— …Я должен туда вернуться!

— Зачем? Ты хочешь, чтобы тебя и правда утопили?

— Нет, я скажу им, что это я отправил им электронное письмо с угрозой разоблачения. Я скажу, что не остановлюсь ни перед чем, если они не вернут мне жену!

— Рискованно. Слишком рискованно, Уилл. Твое появление может дать толчок к событиям, которые будут иметь необратимые последствия. Письма вполне достаточно, поверь. Твое появление там — это уже истерика, извини.

Уилл в конце концов признал ее правоту, но ворчать не перестал.

— Я не могу сидеть сложа руки, пока Бет угрожает опасность. Кто знает, на что они могут решиться сейчас, в свете новых событий, зная, что к ним вот-вот заявится нью-йоркская полиция! Они вполне могут поддаться панике, и тогда… Ты не видела этих головорезов, которые макали меня башкой в воду! Стоит одному из них лишь чуть подольше продержать беззащитную женщину в этой чертовой микве — и все!

— Уилл, ты сам себя накручиваешь. Взгляни на себя со стороны, ну ей-богу! Мы делаем что можем, и этого достаточно! Это как подъем в гору по крутому склону. Главное — не смотреть вниз, не психовать! И потом, именно из-за визита полиции они не решатся сегодня на какие-то решительные действия, они просто элементарно испугаются! Эти сообщения, которые мы получаем от Ицхака, какими бы идиотскими они тебе ни казались, все же говорят о том, что игра еще идет, и никто из ее участников еще не сделал решающего хода. На данный момент все обстоит точно так же, как было после твоего возвращения из Краун-Хайтса.

— А почему ты так уверена, что эти сообщения поступают к нам именно от Ицхака?

— Я вовсе не уверена в этом.

Уилл вдруг подумал, что никогда и ни о чем не спорил с Бет. И уж тем более они никогда не ссорились. С Тишей же размолвки случались постоянно, а «семейные сцены», когда оба орали друг на друга до хрипоты, были и вовсе в порядке вещей.

Он увидел, как Тиша махнула ему рукой, и поспешно вернулся к ней. Сообщения от неизвестного отправителя, которого они договорились пока именовать между собой Юзефом Ицхаком, продолжали поступать. Уилл, уже привык к этим туманным, исполненным неведомого смысла текстам. «ТО THE VICTOR THE SPOILS» («Все лавры достаются победителю»).

Уиллу почудилась в этих словах смутная угроза. Словно бы хасиды хотели сказать: «Если наша возьмет, ты Бет не получишь!» Какой ни сдерживал себя, но в нем вновь закипела ярость.

— Нет, ты только полюбуйся! Это как следует воспринимать? Как угрозу или как издевку?

— Все лавры достаются победителю, — задумчиво повторила Тиша, прилежно перенося эту фразу в блокнот. — Не знаю, не знаю…

Уилл мельком глянул на исписанный ею листок.

— Что-нибудь получается?

— Моя идея с подменой букв цифрами не сработала. Потом я вновь попыталась отработать версию с анаграммами — переставила буквы в словах, чтобы получить новые значения. По типу телефонной подсказки. В общем… отдельные слова появляются, но общий смысл ускользает. Я даже вспомнила про метод акростиха…

— Чего-чего?

— Ну, акростих. Это когда первая буква слова или предложения становится одной из букв конечного слова. Например, мы имеем словосочетание «Розы красные» и забираем из него букву Р, а из словосочетания «Колокольчики голубые» берем К. И так далее… Это было популярно в монастырях. Пересылались целые трактаты, из которых методом акростиха складывалось короткое ключевое сообщение. При этом сама словесная масса, из которой брались нужные буквы, тоже имела значение. Так, некоторые поэты любили писать сонеты из двенадцати строк, первые буквы которых составляли тридцатую.

— Понял. И что тебе дал метод акростиха?

— Он дал мне строчку, состоящую из первых букв: Н-Н-О-А-Т.

— И что это может означать?

— Понятия не имею.

— Слушай, мне этот Ицхак уже надоел со своими шарадами. О, смотри, новая на подходе!

Уилл глянул на экран и нажал «Читать сообщение». «GOODNESS IS BETTER THAN BEAUTY» («Добро сильнее красоты»).

