Света подняла залитое слезами лицо.

- Ты боишься, что я все провалю?

- Я боюсь, что ты погибнешь. Если так случится, я свезу сюда всех лидеров измайловского блока, поставлю в рядок к стеночке и расстреляю. И руки у меня дрожать будут разве только от ненависти. Только тебя я так не верну.

- Саш, ты что...

- Все, Светик. С ними надо обращаться по их законам. А тобой я рисковать не могу. И не буду. Поедешь со мной в воскресенье на пикник?

Переход был настолько неожиданным, что она растерялась.

- Ну да, обычный пикник. Костер, шашлык, вино и гитара. И народу человек десять. Все свои. Ольга будет. Я уже барашка купил, приготовлю настоящий шашлык, так, как делают на Кавказе. Когда гостил там, научился. А место у нас для пикников замечательное. Вокруг лес, ни одной живой души, а рядом - родник. Поедешь?

- А Вика? - тихо спросила Света.

- Она уже наплела тебе о большой любви? Вот дрянь, как мне это надоело... - проворчал Саша. - Не думай о ней.

- Но ты же...

- Я ее бросил, когда начал встречаться с тобой. Ее треп по поводу наших близких отношений - лажа. Вика пройденный этап.

Она неуверенно пожала плечами.

- Поехали. Мишка давно хочет тебя видеть, только из-за этой чертовой конспирации нельзя было встречаться. Познакомишься с моими друзьями. С сестрой. Она, знаешь, с кем встречается? С Щербаковым. Он тоже обещал почтить нас своим обществом. Не, вообще-то он не зазнаистый, очень компанейский парень. Сигарету дать, чтоб легче думалось?

- Я твои курить не могу, они слишком крепкие.

- Я уже твои начал носить. На всякий случай.

И действительно вытащил из кармана пачку "Ройялс".

- Тебе, по идее, носового платка явно не хватает, чтобы слезы вытереть. Но платка нет. Автомат взял, а платок забыл. Автоматом сопли вытирать неудобно.

Света сдавленно засмеялась.

- Поедешь?

- Знаешь, даже с удовольствием. Хоть отдохну.

- Тогда в воскресенье часов в десять Ольга зайдет за тобой. А сейчас домой. Витька уже, наверное, собрался.

Витька уже заждался их. Сидел на стуле с ногами, как до того Света, курил и стряхивал пепел в кружку.

- Все? Свет, у тебя тушь потекла.

- Я знаю, - она достала зеркальце, наскоро подтерла потеки. - Идем?

Саша ушел первым, чтобы выйти не вместе со Светой и Витькой. Она отключила технику, погасила свет, заперла дверь комнаты, потом - служебный вход. Верка выделила ей запасной комплект ключей, чтобы не оставлять клуб открытым до утра.

Риск, что их может увидеть кто-то из знакомых, оставался; нарушать конспирацию пока не следовало. Они дошли до перекрестка, Витька остановился на бордюре, голосуя. Саша подъехал с видом профессионального извозчика, Витька прикинулся, будто торгуется с ним о цене за проезд, затем посадил Свету на переднее сиденье. И сам пошел в сторону метро.

Эту сценку на перекрестке наблюдали из трех машин. Когда серебристо-голубая "вольво" тихо двинулась в путь, все три машины стронулись с места. Черная "ауди" пристроилась в хвост "вольво", красная "девятка" и белая "шестерка" уехали в другую сторону. В "девятке" сидели двое мужчин средних лет, бывшие опера, перешедшие на ниву частного детективного розыска, в "шестерке", помимо водителя - обычного "шефа" находилась потрясающей красоты блондинка. Понаблюдав за поведением хозяина "вольво", она прошептала: "Ну, Сашуля... Шеф, давай обратно в Ясенево".

Саша периодически посматривал в зеркало заднего вида, недовольно хмурился.

- Так, Светик, пристегнись. За нами "хвост". Сейчас на Садовом сбрасывать буду. Ты только держись покрепче, потому что виражи придется закладывать еще те.

- Ты даже от погони умеешь уходить?

- Там уметь нечего. Слежку заметить сложнее, особенно если она профессионально поставлена. Меня Валерка многому научил, он еще когда в такси работал, богатый практический опыт по этой части приобрел. Пристегнулась? Тогда начинаем.

