Расстёгиваю застёжку на бюстгальтере и сразу объясняю:

— Это будет нам мешать.

— Как скажешь. — Похоже, Вика сильно увлеклась темой конспекта и не замечает, что я делаю.

Нежно прикасаюсь к её спине и провожу по ней руками. Мягко веду вдоль позвоночника. Какая же у неё идеальная кожа! Не моя, пересушенная солярием, а чистая, девственная. Ещё раз провожу по ней руками и испытываю лёгкую дрожь. Мне хочется касаться к чем-нибудь ещё, хочется доставлять ей ещё больше удовольствия.

Приспускаю её юбочку и продолжаю массаж одной рукой, другой опираюсь об её ступню. Мне хочется сжать её ногу посильнее — похоже, я помешалась на женских ножках. Иногда представляю себя на пляже, в каком-нибудь Сан — Тропе, в окружении полуобнажённых моделей, и они гладят меня своими идеальными напедикюренными ножками. Касаются моих рук, ног, живота, лица и губ. Особенно губ, они, как всегда, немного приоткрыты. Я выбираю одну из ножек и кладу себе большой палец в ротик и начинаю сосать. Мне всё ещё хочется сосать: я же девочка; только вместо членов теперь женские ножки. Чувствую, как становится мокро внизу, начинаю сильнее массировать её плечи, спускаюсь ниже и почти запускаю пальцы в её трусики. Чувствую, как Вика напрягается, но ничего мне не говорит: похоже, она тоже прибалдела, как и я. Чувствую, как глубоко она дышит.

— Ты как, Викуль? — спрашиваю я, тоже не скрывая своего участившегося дыхания.

— Отлично, не останавливайся…

Я провожу рукой по её позвоночнику и почти стягиваю с неё юбочку. Сама спускаюсь пониже и массирую её упругую попочку. Я бы и её сейчас зацеловала, но нельзя. Мечтаю увидеть её «розочку», от этих мыслей у меня холодеет в груди, а глаза сами собой слезятся от удовольствия, ротик приоткрывается. Я хочу лизать, целовать и сосать, не могу больше сдерживаться. Незаметно для неё целую её спинку, делаю вид, что это элемент массажа.

— Вот чёрт! — улыбается она, не оборачиваясь. — Так приятно! С тобой я лесбиянкой стану. Представляю, какая ты с Сашкой!

— Хочешь посмотреть на нас с Сашкой? — Это вопрос или приглашение? Она поворачивается ко мне и так странно на меня смотрит.

Я молча достаю телефон и протягиваю ей.

— Там в закрытой папке….

— Не-е-ет, эти ваши интимные фото.

— Да ладно, чего там, посмотри, — загадочно улыбаюсь я. — У меня ни от кого секретов нету.

— Можно? Ты разрешаешь?

— Конечно, — «ты же разрешила мне себя трогать».

— Ну ладно. — Вика борется с собой, но видно, что тоже этого хочет. Она открывает наши фотки и ищет закрытую папку. Потом снова бросает на меня вопросительный взгляд:

— Ты хорошо подумала? Может, не надо?

— Жми уже. — Я обнимаю её талию. Мы в очень неоднозначной позе, я сверху.

Она открывает папку, и её глаза округляются. Я там стою перед Сашкой на коленях, а его член в моей руке. Я ещё не сосу, но близко к тому, очень близко. Вика крутит фотки, и я вижу себя уже в другой позиции: я лежу перед ним на спине голая и прижимаю к себе свои коленки, а моя «киска» и «лепесточки» идеально видны.

— Юль, ну ты ту прям красоточка! — Она смотрит следующую фотку. А я всё сильнее трусь об неё всем телом, внизу у меня всё горит и мокрое, трусики пора менять.

Звонок в дверь.

— Наверное, мебель привезли.

Я испугано вскакиваю и помогаю ей застегнуть пуговички на блузке, как будто бы нас застукали. Мимолётно вижу её грудь — всего один сосок, и всё переде глазами плывёт, а на сердце становится так тепло и приятно.

— Ну, ты чего так суетишься? — успокаиваете меня Вика.

— Сама не знаю. — Слой «штукатурки» на лице отлично скрывает краску смущения. А смутила она меня сильно, я уже знаю, куда глаза деть.

— Посиди здесь, я открою, — говорит Вика.

