А глубокой ночью стало известно о еще одном ударе. Заключительном, так сказать. Гончару позвонил разъяренный поставщик и потребовал объяснить, что произошло с его людьми. И с деньгами за партию товара. Поскольку Гончар даже не знал, где остановились курьеры, ничего конкретного сообщить не смог. Разбудил Чуму и приказал без промедления прояснить ситуацию.

Лучше бы он этого не делал. Курьеры поджидали своих товарищей, уехавших на "дегустацию" товара, в квартире, использовавшейся как перевалочная база. То ли родственница кого-то из них там проживала, то ли знакомая. На время пребывания гостей хозяйка перемещалась к сожителю, чтобы в случае осложнений с чистым сердцем сказать: "Я не при делах, господа". Она-то и подняла тревогу.

По договоренности, она отбыла рано утром того дня, когда прибыл груз, и должна была вернуться ровно через сутки. Ключ гости с собой не возили, бросали в почтовый ящик. Заявившись домой, хозяйка не смогла попасть в квартиру. Зато на лестничной клетке обнаружила кровавые следы. Заметалась в ужасе, не зная, что предпринять. Тут, как на грех, одновременно явились Чума и менты - одного послал Гончар, других вызвала соседка, которой тоже не понравилась кровь на полу. Чума быстренько удалился и наблюдал за развитием событий с самого большого расстояния, которое только позволяло рассмотреть детали.

Менты взломали дверь, вошли внутрь... Суета поднялась страшная. Восемь трупов - и, как заметил Чума, все с такими же признаками, что и группа сопровождения. Этих, правда, резали, а не душили. Но руки и лица точно так же облили кислотой. Документы, ценности, а самое главное, деньги за товар все исчезло.

На следующее утро менты обнаружили трупы в Измайловском парке. И без колебаний приписали их неизвестным преступникам, вырезавшим гостей столицы в квартире. Для Гончара связь между этими убийствами тоже была яснее белого дня. Но, в отличие от ментов, он знал, что их связывает - кто-то узнал о предстоящем прибытии партии, а затем завладел и товаром, и деньгами.

Гончар жалел, что успел сказать поставщику о состоявшейся встрече надо было сделать вид, что курьеры исчезли до передачи товара. До разборки не дошло, но о дальнейшем сотрудничестве и речи быть не могло. Хуже всего то, что одним махом Гончар потерял и людей, и деньги, и доступ к дешевому порошку - у остальных поставщиков цены оказались не в пример выше.

Вот тут он и вспомнил о "серьезной братве", вскользь упомянутой Цезарем в разговоре с Чумой. Выругался, разумеется - как только в Москве появляется Цезарь, сразу у всех начинаются неприятности. Вроде бы он и не замешан прямо, но бесит сам факт, что он осведомлен о подоплеке событий куда лучше участников. Поколебавшись, Гончар решил поговорить с ним сам.

...Прямых телефонов кого-либо из Организации Гончар не знал. Вероятно, поставь он такую цель, разведка добыла бы ему список дня через два или три - лидеры конкурирующей структуры не особенно скрывались. Но до сих пор в домашних адресах авторитетов Организации нужды не было.

Посредник поднял трубку после второго гудка. Судя по голосу, это все тот же человек, что и пять лет назад.

- Добрый день. Гончар вас беспокоит.

- Здравствуйте, Михаил Алексеевич, - вежливо откликнулся посредник.

- Мне бы с Цезарем поговорить.

Секундная заминка.

- Михаил Алексеевич, он выбыл из игры.

Неужели Господь услышал слезные мольбы и чудо свершилось? Вообще-то, если посредник предупреждает, Цезарь и в самом деле "завязал".

- Я слышал. У меня вопрос, скажем так, иного характера.

- Позвоните ему на работу, - посоветовал тот. - Он сейчас должен быть в офисе. Вам продиктовать номер?

- Да, пожалуйста.

Посредник назвал семь цифр. Подумав, дал еще один номер - мобильного телефона. На тот случай, если абонента не окажется на месте.

- Вы разглашаете номера только потому, что Цезарь "завязал"?

Посредник засмеялся.

- Михаил Алексеевич, рабочие и мобильные телефоны не засекречены. Кстати, от прослушивания они тоже практически не защищены, так что имейте в виду.