Вообще-то было страшновато. Саша разогнался почти до ста пятидесяти километров, и на такой скорости закладывал кошмарные повороты. Хорошо, хоть машин на магистрали оказалось мало - время-то позднее. Света сжала зубы до хруста, зажмурилась, вцепилась одной рукой в ручку на дверце, другой - в "торпеду". И старалась только не закричать от страха, хотя все внутри обрывалось при каждом пируэте. Остановка была такой резкой, что от столкновения с лобовым стеклом ее спасли только больно врезавшиеся в грудь ремни безопасности.

- О, черт... Я дворы перепутал. Здесь тупик. Светик, быстро прыгай назад и ложись на пол за моим сиденьем. Чтоб тебя видно не было.

Она запуталась в ремне, Саша помог ей высвободиться. И едва Света успела перейти назад, как он опять тронулся с места. Развернулся во дворе-колодце, медленно поехал к выходу. В узком проезде его встретила черная "ауди". Загородила дорогу, направив свет фар в лобовое стекло.

Он подвинулся на сиденье так, чтобы резкая тень от стойки перечеркивала лицо, не позволяя разглядеть черты. Опустил стекло со своей стороны, свесил наружу левую руку, в которой держал автомат. Хм, достаточно понятное предупреждение, слитое воедино с просьбой уступить дорогу. Из "ауди" крикнули, чтобы он не горячился, мол, просто поговорить надо. Затем из машины слежения осторожно вышел один человек. Света скрючилась за Сашиным сиденьем, поэтому видеть ничего не могла, а по голосу говорившего ей опознать не удалось.

- Парень, только спокойно. Мы верим, что ты крутой, и к тебе претензий не имеем. Только разговор. Ты посадил в машину девчонку. Нам нужна именно она.

Саша с совершенно диким кавказским акцентом ответил, что ему нет дела до русских потаскух, а он уверен, что следили именно за ним, за что кое-кто немедленно поплатится. Он, видный деятель чеченской диаспоры, не позволит, чтобы какие-то урюки гонялись за ним по всей Москве и мешали заниматься делом.

Начались взаимные выяснения, кто за кем гнался. Преследователи явно не стремились ни к каким разборкам с чеченцами, зато Саша напирал на то, что не намерен прощать такое наглое поведение. Он виртуозно ругался на русском и каком-то из кавказских наречий, коверкая слова так, что временами Света его совершенно не понимала, он орал, как орут все кавказцы при ссорах... Она даже заподозрила - а не чеченец ли он на самом деле?

Под конец он добил своих преследователей тем, что для убедительности начал излагать свои аргументы по фене - с акцентом! - разбавляя ее адской смесью ругательств на нескольких языках. В том числе немецком и английском. Все это он вещал, размахивая автоматом.

Похоже, преследователи поняли, что им лучше отстать от сварливого чеченца. Махнули рукой на дальнейшее слежение и уехали восвояси. Посидев несколько минут неподвижно, Саша сказал:

- Можешь вылезать.

Света перебралась обратно.

- Саш, скажи честно, кто ты по национальности?

Он усмехнулся, выводя машину на Садовое кольцо.

- Что, на чеченца похож?

- До жути.

- А-а, я в свое время этим пользовался. Настоящие чеченцы до сих пор на меня зуб за это имеют. На самом деле я полукровка, наполовину русский, наполовину турок.

- Саш, как ты думаешь, зачем они нас выслеживали?

- А вот черт его знает. Может, это ребята Эйфеля, может, и Гончар что-то заподозрил.

- Ты не думаешь, что тебя по номеру машины вычислят? Наверняка они его записали. У Гончара есть знакомый следователь...

- Который подтвердит, что машина принадлежит российскому гражданину, чеченцу по национальности. Я по доверенности езжу. На свое имя можно регистрировать только "парадный" транспорт, о котором все и так знают, что он твой. А так - ну мало ли куда я на этой тачке влезу? Это даже не перестраховка, обычная мера предосторожности.

- А если после твоих приключений к фиктивному хозяину кто-нибудь придет? И начнет выяснять подробности?

- Это настолько ушлый мужик, что ни черта из расспросов не выйдет. Мне его родственник по турецкой линии рекомендовал. Что турки, что чеченцы мусульмане, и между собой они наладили очень хорошие связи. Я с ним был в меру откровенен, он знает, чего от меня можно ждать, но я ему на всякий случай еще позвоню. Так что об этом можно не беспокоиться.