Я сажусь на кровать в позе лотоса и обнимаю подушку. Моя рука непроизвольно тянется к низу живота, мне хочется потрогать себя, погладить, приласкать. Ко мне там давно никто не прикасался. Хоть бы Вика проявила инициативу. А может, её попросить? Хочу увидеть как она гладит мою «киску», стягивает с меня трусики и нежно целует меня там, оттягивая шкурку губами, и язычком ныряет в дырочку, слизывает мой сок. Хочу увидеть, как она кайфует от моего запаха, так же как и я от её.

А может, предложить ей заняться петтингом? Это ведь не секс. Или футфетишем. Чёрт, как же я хочу! Не могу я без этого! Иначе меня просто разорвёт на мелкие кусочки. Иначе я просто умру от перевозбуждения. Петтинг и футфетиш — вроде как безобидные вещи, но она сразу поймёт, что я лесбиянка. Обычные девочки никогда друг с другом таким не занимаются. Но я не обычная. Надо помнить, что стоит мне хотя бы заикнуться о подобном — и всё: весь институт узнает, что я лесби. Все будут считать меня розовой, а Вика меня на километр к себе не подпустит. А сейчас я хотя бы могу наслаждаться её близостью, её телом, пускай и без взаимности. Что же делать? Рискнуть и всё потерять или наивно ждать и довольствоваться малым? Как же тяжело выбрать!

В квартиру заходят грузчики.

— Куда ставить? — говорит старший. Через открытую дверь он видит меня в её комнате, напуганную и перевозбуждённую. Он кивает мне.

— Здрасте! — говорит он.

— Привет! — Я не могу даже улыбнуться, мне срочно нужно помастурбировать. Очень срочно, иначе я просто не выдержу очередного впрыска гормонов в мой воспалённый мозг.

Подхожу к Вике и шепчу ей на ушко:

— Вик, а где у вас туалет? — Опять одно и то же! Скоро все догадаются, чего я туда хожу и чем там занимаюсь.

— Там, — машет она рукой и продолжает объяснять грузчикам, куда и что ставить.

Вижу, как парни завелись, глядя на нас двоих. Мне кажется, я знаю, о чём они думают: решили, что мы лесбы… ну, или сёстры, что куда логичнее. Не-ет, мы совсем не похожи на сестёр, кроме того, мы оного с ней возраста, точно лесбы. По крайней, мере я. Я уж точно знаю: во мне всё меньше гетеро и всё больше розового.

Я залетаю в туалет. Стягиваю с себя колготки и начинаю жадно мастурбировать. Я чуть не плачу, когда это происходит. Господи, как же мне хорошо и как мне не хватает её любви! Так хочется, чтобы не я сама себе дрочила, а она для меня это делала! Чтобы она в меня погружала свои пальцы, прикасалась к моему телу в разных местах! Нет, всё решено: я не могу больше ждать и держать всё в себе. Я сейчас же иду к ней и во всём сознаюсь. Пусть даст мне пощёчину, пусть скажет, чтобы я не приближалась к ней. Пусть отшлёпает меня, пусть даже ударит и выставит за дверь, но мне надо это сказать. Я не могу больше скрывать свою любовь. Не хочу лгать и притворяться, что ничего к ней не чувствую.

Ну разве можно отвергать такую любовь?! Я люблю её чисто, всем сердцем, всеми своим телом. Засовываю палец поглубже, а после жадно вытираю его о свои губы. Я сосу сама у себя, и мне приятно. Мне становится легче, дурные мысли уступают место наслаждению, а розовый туман перед глазами рассеивается. Ну что ж, теперь я могу ещё потерпеть.

Долбаный «спермотоксикоз»! И почему все считают, что такое бывает только у мальчиков? У нас, у девочек всё то же самое, только хуже: мы не кончаем. Я никогда в своей жизни не кончала и даже не представляю, как это. Читала про какие-то мышцы там внутри и знаю, что их натренировать можно. Надо туда шарики вставлять. Но это лишь теория. На практике у меня смелости не хватит даже купить эти шарики в секс-шопе.

Чувствую свой запах. Я не так-то плохо пахну. К такому можно привыкнуть: если любишь, то к чему угодно привыкнешь. А я люблю её, я готова терпеть абсолютно любой запах. Но перед сексом с ней я всё же предпочла бы сходить в душ и вымыться всё гелем для интимной гигиены. Хочу пахнуть ягодками.

Улыбаюсь своим мыслям. Вытираю пальцы туалетной бумагой и захожу в ванную. На всякий случай закрываю дверь. Смотрю на свою «киску» в отражение и представляю, что это Вика — по сути, мы там ничем не отличаемся. Как же я хочу поцеловать её там! Готова на коленях к ней приползти, лишь бы она позволила. Готова ноги ей лизать. Это я уже делала. Вспоминаю, и на душе тепло.