к нему, а полученные деньги совсем не радовали. Он смотрел на брусчатку дороги, которая мелькала перед ним. И различные пейзажи сливались в одночасье, пасуя перед размышлениями.

Опомнился он уже ночью, когда они подъехали к деревенскому трактиру. Призрачные кони исчезли, и авантюристы подошли к двери.

— Как же я устал, — проговорил он.

— Посмотрела бы, как бы ты устал, если бы ехал на настоящем коне, — хмыкнула эльфийка. — Пошли.

И Санчо отметил, что это тот трактир, где он лежал после битвы с древнем. Он навевал воспоминания о прошлом, казавшимся таким далёким. И в то же время это было так близко по времени. Разница была лишь в том, что старого трактирщика уже не было, и Анн тоже. Авантюрист поднялся на второй этаж и упал без сил на кровать.

Опять тревожный сон…

В просторном кабинете, напоминающем палубу корабля: высоком и длинном за широким столом работал Эреборн де Колдифаер. Сам кабинет имел три света, прорезая три этажа здания. По бокам его шли длинные галереи, где виднелись книжные шкафы с бесконечными стеллажами, заполненными книгами различных эпох и стран. Галереи приподнимались от пола кабинета на три ступени. У перил стояли стенды с кристаллами и астрономическими моделями. За высокой спинкой стула виднелось огромное окно со стрельчатым сводом. За его прозрачными стёклами царила осень, и графский парк покрылся красной листвой.

Высокие двери открылись, и в кабинет вошёл Элмор, тогда ещё довольно молодой. Походная одежда на нём пропиталась пылью. А обветренное лицо хранило печать глубокого мрака. Сухие губы были плотно сжаты, а чёрные глаза горели огнём.

Он быстрыми шагами прошёл сквозь длинный кабинет. И стал напротив чёрного стола, за которым работал его отец.

Эреборн поднял голову и посмотрел на него.

— Что тебе надо сын мой?

— Отец ты сошёл с ума? Я сегодня приехал из империи, узнав, что ты разработал лекарство! — он опёрся на чёрный стол ладонями. — Но то, за сколько ты его продаёшь — это бесчеловечно!

— Давай всё по порядку, Элмор, — Эреборн оттолкнулся, и высокое кресло на колёсиках отъехало от стола к огромному окну. — Почему ты решил, что я сошёл с ума?

— Неужели тебе не хватает богатств, и без того самых больших в Ёрне?

— Кто тебе сказал, что дело в богатстве?

— А тогда в чём?

— На этот вопрос ты получишь ответ позднее, — Эреборн сложил в руки в замок. — Пойдём дальше. Почему ты решил, что я создал лекарство?

— Все маги Ёрна говорят об этом!

— Ты ещё слишком юн, сын мой, — улыбнулся Эреборн. — Или ты слишком плохо знаешь магию? Болезнь, которую создали маги династии империи, это не обычная болезнь: ни магия, ни лекарства против неё бессильны. Это болезнь поражающая саму душу, и только сама душа может сбросить ей гнёт. Следовательно, я никак не мог создать лекарство.

— Тогда что же это?

— Небольшая хитрость! — прищурил веки Эреборн. — Видишь ли, болезнь, которую нельзя ничем вылечить материально, можно уничтожить убеждением, что, например, человек принял лекарство. Только убеждение должно быть сильным. И желание и вера в лекарство должны быть велики. Если человек не желает этого сильно, всей душой, как воздух, то это не поможет. А чтобы человек верил в лекарство, чтобы желал его, он должен за него хорошо заплатить. И чем дороже и недоступней для него будет панацея, тем сильней он будет верить в её целебную силу. Такой механизм действия моего лекарства. Если я раздам просто так, боюсь, оно никому не поможет, и вера в то, что человечество может спастись исчезнет.

Трава под забором обретает целебную силу только после того, как её купят у аптекаря за пригорышню золотых. Такова древняя мудрость. Но у нас нет даже травы.

— Ты же уже испытал лекарство на своих людях, и все вылечились.

— А тех, кто не вылечился, пришлось убить, чтобы они не портили картины, — усмехнулся Эреборн. — Так что я не создал никакого лекарство. Это общеукрепляющее зелье со сложной формулой изготовления. Надеюсь, когда маги поймут это, эпидемия уже пройдёт. И действует оно, увы, только там, где люди знают легенду о Колдифаерах. В странах, где ничего не слышали о нас, и не верят в наше могущество, это зелье бесполезно.

— Силы всех фракций сопротивления внутри империи брошены на борьбу с эпидемией, и там уже тьма умерших.

— Боюсь, империи магов мы ничем не сможем помочь, — пожал плечами Эреборн. — Сами того не замечая маги сеют панику и ужас по всему миру. И это питает эпидемию. Поэтому она там свирепствует с особой силой.

— Она может погибнуть полностью… — сжал кулаки Эльмор.

— Она погибнет полностью, — в глазах Эреборна царило безразличие. — Это произошло потому, что в погоне за силой они забыли про людей. Исход был уже предрешен заранее. Они погибают от того, что сделали сами.

— И что ты будешь делать?

— То же, что и ранее. Маги империи полны ужаса перед своим творением. Их сила стала грязной и разрушительной для них самих же. Я уже даже не знаю того, кто бы мог сохранить рассудок в том хаосе, что твориться сейчас в империи. Гражданская война привела к слишком ужасным результатам. Ты и сам видишь. Сейчас наша забота — королевство Ёрн. Об остальном пусть позаботятся другие.

— Оно выживет?

— Должно.

— Отец уже сейчас тысячи людей проклинают тебя.