Письмо без подписи.

"Интересно, Витька один придет, или Саша нарисуется?" - подумала Света, наводя порядок на рабочем месте. Пять часов, по идее, можно сбежать домой. Все равно заняться нечем. Правда, если Верка без минуты шесть заглянет и заметит, что Светы нет на месте, завтра устроит скандал. Странная баба. Клуб - настоящий гадючник, а она рабочую дисциплину блюдет. Придумала систему штрафов за нарушения - опоздания, прогулы, попытки смыться пораньше. Рабочий день начинается в девять, заканчивается в шесть, перерыв с часу до двух. Сотрудник имеет право также на десятиминутную передышку через каждый час - покурить, в туалет сходить, чайку хлебнуть. Единственное, на что она закрывала глаза - когда молодые девчонки с утра бегали в булочную купить чего-нибудь к чаю - ресторанное меню клуба в этом отношении поражало своей скудостью. Правда, Верка отпускала с условием: ей тоже брали. Была у нее слабость - пирожные с шоколадным кремом. Наверное, из-за них она так и растолстела. Деньги за них отдавала всегда, но специально за сладостями не посылала. Света с Ольгой о потребностях главбуха не забывали никогда.

На месте не сиделось. Погода - блеск, сейчас бы куда-нибудь на природу махнуть... Подальше от клуба. Маленков с самого утра явился поддатый, в обед поспал, а к вечеру окончательно распоясался. Смотреть на него было противно, но если бы зрелищем опустившегося человека дело ограничивалось, Света бы стерпела. По опыту знала - как пить дать, приставать начнет.

Странно. Говорили, что директор в школе был отличником и образцовым комсомольцем. Окончил МАИ с красным дипломом. Его хотели продвигать по партийно-комсомольской линии, он и сам видел себя каким-нибудь первым секретарем обкома. Зарубили. Родители неподобающие. С тех пор начал поддавать. Гончар учился вместе с ним, пригрел в какой-то своей фирме. Потом, когда открыли клуб, Маленкова перевели сюда. Гончар доверял ему больше остальных, да и остальные вкладчики считали его перспективным партнером. А он спился. Нет, надо все-таки удрать пораньше. Плевать на штраф, лучше потерять полтинник, чем выдираться из цепких лап пьяного Маленкова.

Витька знал, что она иногда уходит раньше, поэтому всегда ждал ее в условленном месте начиная с пяти часов. Это вошло в правило с того самого дня, как она подтвердила свое согласие сотрудничать с UMF в лице Саши и Витьки - с работы никогда не возвращаться в одиночестве. Витька ежедневно встречал ее, выслушивал отчет, выдавал задание - и все это с таким безобидным видом, будто рассказывал о видеоновинках. Иногда подсказывал всякие хитрые приемы добывания информации... Пару раз вместе с ним приезжал Саша, трижды Света ездила к нему. Но никогда не знала заранее, как сложится вечер. Интересно, что ждет ее сегодня?

Подумав, Света достала косметичку. Выложила на стол губную помаду, тушь, пудру. Склонившись над маленьким зеркальцем, старательно подправила макияж. Скрипнула дверь, и на пороге возник Маленков. С идиотской ухмылкой, блуждающим взором и откупоренной бутылкой ликера в руке. Ну вот, нарвалась. Пошатываясь, директор приблизился. Покачнулся, чуть не упал, оперся рукой на стол, потом уселся. Света торопливо отодвинула косметику подальше.

- Выпить хочешь? - хриплым голосом спросил он.

- Нет, Валентин Николаевич, я не пью.

- Да ладно - не пьешь... Все вы так говорите. Чо, Верку боишься? Ни хрена она возникать не станет, если ты со мной... - он громко икнул, потом отхлебнул из горлышка. - Хорош ломаться, пей, пока предлагают.

Света вскочила со стула, Маленков схватил ее за руку.

- Куда?

- Мне надо выйти.

- Никуда тебе не надо, - он пьяно расхохотался. - Если ссать хочешь, отливай здесь. Вон, в кружку.

Она попыталась вырвать руку - бесполезно. Маленков толкнул ее на стул, потом расстегнул ширинку, вцепился в косу и прижал Свету лицом к брюкам. От отвращения ее чуть не вывернуло наизнанку. Она, зажмурившись, стараясь не дышать, отшатнулась. Маленков чуть не свалился от ее резкого движения, но волосы не выпустил.

