– Что с глазом?

– Это от рыбачки, ее зовут Рейна.

Пульсирующая боль под глазом напомнила ему о бурном столкновении.

– Не переживай, мам. Просто небольшая стычка.

– Ларк, что я тебе говорила насчет драк? Ты не должен вести себя так. Твоему отцу и так тяжело, а твоя сестра…

Кнот уперлась руками в бока, но она выглядела больше уставшей, чем сердитой. Под глазами залегли темные круги, которые никогда не исчезали.

– Я знаю. Не беспокойся, ничего особенного не произошло.

Эта Рейна была такой сильной! Она без проблем бы его побила. Трудно поверить, что она всего лишь Тройка с такой-то физической подготовкой! И с ее внешностью… Несмотря на сажу и грязь, Ларк рассмотрел ее тонкие, почти безупречные черты лица: оно было симметричным, без изъянов. В конце концов, он видел ее так близко. Она выглядит как Единица. Но была проблема – не все болезни и ограничения видны невооруженным глазом. Например, шизофрения. В Сером округе она встречалась нередко. Таких людей называли «тлеющие головы», ведь все думали, что смог затуманил их разум.

– Приходила Хейл, спрашивала про тебя. – Мать мягко подтолкнула Ларка к креслу и дала ему в руки миску с остатками ужина. Его живот заурчал, но он слишком устал даже для того, чтобы поднять ложку. – Она очень милая девушка.

Ларк знал, чего хотела Кнот. Хейл была из семьи Единиц, и ее гены были очень хорошими. Никто из ее родственников не был оценен ниже чем на Единицу, и поэтому у девушки были блестящие перспективы и шанс уехать подальше от загрязненного смогом воздуха.

– Мам, ты же знаешь, мы просто друзья, – объяснил он.

Отношения с Хейл могли бы улучшить материальное положение и статус его семьи.

– Она очень к тебе привязана.

Они стали лучшими друзьями с тех пор, как Ларк вытащил Хейл из канализационного люка, который кто-то забыл закрыть.

– Мы всегда будем просто друзьями, мам. Семья возлагает большие надежды на нее. Хейл амбициозна и строит большие планы на жизнь. Она может стать одной из исследовательниц в Белой Жемчужине. Отношения со мной… Я не буду ее об этом просить.

Хейл мечтала стать ученой. Она не являлась Единицей с плюсом, но зато была очень старательной.

– У тебя тоже большие возможности! Ты можешь стать часовым!

– Я могу. Только это не то, о чем мечтает моя семья.

Ларк был слишком уставшим, чтобы спорить. Он быстро ел суп, не обращая внимания на отсутствие вкуса. Ему было все равно, что он ел. Главное – успокоить свой урчащий желудок и набраться сил перед следующим днем.

– По крайней мере, подумай об этом. Я уверена, вы были бы очень счастливы вместе, – вздохнула Кнот. – Ты знаешь, я никогда не стану на тебя давить, но…

Она сама пошла против воли своих родителей когда-то, вступив в брак по любви с Двойкой. В глазах общества она поступила безответственно, потому что позволила своим детям унаследовать не самые лучшие гены их отца.

– Все так плохо? – спросил Ларк. – С папой?

– Двойкам сейчас нелегко. Особенно, если у них есть такой ребенок, как…

Она имела в виду сестру. Больную сестру Ларка, которая была очевидным доказательством наличия плохих генов в их семье. Это было нечестно и просто несправедливо.

– Не переживай. Все будет хорошо, пока мы держимся вместе.

– Я пошел спать, – пробормотал Ларк. – Мне очень жаль, мама. У меня завтра тест.

Поэтому он должен был встать на несколько часов пораньше, чтобы успеть подготовиться. Он хочет стать часовым, поэтому у него должны быть лучшие оценки; конкуренция очень велика. Многие ребята мечтали получить такое образование, чтобы уехать прочь из Серого округа.

– Спасибо за ужин!

Ларк направился в ванную, где он помыл голову и руки.