Уилл только беспомощно развел руками, а Тиша вновь склонилась над своим блокнотом. Она напоминала сейчас гроссмейстера, дававшего сеанс одновременной игры на сорока досках. Мозг ее напряженно работал, но новые сообщения все равно поступали быстрее, чем она успевала их осмыслить.

— Бесполезно! — вдруг проговорила она.

— Ты о чем?

— Я полагаю, нам не надо дергаться до тех пор, пока череда этих эсэмэсок не иссякнет. Когда это произойдет, у нас на руках окажется полный набор, с которым уже можно будет как-то работать. А пока — нет смысла. Только я подумаю о чем-то, как тут же приходит новый текст и рушит все мои версии. Давай подождем, пока этот парень выговорится.

— Пока этот чертов Ицхак выговорится.

— Мы не знаем наверняка, он ли это.

— А кто еще?

— Слушай, отстань.

Тиша тоже уже была на взводе, и глупо было на нее обижаться. Уилл и сам знал, что он сейчас невыносим. А она все-таки терпит, хотя в любой момент может просто плюнуть и уйти. И совесть у нее будет чиста. Она молодец…

Уилл вздохнул и открыл рот, чтобы попросить у Тиши прощения, но она уже повернулась к нему спиной, не желая продолжения спора и дальнейшего обострения ситуации. Кстати, раньше она такой житейской мудростью не отличалась. Их ссоры потому и бывали такими шумными, что Тиша никогда не уступала и на каждое слово Уилла находила десять точно таких же в ответ…

Через две минуты телефон выдал новый текст: «А MAN IS KNOWN BY THE COMPANY HE KEEPS» («С кем поведешься, от того и наберешься»).

Уилл вяло попытался проанализировать сообщение. Может, Ицхак хочет сказать, что Уилл слишком много значения придает личности мнимого ребе, в то время как ему следует сосредоточиться на его свите? «Забудь о старике, думай о тех, кто был с ним!» Так, что ли?..

Не прошло и минуты, как телефон вновь запрыгал на столе: «FROM LITTLE ACORNS, MIGHTY OAKS GROW» («Большое всегда начинается с малого»).

Господи, когда это закончится?! Что, что он хочет этим сказать? Какого дьявола он тратит столько времени и сил на всю эту писанину, когда ему достаточно послать всего одно единственное короткое и внятное сообщение, в котором он назвал бы место, где прячут Бет! Уилл не удержался и вновь треснул кулаком по столу. Потом, повинуясь внезапному импульсу, судорожно набрал гневный ответ: «Перестаньте издеваться и морочить мне голову своими идиотскими ребусами! Вы знаете, что мне от вас нужно!»

Он нажал на кнопку «Отправить» и тут же пожалел о сделанном. А если это отпугнет Ицхака? Тиша была права: неизвестный доброжелатель — это все, что у них сейчас есть. А если это сообщение будет перехвачено теми, кто следит за Ицхаком? Они поймут, что их собрат вступил в переписку с врагом, и накажут его! Уиллу вдруг представилась картинка: Ицхак прячется в каком-то темном переулке и, укрывшись балахоном, строчит очередную криптограмму, а сзади к нему приближаются двое, кладут руки ему на плечо и говорят глухо: «А ну пошли к ребе, расскажешь ему, чем ты тут занимаешься!»

Уиллу все труднее было сдерживаться. Его так и подмывало рвануть обратно в Краун-Хайтс и учинить в квартале обыск с привлечением находившейся там полиции.

За окном стали сгущаться сумерки. Уилл продолжал ходить взад-вперед, сжимая во вспотевшей руке карманный компьютер. Ровно в семь сорок два Тиша объявила ему, что время Шаббата истекло. Уилл тут же попытался открыть свой почтовый ящик, но Тиша его удержала.

— Дай им хотя бы еще полчаса или час! Пока они дойдут из синагоги до дома, пока проводят Шаббат, пока совершат омовение. Это все не за пять минут делается. К тому же не надейся, что они будут отвечать на наше письмо из дома или офиса. Слишком рискованно. Тебя-то они не боятся, а вот полицейских компьютерных спецов — вполне возможно. Скорее всего им придется вновь отправиться в то интернет-кафе, откуда тебе было послано самое первое письмо.

— Значит, даем им час?

— В лучшем случае. Не трясись ты. Это ты знаешь, что послал им письмо. А они, может, еще не догадываются об этом. Вовсе не факт, что они с ходу полезут проверять свой почтовый ящик.