- А если бы мне потребовалось связаться с Ученым?

- Нет, его телефон я сообщать не стал бы. Не из-за секретности. Поймите правильно, он слишком занятой человек. Неизвестно, кто может оказаться рядом с ним в момент вашего звонка. Он предпочитает звонить сам, в удобный для него момент.

- Спасибо.

Гончар положил трубку, покачал головой. Организация обнаглела. Хотя, с другой стороны, какой смысл утаивать такую информацию? Офисные телефоны легко разыскать, а мобильные, во-первых, не привязаны к конкретному адресу, а во-вторых, легко меняются. Ну ладно, побеспокоим Цезаря на работе. Поколебавшись, набрал сначала номер мобильного.

- Да? - послышалось в трубке.

- Здорово живешь, Цезарь. Это Гончар.

- Перезвони мне по обычному телефону, в сотовом батарейки сели, сейчас отключится.

- Не хотелось бы говорить с твоей секретаршей.

- Она не поднимает трубку, когда я на месте.

Пожалуйста. Гончар перезвонил. Слышимость сразу улучшилась.

- Как поживаешь? - начал он издалека.

- Твоими молитвами, - отозвался Цезарь.

- Я молился вовсе не о твоем благоденствии.

- Не хами. О том, чтобы я удалился с игрового поля, ты и мечтал. Могу тебя огорчить - от этого я вовсе не стал жить хуже. Даже наоборот. Спокойно так, без лишней головной боли.

- Завидую, - искренне признался Гончар. - Слух прошел, ты киностудию покупаешь?

- Уже купил. Здесь, в Москве. Как раз вчера сделку оформил. А попозже кинокомпанию в Штатах приобрету. Нравится мне кинобизнес.

- Ну да. Чума рассказывал. Говорят, про мафию фильмы делать собираешься?

- Только один. Но хороший. Дальше в плане четыре комедии и две интерпретации русских сказок. Все для взрослых, но достаточно интересно. Ты, никак, в долю войти хочешь?

- А что? - Гончар несколько растерялся. - Хочешь сказать, возьмешь?

- Нет. Я даже из Организации не всех взял. Не хочется делить прибыль с оружием в руках. Так что если тебя интересовало именно это...

- Не только. Я, собственно говоря, хотел бы поговорить не по телефону.

- А что я с этого буду иметь?

Н-да. Вопрос, конечно, интересный.

- Договоримся.

- Понятно. Значит, ничего. Раз ничего, то я встречусь с тобой, но в свободное время. А оно у меня появится... - в трубке послышался шелест бумаги: Цезарь листал свой календарь. - Эту неделю я занят, на киностудии разобраться надо, она запущена... Оборудование купить и установить - сам понимаешь, мы не в Америке, здесь самому следить надо, как бы чего не уперли. Следующая неделя тоже забита под завязку. А вот через неделю...

- Я не могу ждать две недели.

- Тогда говори по телефону. Потому что в число друзей, ради которых я брошу все и поеду, ты не входишь. Выгоды в разговорах с тобой я тоже не вижу.

Чертов Цезарь. Все бы ему на деньги мерить.

- Хрен с тобой. Ты перед Чумой, насколько мне помнится, не только о своих планах распространялся. Обмолвился и кое о чем, касающемся меня.

- Не помню, - искренне удивился Цезарь. - В твои дела я не лезу.

Гончар тяжело вздохнул.

- Ты намекнул, будто знаешь, кто пытался убить Маленкова. А также об ожидающих меня неприятностях.

- А-а, ты об этом... - разочарованно протянул Цезарь. - Я-то думал... Не, ради этого даже в свободное время встречаться не стал бы. Мне это почти не интересно. Так, для общего развития, для расширения кругозора... Ни концерна, ни Организации это напрямую не касается, поэтому...

- Я у тебя не спрашиваю, какое отношение к этому имеете вы. Ты заявил, что знаешь, кто таким вот образом предъявляет претензии ко мне.

- Во-первых, я не говорил, что знаю. Это твой Чума отсебятину порет. У меня есть подозрение, переходящее в уверенность. Во-вторых, обосновать свои слова не могу никак. Возможно, если бы я этим занялся, накопал бы что-нибудь, но мне это не надо, поэтому наш разговор с Чумой можно запросто отнести к обмену сплетнями.