Темная струйка воды побежала в водосток, и потребовалось много времени, прежде чем она стала светлой и чистой, смыв весь смог с его головы. Ларк охотнее бы пошел спать не умываясь, но это была очень важная ежедневная процедура. Он должен был делать это, чтобы не подхватить инфекцию или раздражение. Ларк протер свое предплечье, освобождая татуировку-штрихкод от пыли. СО-4438М-Г1 – этот код был на его руке всю жизнь. Он знал его наизусть, ведь это было почти так же важно, как и его имя.

В данный момент они не могли позволить себе купить настоящее мыло. Поэтому его заменял порошок, который действительно помогал стирать с кожи смог, но при этом повреждал ее верхние слои. Ларк по возможности смыл с себя грязь и высушил голову феном. Почистил зубы своей старомодной щеткой; однажды за просмотром ТехДека он узнал, что в Авентине есть специальные мини-роботы, которые ухаживают за ротовой полостью и полируют зубы. В Сером округе он таких не видел.

В конце концов Ларк добрался до своей комнаты. Она была очень маленькой, и туда едва помещался матрас. Но его можно было отставить вертикально к стене, чтобы он не мешал в течение дня. Тогда он доставал свой складной стол, стоящий у другой стены, и мог заниматься учебой. В комнате еще расположился маленький комод, в котором Ларк хранил свою одежду.

Он разделся и разложил матрас. Дождь стучал в маленькое окно, создавая свою мелодию. Дождь. Он дал имя Рейне.

Ларку нравился дождь, ведь он на некоторое время заставлял пыль и сажу опускаться вниз, к асфальту. Еще ему нравился его запах и ощущение влаги на коже. Дождь был надеждой.

Когда Рейна проснулась утром следующего дня, ее матери не было дома. Правда, на столе лежал небольшой ящичек, заинтересовавший Рейну исходящим от него слабым мерцанием. Это был устаревший диктофон, предназначенный для записи голосовых сообщений.

У большинства людей вместо таких сейчас были устройства, которые проецировали голограмму говорящего в воздух. Рейна считала, это лишним. В конце концов, записи голоса вполне достаточно для достижения цели. Она нажала на кнопку диктофона большим пальцем. Голос Шторми тихо зазвучал в маленькой колонке, сообщая о том, что она вернется поздно.

«До скорого, милая! – так Шторми всегда прощалась. – И помни, непогода ничего не боится!» – это значило «все будет хорошо», или «ничего не бойся, ведь мы есть друг у друга».

Непогода. Это дождь и шторм, это они с мамой. Никому не нравилась непогода, но мысль была интересной, ведь непогоде не может быть страшно. Ты свободен, гуляешь по небу и делаешь все, что хочется.

Шторми часто уходила так рано: она либо искала подработку на день, либо продавала сумки или полотенца, которые сшила сама. Она не могла найти себе постоянный заработок, потому что всех рабочих обязательно сканируют при входе на завод. Даже если татуировка на руке настоящая, машины легко узнают по номеру, что стоящий перед ними человек – разыскиваемый повстанец. Поэтому Шторми боялась дронов не меньше, чем ее дочь. К счастью, в Сером округе были безработные Тройки, и поэтому человек, трудившийся нелегально, не привлекал лишнего внимания.

Рейна быстро нашла свежую одежду. Сегодня это были плотные штаны, потертый кожаный пояс и рубашка, которая оказалась сильно велика. Конечно, все это было серым. Она надела плащ, который защищал ее от смога, и маску. Каждое утро она ходила гулять. На улицах было тихо: идеально, чтобы передвигаться по Серому округу незамеченной. Кассиопей ринулся за ней, но Рейна знала, что он исчезнет, как только в его поле зрения появится птица или крыса, которых можно атаковать.

Рейна спрятала Стинг под плащом, выскользнула в окно и спустилась по пожарной лестнице. Мангуст следовал за ней по пятам. Смог лежал на асфальте плотным ковром. Рейна сделала шаг вперед, ее сапоги беспрепятственно двигались по твердой земле. Она пробежала мимо бесчисленных многоэтажек, окна и двери превращались в единую полосу. Девушка двигалась все быстрее и быстрее, оставив все мысли позади. У нее больше не было проблем; ее волновал только асфальт, пролетающий под ногами. Несмотря на неудобства, которые причиняла маска, бежать было несложно. Она была натренирована и вынослива.