- Соси давай, нечего рыло воротить.

Пальцами полез в штаны, высвобождая из плавок "окаянный отросток". И этого Света уже не выдержала. Упершись обеими руками в его бедра, оттолкнула изо всех сил, вскочила. На глаза от унижения навернулись слезы; не задумываясь о последствиях, размахнулась и влепила ему пощечину.

Последствия проявились мгновенно в виде такой оплеухи, что Света полетела на пол. Маленков попытался пнуть ногой, но не достал. Тогда схватил стул. Сообразив, что сейчас ей как минимум поломают ребра, Света забилась под стол. Маленков заржал, наклонился, схватил за рукав. Разумеется, порвал. Однако, убедившись, что вытащил кусок тряпки вместо девушки, рассвирипел. Швырнул под стол тяжелый пресс для бумаг, попал по плечу. Света даже вскрикнула от боли.

Одному Богу известно, чем бы это кончилось, если бы в этот момент в кабинет не заглянула Верка.

- Валентин, тебя к телефону. В твоем кабинете.

Голос ее звучал абсолютно бесстрастно - за годы работы она и не такого насмотрелась.

- Пошли все в задницу... - буркнул Маленков, пытаясь выволочь Свету из-под стола.

- Это срочно, - повторила Верка таким тоном, что до Маленкова дошло.

Покачиваясь и забыв застегнуть штаны, он вывалился в коридор. Верка задержалась, пропустив его.

- Света, собирайся и иди домой, - приказала она все тем же бесцветным голосом.

Едва дверь закрылась, Света пулей выскочила из ненадежного убежища. Сгребла в сумочку свое барахло, но уйти не успела - в комнату вихрем ворвалась Ольга. С одного взгляда оценила обстановку.

- Все нормально?

Света кивнула, и, не в силах больше сдерживаться, опустилась на стул и разрыдалась. Ольга кинулась утешать, но, чем больше она старалась утешить подругу, тем сильнее та плакала.

- Что случилось? - послышался мужской голос.

Света подняла голову, сквозь мутную пелену слез разглядела Эйфеля. Только его и не хватало для полного счастья...

- Опять Маленков, что ли?

- Ну да, - со злостью ответила Ольга.

- Вот козел. Чего это он, совсем озверел, в натуре?

- А ты удивляешься? - в каждом слове Ольги таилось столько яда, что его хватило бы на роту солдат. - Хочешь сказать, не знал, что он на это способен? Знал. И нечего строить сочувственную рожу - плевать тебе на это. Как и всем в этом долбаном клубе... Мужиков здесь нет, б..ь. Есть только сексуальные террористы. Вам всем чисто потрахаться надо, лезете на все, что движется. Что, Леша, ждешь своей очереди? Думаешь, Маленков попользуется, а потом и тебе достанется?

Эйфелю совсем не понравилось такое обвинение. Драться с Ольгой не стал - в отличие от остальных, он женщин не трогал.

- Придержи свой поганый язык, - посоветовал он Ольге и ушел.

Ольга, затаив дыхание, на цыпочках прокралась за ним, выглянула в коридор. Потом исчезла. Через минуту вбежала обратно.

- Пошли отсюда. Быстро! - скомандовала она.

Сунула Свете сумочку, схватила за руку и в буквальном смысле слова выволокла на улицу. Там перевела дух.

- Крутой разбор пошел. Эйфеля проняло. Я не все слышала, но этого достаточно. Там такие угрозы изощренные были... Маленков его на три буквы послал, а Лешка ему по хлебалу заехал. Тут Верка из своего закутка вылезла и сказала нам обеим ноги уносить от греха подальше. Мол, пусть мужики сами разбираются. Ох, чует моя жопа, огребет сегодня Маленков так, что мало не покажется, - со мстительной интонацией предрекла она.

Света еле доплелась до скамейки, где ее обычно поджидал Витька. Тот увидел ее, вскочил, переменился в лице - и, почувствовав его испуг за нее, Света опять разревелась. Да похлеще, чем в клубе...

Они сидели с двух сторон, как могли, утешали и успокаивали. Витька расспросил Ольгу, помрачнел, отошел позвонить. Вообще-то у него был мобильный телефон, но в этот раз он воспользовался таксофоном. К его возвращению Света немного успокоилась.